На экраны вышел и художественный фильм режиссера В.В. Эйсымонта «Фронтовые подруги», который должен был показать «героическую работу советских девушек-медсестер в период борьбы с белофиннами».[469] Этот фильм пользовался успехом у зрителей.
По словам Ю. Баранова, в картине была показана «настоящая военная правда, суровая и жестокая». При этом в ней не было «досадного шапкозакидательства», которое присутствовало, например, в кинолентах «Истребители» и «Если завтра война».[470]
Война против Финляндии стала серьезным испытанием не только боеспособности Красной Армии, но и действенности большевистской пропаганды. С одной стороны, проявилась порочность прежних установок о военной слабости потенциального противника, расчета на молниеносные боевые действия «малой кровью», «на чужой территории». С другой стороны, не получили развития замыслы идеологического обеспечения «экспорта» революции в Финляндию, пропагандистской поддержки марионеточного «правительства» Куусинена. Не случайно сразу же по завершении боевых действий и подведения неутешительных для советского руководства, Красной Армии и ПУРККА итогов «Зимней войны» началась всесторонняя перестройка пропаганды, в ходе которой была поставлена задача определенной корректировки взглядов на ее характер и содержание.
Глава пятая НАКАНУНЕ РЕШАЮЩЕГО СТОЛКНОВЕНИЯ
5.1. Освоение боевого опыта и усиление «мобилизационной готовности»
В марте-апреле 1940 г. ЦК ВКП(б) и советское военно-политическое руководство предприняли широкую кампанию по изучению опыта «Зимней войны» против Финляндии, в ходе которой много внимания уделялось вопросам пропаганды, агитации и военной идеологии. 26-28 марта на пленуме ЦК был заслушан доклад наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова «Уроки войны с Финляндией». Ворошилов был вынужден признать «недостаточно серьезное отношение военного ведомства ко всем мероприятиям», связанным с подготовкой боевых действий. Руководитель этого ведомства, являвшийся в период «Зимней войны» Главнокомандующим, председателем Главного военного совета РККА, констатировал, выступая на мартовском 1940 г. пленуме: «Предполагалось, что война с финнами будет скоротечна и, во всяком случае, не представит трудностей для нашей армии».[471]
14-17 апреля 1940 г. состоялось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава Красной Армии по обобщению опыта боевых действий в Финляндии. По существу это было расширенное заседание Главного Военного Совета. На нем присутствовали сотрудники центрального аппарата, отдельных учреждений Наркомата обороны и представители военных академий (порядка 90 чел.). В их числе – нарком обороны К.Е. Ворошилов, начальник ПУРККА армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, его заместитель корпусной комиссар Ф.Ф. Кузнецов, начальник отдела агитации и пропаганды бригадный комиссар М.Г. Гуревич, начальник Политакадемии дивизионный комиссар Ф.Е. Боков. На совещание в ЦК ВКП(б) пригласили также непосредственных участников «Зимней войны» (командармов, членов военных советов армий, командиров корпусов, дивизий, полков, начальников штабов различного уровня), а также сотрудников Главного управления государственной безопасности НКВД СССР (еще – свыше 130). Таким образом, всего в его работе приняло участие около 220 чел..[472]
Сталин выступил 17 апреля, в последний день работы совещания, с большой речью, в которой среди прочего коснулся выявившихся в ходе этой войны недостатков в пропагандистской сфере. По его словам, приспособиться к трудным условиям, в которых развернулась кампания Красной Армии против Финляндии, помешала прежде всего «шапкозакидательская психология», возникшая в результате эйфории от антипольского похода 1939 г.
РККА якобы «не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка». «Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас», – сделал вывод Сталин. В своей речи на совещании высшего начальствующего состава 17 апреля 1940 г. вождь призвал отказаться от «шапкозакидательских» настроений, предать забвению тезис о «непобедимости» Красной Армии, избавиться от пережитков в сознании, связанных с культом гражданской войны. «Традиции и опыт» этой войны, подчеркнул Сталин, – совершенно недостаточны. «Командир, считающий, что он может воевать и побеждать, опираясь только на опыт гражданской войны, погибнет как командир», – убеждал он.
Эти сталинские оценки не могут не вызвать удивления. Ведь еще в 1938 г. советский вождь сам «культивировал культ гражданской войны». Например, на приеме в Кремле депутатов Верховного Совета СССР (20 января 1938 г.) он публично провозгласил тост «за героев нашей гражданской войны», «которые скоро заставят о себе говорить», а большая часть из них «еще себя покажет».[473] Пропагандистская работа, которая проводилась среди личного состава Красной армии, в целом отражала подобные настроения вождя. В 1938 г. в документах ПУРККА не раз приводились в пример «герои гражданской войны» В.И. Чапаев, Н.А. Щорс, Г.И. Котовский, А.Я. Пархоменко, С.Г. Лазо.[474]
В своей речи 17 апреля 1940 г. Сталин констатировал, что современная война требует политически стойких и знающих военное дело политработников. Мало того, подчеркивал вождь, «что политработник на словах будет твердить партия Ленина – Сталина, все равно что аллилуйя-аллилуйя». Он «должен быть политически стойким, политически образованным и культурным» и, конечно, знать военное дело.[475]
По завершении работы совещания при ЦК ВКП(б) высшего командного состава была создана специальная комиссия, перед которой ставилась задача подытожить работу по внесенным предложениям и сделать соответствующие поправки в уставах и инструкциях, которые назрели «в связи с последними войнами», в особенности в ходе боевых действий против Финляндии. Членам вновь созданной комиссии предстояло представить в Главный Военный Совет материалы по итогам своей деятельности. В ее состав было включено свыше 60 чел., в том числе – Сталин, К.Е. Ворошилов, Л.З. Мехлис, представители Наркомата обороны и участники боев в Финляндии. Председателем комиссии назначили маршала К.Е. Ворошилова.[476]
В ее рамках развернули свою работу несколько специальных подкомиссий, в том числе – по партийно-политической работе в военное время. Эта подкомиссия состояла из 9 чел. (под председательством Л.З. Мехлиса). На первом рабочем заседании она рассмотрела целый ряд вопросов, в том числе – о постановке военной пропаганды в стране и в Красной Армии, о политической работе среди войск противника. Участники заседания в целом положительно оценили уровень партийно-политической работы. В то же время они не обошли вниманием и серьезные недостатки, имеющиеся в деле воспитания личного состава, которые заключались в следующем: пропаганда и агитация в мирное время зачастую затушевывала «трудности боевых условий», лакировала боевую действительность, снижая тем самым «стойкость людей в бою». Они отметили также, что военная пропаганда в стране «поставлена неудовлетворительно», предложив ряд мер по исправлению ситуации.[477]
Вечером 21 апреля 1940 г. в Кремле состоялось пленарное заседание Комиссии Главного Военного Совета по обобщению высказанных на совещании в Кремле предложений.
Выступивший на заседании Сталин предложил создать еще одну – «более узкую» – комиссию для рассмотрения вопросов, не обсуждавшихся в подкомиссиях.[478] Он, в частности, предложил коренным образом пересмотреть всю военную идеологию. Для этого, считал вождь, следовало создать новые журналы, кружки, в которых можно было бы свободно собираться и высказываться по различным проблемам, связанным с развитием Вооруженных Сил.
Сталин заявил по этому поводу: «Мы должны воспитывать свой комсостав в духе активной обороны, включающей в себя и наступление. Надо эти идеи популяризовать под лозунгами безопасности, защиты нашего отечества, наших границ». Далее он предложил «расклевать культ гражданской войны», который, по его определению, лишь закреплял отсталость Красной Армии. «Опыт гражданской войны, – разъяснял Сталин, – хорош, но недостаточен на сегодня, и кто этого не понимает, тот погиб. У нас есть в командном составе засилье участников гражданской войны, которые могут не дать ходу молодым кадрам». Вождь предложил выдвигать новые командные кадры, являющиеся «надеждой и сменой» РККА. Рассуждения Сталина о необходимости отказа от преклонения перед опытом гражданской войны, о назревшей проблеме преодоления «засилья» ее участников в командном составе Красной Армии и смене их «молодыми кадрами» тесно перекликались с теми мыслями, которые он «озвучил» в выступлении 17 апреля 1940 г..[479] Вождь также указал на необходимость «раскопать архивы немцев, французов, русских», касающиеся «империалистической» (Первой мировой) войны, «танцевать от опыта» этой войны и изучать одновременно специфику боевых действий конца 1930-х гг..[480] По предложению Сталина 21 апреля 1940 г. была создана комиссия Главного Военного Совета в составе 29 чел. под председательством маршала К.Е. Ворошилова, которая продолжила работу по обобщению итогов «Зимней войны».
