Рима. Система отношений между двумя государствами устоялась далеко не сразу.
Начало было положено в 63 году до н. э., когда боспорский трон занял Фарнак, хорошо зарекомендовавший себя перед Римом благодаря мятежу, поднятому против отца (App. Mithr. 113; Dio Cass. XXXVII, 14,2). Гней Помпей даровал ему статус «друга и союзника римского народа», но при этом предоставил автономию самому крупному городу Азиатского Боспора — Фанагории. Фарнак смирился с этим, ведь в остальном договор с Римом мало чем ограничивал его реальную власть. Тогда нога римского солдата еще не ступала на берега Боспора Киммерийского, и молодой царь чувствовал себя в относительной безопасности, отделенный от владений своего могучего «союзника» Черным морем и дикими племенами кавказского побережья. Судя по официальным надписям, он даже не включил наименование «друг римлян» в свою официальную титулатуру, что, как правило, было обязательным для вассальных правителей. Более того, спустя несколько лет он начинает чеканить золотые статеры с надписью «великий царь царей».
Очевидно, за это время Фарнак сумел овладеть восточным побережьем Меотиды вплоть до Танаиса (Strab. XI, 2, 11), силой подчинив ряд местных племен. Особенно упорное сопротивление оказали ему дандарии, обитавшие в районе современного устья Кубани. Для их покорения потребовалось направить реку в другое русло, чтобы затопить земли непокорных варваров.
Окончательной смене политического курса, очевидно, способствовали события на Востоке, где парфяне в 55 году до н. э. вторглись в Армению, а затем в битве при Каррах нанесли поражение легионам Марка Лициния Красса. Теперь единственным препятствием на пути Фарнака к осуществлению замыслов о возвращении всего отцовского наследства была только свобода Фанагории. Царская армия окружила город со всех сторон. Осада затянулась, и призрак голодной смерти вынудил фанагорийцев решиться на сражение, которое они проиграли. Ограничившись взятием заложников, Фарнак формально сохранил автономию города, разрушив при этом его оборонительные стены {115}. Теперь он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы начать борьбу за все наследие отца.
«Пришел, увидел, победил» — это принадлежащее Юлию Цезарю выражение, символизирующее быструю и сокрушительную победу, связано с его победой над Фарнаком в Малой Азии, в битве при Зеле. Собрав значительные военные силы, в том числе за счет союзных сарматских племен, царь двинул их вдоль восточного берега Понта. В короткие сроки он захватил Колхиду, Малую Армению и Каппадокию, изгнав оттуда сторонников Помпея и местных правителей Дейотара и Ариобарзана. В задуманной им политической игре это выглядело как действия в поддержку Цезаря в начавшемся в 49 году до н. э. противостоянии с Гнеем Помпеем; соответственно Фарнак рассчитывал на благосклонность Цезаря в отношении расширения подвластных ему земель. Но у Цезаря был свой взгляд на пределы возможного компромисса. Он поручил Домицию Кальвину добиться возврата союзникам и друзьям римского народа их владений; правда, Колхида при этом не упоминалась. Фарнак вывел войска из Каппадокии, но сохранил за собой Малую Армению. Римляне сочли это недостаточным, и против него выступил XXXVI легион под началом Домиция Кальвина, к которому позже добавились четыре легиона, набранные из обученных по римскому образцу жителей Понта и Галатии. Боевые качества этих новобранцев оставляли желать лучшего. В аналогичной ситуации применительно к событиям более позднего времени Тацит пишет: «Хотя этим солдатам недавно дали римское гражданство, значки и оружие, принятые в нашей армии, они, по сути дела, остались прежними ленивыми, распущенными греками» (Тас. Hist. III, 47).
Две армии встретились в сражении у Никополя (De bello Alex. 36–40; Dio Cass. XLII, 42, 2; App. Bell. Civ. II, 91; App. Mithr. 120). Численность войска Фарнака неизвестна, но инициатива, безусловно, была в его руках. Когда Кальвин подошел ближе к Никополю и разбил лагерь прямо напротив города, Фарнак, вызывая противника на битву, выстроил свои войска по системе, которую, очевидно, уже успел опробовать в других сражениях. Строй боспорских воинов представлял собой прямую линию, за которой на флангах и в центре размещались с соответствующими промежутками по три резервные линии. Фланги этого построения защищала конница. Но Кальвин не ответил на вызов и продолжил строительство лагерных укреплений. Тут, однако, из перехваченного следующей ночью письма Фарнак узнал, что Цезарь, оказавшийся в сложной ситуации в Александрии, требует, чтобы Кальвин явился к нему на помощь. Царь сразу переменил тактику: поскольку Кальвин поневоле должен был скоро уйти, оставалось только не торопить события. На пути вероятного отступления римлян Фарнак приказал вырыть на небольшом расстоянии друг от друга два рва глубиной более метра. Между ними он выстроил свою пехоту, а многочисленную конницу оставил на флангах за пределами рвов. Наконец все римское войско вышло из лагеря в полном боевом порядке. Самый надежный XXXVI легион занял позицию на правом фланге, понтийский — на левом, а два легиона галатского правителя Дейотара расположились в центре. Почти одновременно с обеих сторон раздался сигнал к бою. XXXVI легион атаковал царскую конницу, потеснил ее и, форсировав ров, ударил Фарнаку в тыл. Но это был, пожалуй, единственный успех римлян. На другом фланге понтийский легион сделал попытку перейти через ров, но был обстрелян камнями из пращей и стрелами из легких катапульт и затем почти полностью уничтожен. Легионы Дейотара также понесли большие потери. Таким образом, большая часть римского войска была рассеяна.
Опьяненный этим успехом Фарнак снова занял Каппадокию, а затем Понт и Вифинию. Здесь он, видимо, пополнил свою армию и, использовав старые царские арсеналы, обзавелся серпоносными колесницами. На этом, однако, полоса его везения закончилась. Многие понтийские города не открыли перед ним ворота, а террор в отношении завоеванных областей не способствовал его популярности среди местного населения. Кроме того, в его собственном царстве вспыхнул мятеж во главе с оставленным им наместником Асандром. Впрочем, когда Цезарь, завершив Александрийскую войну, прибыл в Малую Азию, Фарнак начал с ним переговоры, похваляясь через своих послов, что его войско двадцать два раза было в сражении и всегда побеждало. Он даже предложил римскому полководцу породниться через брак с его дочерью. Очевидно, это была Динамия, которая впоследствии не раз становилась разменной монетой в планах закрепления боспорского трона за тем или иным правителем.
Ответом Цезаря стало требование покинуть территорию Понта. Подчинение означало крах всей политики Фарнака, и он решил испытать судьбу в битве. Противники столкнулись у небольшого города Зела, где когда-то был побежден Митридатом римский военачальник Триарий. Цезарь, действуя быстро и внезапно, захватил возвышенность в миле от неприятельского лагеря, располагавшегося на самом высоком холме в долине у Зелы, и стал возводить там укрепления. Следуя благоприятным для него птицегаданиям и другим предзнаменованиям,
