Летом 1794 года Жак и его друзья стали свидетелями нового переворота. На этот раз его жертвою пал сам Робеспьер. Заговорщики в Конвенте арестовали Неподкупного. Санкюлоты, еще недавно поддерживавшие якобинцев, равнодушно или даже с удовлетворением наблюдали, как Робеспьера и нескольких его друзей предали смертной казни.
Террор прекратился. Но прекратилась и политика ограничения спекуляций. Новое правительство ничего не желало делать для бедняков, оно откровенно защищало интересы буржуазии. Голодные парижане не раз еще поднимали мятежи, но их выступления жестоко подавлялись.
Буржуазия нуждалась в твердой власти - она была ей необходима для того, чтобы обуздать народ и сделать невозможным возврат к старому порядку. Между тем после падения якобинской диктатуры среди уцелевшей части дворянства возродилась надежда на восстановление Бурбонов. Франция продолжала вести войны против европейских монархов, и прочную власть в стране мог установить только военный герой - генерал, опиравшийся на преданную ему армию.
Через десять лет после начала революции, в 1799 году, генерал Наполеон Бонапарт разогнал правительство и установил свою единоличную власть. Сначала он был провозглашен консулом Французской республики, а затем, уничтожив республику, объявил себя императором.
Так революция, направленная против дворянства и королевской власти, завершилась восстановлением монархии и созданием нового дворянства - из числа приближенных к Наполеону лиц, его маршалов и генералов, произведенных им в князья и графы. Какая ирония истории!
А где же наш Жак Менье? Осторожнее! Можно ли его теперь так называть? Если, как мы сначала предположили, он сделал успешную военную карьеру, то он вполне мог быть теперь уже не Менье, а каким-нибудь маркизом или графом с пышным титулом и звонкой новой фамилией. Но в этом случае ему пришлось бы забыть своих любимых мыслителей и писателей: при Наполеоне они были не в чести, их нельзя было даже упоминать, как запрещены были слова "революция", "якобинцы", "философы". Император, хотя и был наследником революции, ненавидел ее.
В результате блестящих побед, одержанных Наполеоном над армиями всей Европы, многие страны оказались на положении вассалов и колоний Франции.
Почти полтора десятка лет Наполеон вел войны с Россией и Англией, Пруссией и Австрией. Казалось, нет пределов могуществу победоносного императора. Но после бесславного похода в Россию могущество это рассыпалось в прах. Франция, потерявшая в наполеоновских войнах огромное число человеческих жизней, пережила одно из самых больших поражений за всю свою историю.
Может быть, Жак Отважный участвовал в походе 1812 года? Если он пережил и этот поход, и последние сражения Наполеона под Лейпцигом в 1813 году и при Ватерлоо в 1815 году, то он стал свидетелем возвращения Бурбонов в Париж. На престол воссел брат казненного короля - Людовик XVIII. Четверть века революционных потрясений и войн, охвативших всю Европу, завершились восстановлением во Франции власти тех королей и дворян, которые, по выражению современников, ничего не забыли и ничему не научились. Воцарилась реакция.
Жак Менье! Если ты действительно уцелел за эти бурные десятилетия, то признайся: не думал ты, что борьба, начатая тобою и твоими сверстниками за торжество Разума, Свободы, Равенства, Братства, приведет к таким результатам!
Но жизнь еще не прошла. Жаку недавно перевалило за сорок. Он еще увидит, как в 1830 году бежит из Парижа последний Бурбон. А если ему доведется дожить до почтенного возраста, то в начале 1848 года он станет свидетелем провозглашения новой республики во Франции, а еще через несколько месяцев - грандиозного восстания парижских рабочих против этой буржуазной республики.
Поток истории неудержимо катится вперед. Жаку довелось жить в период, насыщенный великими историческими событиями, которые, начавшись во Франции, изменили облик не только ее одной, но и всей Европы, всего мира. Жаку посчастливилось стоять у начала революции - на развалинах Бастилии. Но и с высоты ее башен он, конечно, не мог бы разглядеть того, что за этим последует.
Конечно, когда Жак вместе с другими жителями Сент-Антуанского предместья шел на приступ Бастилии, он не мог предвидеть дальнейшего хода истории. Борясь с контрреволюцией внутри страны, санкюлоты, а среди них, наверно, был и Жак, против своей воли, сами того не сознавая, способствовали установлению диктатуры, которая в конце концов обратила свой топор против них самих.
Многого не мог понять Жак, и немало произошло такого во Франции, с чем он вряд ли примирился. Однако изменить новый общественный порядок санкюлоты были уже не в состоянии. Но каждый человек в силах выбрать свою позицию в происходящих событиях, встать на ту или иную сторону в развертывающейся борьбе. Здесь он руководствуется своими убеждениями, совестью.
Жак был добрым, прямодушным юношей. Он любил свою страну, свой народ и не мечтал о личной славе. Поэтому мы, пожалуй, все-таки напрасно предположили, что Жак мог стать генералом и наполеоновским вельможей. Помните, как он поступил, когда составляли список граждан, отличившихся при штурме Бастилии: он записал вместо себя своего друга. Такой человек не будет извлекать из революции выгоды для себя и вельможей не станет. В событиях, которые произошли после 1789 года, место Жака - в рядах санкюлотов, на стороне обиженных и угнетенных. Без Жаков Отважных и Мишелей Гамбри революции не происходят. При любой смене режима Жак останется защитником человеческих прав, борцом против самодовольных узурпаторов и наглых временщиков. Что бы ни было, Жак всегда будет с народом!
Доктор исторических наук
А. Я. Гуревич.
