Примечательно, что в докладе Л.З. Мехлиса было обращено внимание на то, что слабо изучается военная история, в особенности русская. Следующий пассаж его речи, как представляется, содержал внутреннее противоречие. С одной стороны, начальник ПУРККА заявил: «У нас проводится неправильное охаивание старой армии, а между тем мы имели таких замечательных генералов царской армии, как Суворов, Кутузов, Багратион, которые останутся навсегда в памяти народа как великие русские полководцы, которых чтит Красная Армия, унаследовавшая лучшие боевые традиции русского солдата». С другой стороны, Мехлис утверждал: «Эти выдающиеся полководцы забыты, их военное искусство не показано в литературе и остается неизвестным командному составу». Несмотря на это противоречие, призыв к изучению полководческого искусства А.В. Суворова, М.И. Кутузова и П.И. Багратиона, как справедливо отметил Ю.В. Рубцов, свидетельствовал об определенных сдвигах в военной идеологии конца 1930-х гг..[485]
Развивая свой тезис о необходимости изучения опыта войн, которые вела Российская империя, начальник ПУРККА указал на следующее обстоятельство. Начиная боевые действия в Финляндии, командный состав Красной Армии и не ведал, что Россия в XVIIIXIX вв. неоднократно воевала на этом театре, в том числе – в зимнее время. Л.З. Мехлис призвал изучать опыт прошлых войн, равно как и опыт, полученный в 1938-1939 гг. (Хасан, Халхин-Гол, поход в Западную Украину и в Западную Белоруссию; войны в Абиссинии, Испании, Польше).
В своем докладе Мехлис указал и на то, что совершенно неудовлетворительно поставлено изучение опыта армий вероятного противника, возможных театров военных действий. В частности, подчеркнул он, глубоко укоренился «вредный предрассудок», что население стран, против которых будет вести военные действия Советский Союз, чуть ли не поголовно восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии, а «рабочие и крестьяне будут нас встречать с цветами». Это ложное утверждение, считал Л.З. Мехлис, вырастает из незнания действительной обстановки в сопредельных странах. В такой ситуации столкновение с действительностью «размагничивает нашего бойца и командира, привыкшего рассматривать население зарубежных стран с общей – поверхностной точки зрения».
Уровень работы по изучению потенциального противника был определен Мехлисом как очень низкий. Хотя в начале 1939 г., с некоторым опозданием, и были введены редакции газет на иностранных языках, они, по мнению начальника ПУРККА, далеко еще не отвечали необходимым требованиям, ибо в их составе не было литераторов, достаточно хорошо знающих язык, быт, историю и культуру сопредельных стран. Он также призвал преодолеть пренебрежение и высокомерие в отношении армий малых стран, граничивших с СССР. Ведь в случае вступления этих стран на стороне крупных капиталистических держав в грядущей войне против Советского Союза, они могли оттянуть на себя значительные силы. Следовательно, сделал вывод Л.З. Мехлис, необходимо «внимательно изучать и знать слабые и сильные стороны всех армий сопредельных стран, в том числе и малых».
Имеющиеся недостатки в области военной идеологии (культивирование тезиса о непобедимости Красной Армии, шаблон в пропаганде героизма, шапкозакидательство), по мнению Мехлиса, значительно снижали эффективность воспитательной работы среди личного состава. Те же недочеты были характерны и для военной пропаганды среди населения. В периодической печати, как выразился в своем докладе начальник ПУРККА, она находилась «на задворках», а пропагандисты плохо занимались «военизацией населения».
Л.З. Мехлис прямо указывал, что военные отделы партийных комитетов «мало уделяют внимания идеологической подготовке населения к войне» (выделено мной. – В.Н.).
Чтобы устранить имеющиеся недостатки в военной пропаганде и идеологии, Мехлис предлагал избавиться от «культа гражданской войны», искоренить представление о непобедимости Красной Армии, всемерно бороться с зазнайством, шапкозакидательскими настроениями. Он призвал повышать военную культуру командных кадров, положив в основу изучение истории большевистской партии, военной истории и литературы. У командиров, считал Л.З. Мехлис, следовало воспитывать честь и достоинство, любовь к военному делу, вырабатывать организованность и требовательность. Командный состав РККА должен был постоянно совершенствовать свои знания, учебу и повседневную жизнь в армии строить применительно к условиям боевой обстановки, всеми мерами прививать личному составу «воинственный дух», помнить о традициях и брать на вооружение положительные примеры из истории русской армии.
Как отмечал Ю.В. Рубцов, начальнику ПУРККА нельзя отказать в известной смелости и новаторстве. Например, критикуя постановку партийно-политической работы в Красной Армии, Л.З. Мехлис высказал почти крамольную мысль: не следует ограничиваться в этой работе лишь теорией и историей большевистской партии. Действительно, начальник ПУРККА в своем докладе заявил буквально следующее: увлекшись пропагандой «Краткого курса истории ВКП(б)», не следовало забывать, что она в целом должна «реагировать на все».[486]
Говоря о задачах Красной Армии, Мехлис указывал, что она является инструментом войны, а поэтому ее личный состав уже в мирное время следует воспитывать исходя из главной цели – подготовки к войне с капиталистическим миром, которая будет «справедливой, прогрессивной». При этом, как подчеркивал начальник ПУРККА, красноармейцы и командиры должны действовать «активно, добиваясь полного разгрома и сокрушения врага, перенося боевые действия на территорию противника». Он поставил задачу воспитания личного состава Красной Армии и всей страны в целом «в том духе, что всякая война, которую поведет армия социализма, будет войной прогрессивной, будет самой справедливой из всех войн…». Л.З. Мехлис уточнял в данной связи: «Речь идет об активном действии победившего пролетариата и трудящихся капиталистических стран против буржуазии, о таком активном действии, когда инициатором справедливой войны выступит наше государство и его Рабоче-Крестьянская Красная Армия (выделено мной. – В.Н.).
При этом начальник ПУРККА счел необходимым привести соответствующие цитаты из работ Ф. Энгельса и В.И. Ленина о возможности и необходимости вооруженного выступления победившего социализма «за освобождение других народов от буржуазии».
Давая оценку докладу Л.З. Мехлиса о военной идеологии, сделанному в мае 1940 г., Ю.В. Рубцов писал: «Предложенные начальником ПУРККА меры по коренной перестройке процесса политического воспитания личного состава звучали бесспорно, актуально, они давно назрели». В то же время, как отмечал историк, «благодушие укоренилось настолько глубоко», что даже жестокие уроки «Зимней войны» не смогли его окончательно вытравить.[487]
13-14 мая 1940 г. на пленарном заседании комиссии ГВС прошло обсуждение доклада начальника ПУРККА. В прениях выступило около 20-ти человек. По завершении прений последнее слово было предоставлено Л.З. Мехлису, а затем вновь назначенный народный комиссар обороны маршал С.К. Тимошенко закрыл работу комиссии.[488] В целом выступавшие по докладу Л.З. Мехлиса старались не выходить за рамки поставленных в нем вопросов. На этом фоне в какой-то степени оригинальными можно считать суждения, высказанные командармом 2-го ранга К.А. Мерецковым командующим войсками Ленинградского военного округа, и комкором Д.Т. Козловым. По мнению П.Н. Бобылева, сказанное Мерецковым, вообще, имело принципиальное значение. «До сих пор, – подчеркивал командующий войсками ЛВО на пленарном заседании ГВС 13 мая 1940 г., – в представлении всей страны, а также в армии, сложилось мнение, что мы будем воевать только тогда, когда на нас нападут». Отсюда – и воспитание подрастающей молодежи, исходя из общей установки: «Пока нас не трогают, мы воевать не будем». К.А. Мерецков высказался в том духе, что Красная Армия «готовится к нападению (выделено мной. – В.Н.), и это нападение нужно нам для обороны… Мы должны обеспечить нашу страну не обороной, а наступлением».
По этому поводу П.Н. Бобылев отмечал следующее. Слова К.А. Мерецкова не остались незамеченными. Более того, они не противоречили взглядам политического руководства.
Для подтверждения данного вывода Бобылев привел факты из биографии Мерецкова: июнь 1940 г. – назначение заместителем наркома обороны; август 1940 г. – начальником Генерального штаба РКККА. Именно под руководством К.А. Мерецкова была осуществлена разработка плана стратегического развертывания Красной Армии на случай войны на Западе и на Востоке на 1940-1941 гг., который был одобрен Политбюро ЦК ВКП(б) в октябре 1940 г..[489]
