В 1318 году доминиканский приор по имени Арнольд, возможно, был убит австрийскими еретиками, но доказательства этого весьма расплывчаты; однако несомненно, что в 1315 году люцифериане действовали в Праге. В том же году каноник собора Святого Вита сообщил в Рим, что епископ Праги Ян из Дражиц из-за своей распущенности позволил ереси распространиться по всей своей епархии. Чешские люцифериане были похожи на австрийских: у них, однако, была сложная иерархия с архиепископом и семью епископами, каждый из которых управлял тремястами еретиками. Они отвергли Церковь, папу римского и идею Воскресения Христа. Они утверждали, что Люцифер однажды восторжествует и приведет их с собой на небеса. Еретики встречались ночью и при потушенных огнях под предводительством епископа устраивали оргии [323].
В 1336 году в Австрии появились другие еретики, которых называли вальденсами, но которые придерживались верований люцифериан. На их собраниях в пещерах Люцифер являлся им как царь небес, увенчанный великолепной короной, держащий в руках скипетр и облаченный в сияющие одежды, его сопровождало множество слуг. После совершения богохульного обряда причащения еретики гасили огни, и каждый начинал совокупляться с тем, кто был рядом: vir in virum, foemina in foeminam («мужчина с мужчиной, женщина с женщиной») [324].
В 1340 году в Зальцбурге были обнаружены еретики, отвергавшие Церковь, таинства и Троицу. Они утверждали, что ничто из того, что делается под землей, не является грехом, и устраивали оргии в дни католических праздников. Они почитали Люцифера, надеялись на его возвращение на небеса и приветствовали друг друга словами: «Да приветствует тебя тот, кто был низвергнут; приветствую тебя, чье царствие грядет». В том же году в Зальцбурге произошел еще один инцидент, возможно, связанный с вышеизложенным. Священник по имени Рудольф бросил на пол чашу с освященным вином – святотатство, которое он уже однажды совершал в Галле. Когда его арестовали, он утверждал, что евреи и язычники могут быть спасены без крещения, что Христос не присутствует в Евхаристии и что падшие ангелы однажды будут возвращены на небеса, потому что они согрешили в мыслях, а не в действиях [325].
Такие же секты, как в Австрии и в Богемии, были и в Бранденбурге. В 1336 году епископ Магдебурга при помощи инквизиции сжег четырнадцать мужчин и женщин в городке Ангермюнде, обвинив их в принадлежности к секте люцифериан. Сообщения о еретиках в Пренцлау в Бранденбурге в 1384 году более подробны: священник прочитал проповедь в своем приходе, обвинив прихожан в вере в то, что Люцифер был Богом или братом Бога. Еретики считали, что в начале на небесах была война и Бог изгнал своего брата; позже Люцифер изгонит Бога, и его последователи присоединятся к нему на небесах. Они стирали со своих детей соль, которая дарует при крещении защиту от злых духов, отрицали, что гостия есть тело Христово, встречались по ночам в подземельях и предавались беспорядочному блуду. Они верили, что дьявол перемещал их на большие расстояния. Идея диких скачек уже долгое время была связана с малефициумом. Теперь, впервые после Орлеанского процесса 1022 года, эту идею явно связали с ересью, причем в форме полета. Был сделан еще один шаг к отождествлению ереси и ведовства [326].
В 1335 году в Тулузе и Каркассоне, на территориях, где влияние катаров было наиболее сильным, имели место два судебных процесса по обвинению в ереси, колдовстве и ведовстве. К этому времени движение катаров было почти полностью уничтожено, и инквизиторы при поддержке папства расширяли горизонты своей власти. Материалы этих судов, наиболее крупных на тот момент, касающихся ведовства, должны опровергнуть идею Ли о том, что Иоанн XXII своей буллой от 1330 года намеревался помешать инквизиции вовлекаться в расследование ведовских дел. Эти судебные процессы всегда привлекали внимание историков ведовства, потому что якобы на них впервые использовали слово «шабаш». Поскольку материалы дошли до нас только в переводе, использование термина могло быть искажено, однако новые элементы ведовского феномена появляются именно в этих материалах, в самом подробном описании культа ведьм XIV века [327].
Первый из двух судебных процессов состоялся в Каркассоне 16 мая 1335 года, когда инквизиция обвинила семьдесят четыре человека в магии и ереси, четырнадцать в итоге были казнены по решению светского суда [328]. Большинство обвинений касались старых идей малефициума, но некоторые включали в себя ведовство. Пастух по имени Андре Цицерон отслужил мессу обнаженным, чтобы призвать демонические силы, необходимые для приготовления магической смеси из хлеба и вина, утверждая, что именно так отец человечества Адам приносил жертвы. Инквизиторы восприняли последнее утверждение как ересь, поскольку Адам, конечно же, не служил мессу. Для историка интерес представляет то, что в этом обвинении можно увидеть прообраз доктрин богемских адамитов XV века. Двух других пастухов, Каталу и Поля Родье, обвинили в том, что они вызывали дьявола на перекрестках и получали от него яд для отравления воды в колодцах – это обвинение часто выдвигалось против евреев и прокаженных, но было нетипичным для суда по обвинению в ведовстве. Оба пастуха также принесли черную курицу в жертву Сатане, чтобы навлечь на страну войну.
Четыре женщины – Поль Вигье, Арманда Робер, Мателин Фор и Пьерриль Ролан – были обвинены, потому что хвастались, что однажды ночью приняли участие в шабаше на вершине горы Аларик между Каркассоном и Нарбонном. Хотя они всё отрицали в суде, показания свидетелей перевесили их показания, так как свидетели утверждали, что сами слышали эти рассказы. Им удалось избежать костра, неоднократно заявив о своей верности Церкви и ненависти к Сатане и всем его деяниям.
В следующем месяце, в июне, в Тулузе состоялся суд, возглавляемый Пьером Ги, братом епископа Бернара Ги, и двумя генеральными викариями архиепископа Тулузы, в соответствии с желанием папы римского объединить усилия инквизиции и епископов в борьбе против инакомыслия. Было рассмотрено шестьдесят три дела, большинство из которых были связаны с колдовством, и восемь человек были отправлены на костер. Наиболее интересными являются случаи Анны-Марии де Жоржель и Катрин Делорт, женщин средних лет из Тулузы, которых пытали и в конце концов сожгли как ведьм. Они признались, что в течение двадцати лет были «членами армии Сатаны» и что они принадлежат ему и телом, и душой. Их признания похожи, но совпадения можно найти только в доктринальной части, а не в практической, в чем можно видеть доказательство того, что инквизиция добывала желаемые ответы с помощью пыток. Это был один из первых процессов над ведьмами, в ходе которого, как известно, применялись пытки, и это было зловещим предвестием.
И Анна-Мария, и Катрин признались, что часто посещали шабаш, который проводился либо в пятницу, либо в субботу вечером, то в одном месте, то в другом, и что на собраниях было много людей – как мужчин, так и женщин. Анна-Мария сказала, что она вступила в секту случайно, поддавшись страху. Однажды утром вторника, когда она была дома одна и занималась стиркой, перед ней из воды появился гигантский мужчина. У него была черная кожа, глаза горели как угли, и он был одет в звериную шкуру. Существо попросило ее отдаться ему, и она со страхом и благоговением согласилась. После этого он подул ей в рот, и со следующей субботы она получила возможность переноситься на шабаши одним усилием воли. На сборищах она совокуплялась с огромным козлом, а он взамен обучал ее малефициуму разного рода. Это первый задокументированный случай ритуального совокупления с Сатаной. В предыдущих рассказах о ведьмах часто упоминаются сексуальные оргии среди участников культа, но здесь сам дьявол, председательствовавший на собрании, вступал в половую связь с ведьмой. Хотя на встречах присутствовали как мужчины, так и женщины, обвинения в ведовстве теперь все чаще выдвигались в адрес женщин. Эта тенденция развивалась на почве идей о ритуальном совокуплении с дьяволом, который обычно представлялся мужчиной. Демоны по-прежнему принимали как мужской, так и женский облик и могли выступать как суккубами, так и инкубами, но хозяин шабаша, сам дьявол, всегда был мужчиной. Как следствие, Диана и Иродиада как женские персонажи теперь реже появлялись в качестве предводительниц «полетов ведьм».
