— Это любимая… Не могу точно сказать, за что именно нравится. Два года назад прочитал и все время потом беру, открываю, как стихи, в разных местах. Особенно тянет к ней вечером, после усталости и когда один остаешься.
Сходство профессий. Неизведанное, мысли о земле, о Человеке делают мир этой книги близким и дорогим. Чувствую: есть в ней и еще что-то нужное и хорошее, но не могу выразить, просто чувствую…
Речь шла о книге Экзюпери. В книге две его повести: «Земля людей» и «Ночной полет».
* * *
Журналисты улетают на космодром. Держу в руках новую книгу Экзюпери. Она только что вышла. На космодроме он будет рад такому подарку…
Фото автора. 19 марта 1965 г.
Космодром. 18 марта, московское время 10 часов 00 минут 7 секунд.
Семь секунд назад стартовала ракета. Семь секунд было видно ракету. Только что в разрывах облаков три раза мелькнуло пламя. Было похоже: огромные пушки частыми залпами бьют по земле. Грохот еще трясет стебли сухой травы, но уже слышны голоса с корабля.
— Все нормально…
— Небольшая вибрация и легкое боковое покачивание…
— Обтекатель сброшен. Видим небо, горизонт. Земля почти сплошь в облаках…
— Небо черного цвета. Перегрузки. Легкая вибрация и покачивание…
— Небо угольно-черное…
— Выберемся из корабля, как следует во всем разберемся…
— Самочувствие хорошее…
Ушла восьмая по счету «пассажирская» наша ракета. На этот раз ракета унесла людей, готовых сделать вылазку в космосе…
…Московское время 11 часов 31 минута.
Оставляю тетрадку, чтобы глянуть, из-за чего радостный шум в соседнем зале. Человек вышел в космос! На экране виден Леонов!
Он плавает с кораблем рядом. Шевелится, что-то делает руками, парит в космосе. Просто глазам не веришь. Ведь только что человек был на Земле! Особенно рады конструкторы системы выхода из корабля. Общее ликование в зале. Хорошо виден Леонов. Слышен его разговор с Главным.
— Что наблюдаете, как чувствуете себя?
— Совершаю свободное плавание в космосе.
Эксперимент проходит успешно. Это вторая большая радость после хорошего старта. Я расскажу, как тут, на космодроме, день за днем шли к этим минутам.
* * *
Человек выйдет из корабля в скафандре, останется в космосе. Записываю обрывки фраз, которые сейчас в комнате журналистов говорит ученый. «Двадцать восемь тысяч километров в час…» «Семь и восемь десятых километра в секунду…» С такой скоростью он будет пролетать над Землей без корабля, только в скафандре.
Ученый ставит знак равенства между этим полетом и полетом Гагарина. Гагарин в это время сидит в нашей комнате и говорит с врачами о каких-то земных делах. А четыре года назад вот такие же шли разговоры. Сейчас никто не говорит о том, как поведет себя человек на корабле.
Тут уже нет ничего неизвестного. Выход же из корабля — новое слово в космических путешествиях и в космической технике. Все ждут назначенного дня. Только об этом и разговоры на космодроме.
На космодроме весна. А вечером у нашего дома вырастает борода из сосулек. Ночью, почти как зимой, — десять — пятнадцать градусов.
А утром сосульки со стуком падают около окон. Энтузиасты в летних костюмах делают зарядку. Днем просто жарко. Девчонки из космодромного городка играют в скакалку. Летят гуси на север.
На близкой воде шуршит, оседая, кипенно-белый лед. Ночью опять мороз, видны звезды, черное небо — все это с Земли называется космосом.
Вчера повалил снег, космоса не видно.
Погода помешать может? Нет. Только ракету видишь меньше, ныряет за облака.
Ученые-ракетчики в гостиницу возвращаются поздно вечером. Тихие, непонятные непосвященному разговоры о предстоящем старте. Но, кажется, все готово. Ждут результатов последних испытаний. Опять морозная ночь с колючими звездами. В такую ночь чувствуешь: сама Земля с ее теплом и заботами проносится в космосе. Ясные звездные ночи. В темноте кричат пролетные гуси.
Встретились наконец с космонавтами. А разговор, какой ожидался, не получился. Пошутили, попрыгали с фотокамерами, поговорили о том о сем, а о самом главном — ни слова. Просто удивительно: куда обычная наша настырность делась?
Командир корабля Павел Беляев.
Космонавтов увез автобус. Думаю сейчас: «Почему же не получилось главного разговора?» Были свидетели, при которых о себе говорить неприятно?
Да. Но мы и при свидетелях способны «допрос» учинить. Ребята утомлены тренировкой? Да, они в этот день последний раз обживали корабль. Но не в этом, конечно, дело. Наверное, бывают такие дела и такие часы, когда нетерпима суетность расспросов. Такие люди в такие часы подобны наполненным сосудам — ничто не должно расплескать ни капли из содержимого. Слишком велик день, ради которого все наполнялось. И наша орава, вооруженная объективами, поняла это, и расспросы не состоялись. Хотя они нам очень нужны.
Главное мы все-таки почувствовали. Люди готовы лететь. Напряженность ожидания не изменила характеры. Алексей не сидел на месте, удачно шутил. Павел Иванович медлителен, молчалив и, как бы извиняясь за это, каждому дружески улыбается.
После космонавтов неожиданно зашел Сергей Николаевич Анохин. До недавнего времени этот человек 22 года был летчиком-испытателем. О его полетах я слышал легенды.
Он 22 раза мог умереть и 22 раза не умер. Да еще не давал разбиться машине. Что он думает о предстоящем полете?
— Им будет трудно. Но все это возможно для человека. Я видел их тренировки. Все будет, как ожидается, хотя могут быть и сюрпризы. У испытателей всегда на пути сюрпризы…
* * *
Быстро все закрутилось. Назначен час старта. Состоялось заседание Государственной комиссии. Было нестерпимо жарко от юпитеров. Двое принимали поздравления ученых-ракетчиков и космонавтов. Алексей остался верен себе. В коридоре ущипнул за плечо: «Выходит, буду монтажником-высотником. А?» На этот раз за шуткой пытается скрыть волнение…
День хороший. Солнце. Тепло. Просыпается пустыня. Несколько дней назад на площадку забежал заяц. Спугнутый киношниками (они в это время крепили на штанге камеру-автомат), заяц шарахнулся и, конечно, не собрал костей на бетоне…
Кованая дверь в подземелье с надписью: «Командный пункт». Бетонная лестница вниз. Подземелье. Бункер. Сюда спускаются члены Государственной комиссии. Не очень просторно. Как вереница светящихся пуль — зеленые и красные огоньки на приборах. Строимся в очередь, чтобы узнать, что же видит из-под земли человек, говорящий: «Пуск!» В зеленоватом стеклышке — вся ракета. Вот лежит точный хронометр, уже много раз определявший время ракетам. Вот легендарная кнопка. На этот раз при слове «Пуск!» ее нажимает парень лет двадцати двух. Он охотно разрешает прикоснуться к пружинящей кнопке пальцем.
— Нажмите — сейчас ничего не случится.
Нажимаю. Ничего не случается. В перископ хорошо видно ракету, легкие облака и людей, занятых делом.
Только что состоялся разговор с Главным Конструктором. Он был в хорошем расположении, оживлен и явно доволен прошедшей без замечаний подготовкой старта. Беседа продолжалась 75 минут. Конструктор сказал, что полет совершенно необычен для наших космических представлений. Первый раз на орбите космонавт покинет корабль и выйдет в космос.
Зачем надо открывать дверь в космос? Выход в космос нужен космонавту так же, как умение плавать матросу. С выходом повышаются наши знания о космосе, появляются новые возможности наблюдений, возможность ремонта своего корабля. Космонавт станет монтажником при стыковке станций и кораблей на орбите. На орбитах…
На этот раз космонавт произведет разведку. Надежный специальный скафандр имеет кислород для дыхания. Космонавт в любую минуту может говорить с Землей и с кораблем. Его выход будет виден на экранах. Все продумано для безопасности эксперимента.
Порядок работы на корабле. Стартуют два космонавта. Командир и космонавт, выходящий из корабля, уже на второй минуте после вывода на орбиту на корабле готовятся к выходу.
Несмотря на кажущуюся простоту, дело чрезвычайно сложное и ответственное, исключающее ошибки. Управление кораблем автоматическое и ручное. В людях мы уверены полностью. Впереди еще более сложные и ответственные полеты. Вот почему так важно первый раз попытаться открыть двери в космос.
Самолет улетает и возвращается. Ракета улетает, и никто не видит, как падают одна за другой на Землю ее ступени. Делают ракету долго. Живет ракета минуты. Но в эти минуты идет проверка работы заводов, тысяч людей, проверяются качество металла, топлива, надежность радиотехники, полезность бессонных ночей конструктора. Прибавьте к этому миллионы лошадиных сил, которые понесутся в упряжке… Наше поколение на ракету долго еще будет смотреть, как на чудо. И если этому чуду доверяется человек, встреча его с ракетой (не с ракетой вообще, а с той, которая полетит завтра), конечно, волнует. На эту встречу на космодроме приходят все, кто может прийти.
