ему в других вопросах. М. И. Терещенко вынужден был смириться и уже 20 июня сообщал российским поверенным в делах в Лондон и Париж, что Временное правительство «считает неудобным отделяться от союзных правительств в деле признания факта совершившегося переворота». Однако Александра признать в Петрограде отказались.
Переворот, совершенный союзниками в Греции, сопровождался успокоительными речами антантовских дипломатов. Особенно старался французский министр иностранных дел Рибо, не уставая лицемерно отвечать на вопросы корреспондентов, что «державы-покровительницы отнюдь не стремятся к насилию над Грецией, а только к примирению двух враждующих сторон для действительного блага страны». Вторя Рибо, французский министр-социалист А. Тома сожалел лишь о том, что «принятые теперь меры осуществляются так поздно». Известие об отречении Константина вызвало чувство глубокого удовлетворения у парижской греческой колонии.
Буржуазная пресса на Западе и в России, давно осуждавшая союзную дипломатию за ее «нерешительность» по отношению к королю Константину, «вся германофильская политика которого погубила Сербию и повлекла за собой неудачу в Дарданелльской операции», встретила сообщение о действиях союзников с энтузиазмом. Большие передовые статьи по этому поводу 14 июня поместили русские газеты почти всех направлений.
Близкая к Временному правительству газета «Русские ведомости» писала: «Случилось только то, чему уже давно пришлось бы нам быть свидетелями, если бы Франция не вынуждена была считаться с желаниями бывшего русского царского двора». По мнению газеты, «русская революция развязала... французской республике в этом отношении руки».
Газета военного министерства России ликовала: наконец-то длительный кризис в отношениях между союзниками и Грецией получил свое «радикальное разрешение» и «устранены причины, парализовывавшие свободу и успех союзников на Балканах»; «теперь, когда удален главный виновник враждебного к союзникам направления греческой политики, ее завтрашний курс ясен». Газета не сомневалась в том, что «он не может пойти вразрез со стремлениями союзников», и с убежденностью писала, что «избежать неблагоприятных последствий войны Греция может только при условии сокрушения германского милитаризма». Это мнение разделяли и реакционные «Московские ведомости», полагая, что «греческий народ имеет лишь одно средство смыть позор, наложенный на него предателем-королем».
В большой редакционной статье «Утра России» одобрялись меры союзников, которые, по ее мнению, стремились видеть Грецию «сильной и независимой». В том же духе высказывались и другие буржуазные газеты — «Новое время», «Речь». Иную оценку событиям в Греции давали в демократических кругах Русского общества. Так, газета «Дело народа», выходившая в Петрограде с марта 1917 г. и являвшаяся рупором эсеров во главе с А. Ф. Керенским, выступила с осуждением действий союзников. В передовой статье редакторы иронизировали над высказываниями западных дипломатов по поводу самоопределения Греции. В ней говорилось: «После «непринужденной аннексии» Албании Италией — принудительное «самоопределение Греции»; в одну неделю — два блестящих урока со стороны правительств союзной коалиции на тему «Мир без аннексий и на основе самоопределения народов...»». «Для социалистов, — писала далее газета, — важна этика. А с этой точки зрения ясно каждому, что между разбойным нападением империалистической Германии на Бельгию, Австрии — на Сербию и нынешним «наступлением вглубь Греции» союзных правительств, нет никакого различия по существу».
Терещенко пришлось оправдываться перед русской общественностью: дальность расстояний и срочность дела якобы не позволили России принять активного участия в последних совещаниях держав по греческому вопросу, и она должна была ограничиться некоторыми соображениями и замечаниями постфактум.
Осуждая на словах политику держав в Греции, эсеры и меньшевики на деле оказали поддержку коалиционному Временному правительству. Политику эсеров и меньшевиков, в частности, в отношении греческих событий подверг резкой критике В. И. Ленин в полемической статье «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!», напечатанной 16 июня в «Правде». Передовую статью «Самоопределение Греции», помещенную в «Деле народа», В. И. Ленин назвал «смеющейся». «Насмешка эсеров над «самоопределением» Греции, — писал он, — была бы превосходна, если бы она была искренна. Допуская личную искренность писавших эту передовицу людей, Ленин сомневался в их искренности в политике.
«Передовица «Дела Народа», — разъяснял свою точку зрения В. И. Ленин, — неискренна потому, что именно партия социал истов-революционеров, именно Керенские и Черновы, как ее вожди, поддерживают министерство удушения... виноват, министерство «самоопределения» Греции, вместе с гражданами Церетели и Скобелевым».
Осуждая пособническую роль партии эсеров, вождь большевиков писал: «Разбойное нападение, —вот в чем вы участвуете, граждане эсеры, граждане меньшевики, своим участием в правительстве». В этой же статье В. И. Ленин дал исчерпывающую характеристику действиям союзных держав в Греческом королевстве. «Грецию додушили господа союзные дипломаты, — писал он, — сначала вызвав венизелосское (Венизелос — бывший министр Константина, перешедший на службу английского капитала) движение, отколов часть армии, захватив насилием часть греческой земли, наконец «давлением» вынудив отречение «законного монарха», т. е. вынудив революцию сверху. Какого рода это «давление» было и есть, всякий знает: давили голодом, Грецию блокировали военные суда англо-французских и русских империалистов, Грецию оставляли без хлеба. «Давление» на Грецию было того самого порядка, какое применили недавно в России, если верить газетам, темные крестьяне одного захолустья, осудив на голодную смерть гражданина, обвиненного ими в оскорблении христианской религии.
Темные крестьяне в полудиком углу России уморили голодом «преступника». «Цивилизованные» империалисты Англии, Франции, России и пр. морили голодом целую страну, целый народ, чтобы «давлением» заставить ее переменить политику.
Вот она — действительность империалистской войны, — писал В. И. Ленин. — Вот она — реальная обстановка международных отношений в переживаемое нами время».
Глава V. УЧАСТИЕ ГРЕЦИИ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ (июнь 1917—октябрь 1918 г.)
§ 1. Возвращение Венизелоса к власти
Неизбежность возвращения Э. Венизелоса к руководству Грецией была очевидна. Выражая отношения буржуазных кругов России, 17 июля 1917 г. газета «Утро России» писала, что «возвращение Венизелоса к власти бесспорно разрешит создавшееся положение». Англичане стремились как можно быстрее вернуть «салоникского деятеля» в Афины, а тем самым, по словам Е. П. Демидова, «освободить французов от дальнейших забот о Греции». Однако французское правительство, ссылаясь на существование в Старой Греции сильной оппозиции из числа германофилов и монархистов, не торопилось водворять его в Афины, предпочитая сохранять у власти бесхарактерного и безликого Заимиса. По сообщениям Демидова, еще в начале июня Жоннар приступил к осуществлению обширной военно-промышленной программы развития Греции, целью которой было оказание финансовой поддержки для приведения греческой армии в состояние боевой готовности, а также создание в стране новых отраслей промышленности, производящих все необходимое для армии. «В этой программе, — считал русский посланник, — кроется небезынтересный... факт подготовки к тесной в будущем экономической связи с Грецией».
Под руководством Жоннара кабинет
