которого началось самостоятельное правление Динамии, что свидетельствует об отсутствии наследника, способного занять трон.
Отношение Августа к царице Динамии как внучке Митридата Евпатора наиболее образно выразил М. И. Ростовцев: «Вручить ей одной Боспор было неосторожно, не считаться с нею невозможно» {118}. Римские власти, надо полагать, опасались возрождения на Боспоре митридатовских традиций, то есть усиления местных правителей главным образом за счет опоры на варварскую периферию и военно-хозяйственных поселенцев. Это могло рассматриваться как потенциальная угроза северо-восточным границам империи.
Еще при жизни Асандра на Боспоре появился некий Скрибоний, объявивший себя внуком Митридата VI Евпатора и утверждавший, что сам Август пожелал сделать его царем (Dio Cass. LIV, 24, 4). Царица Динамия, не желая углублять конфликт, вышла за него замуж, но реальной властью новый правитель не пользовался. Тем не менее последовало прямое вмешательство Рима. Полководец Марк Випсаний Агриппа, зять Августа, от его имени решавший на Востоке дела римских провинций и вассальных государств, в 14 году до н. э. поручил понтийскому царю Полемону устранить Скрибония. Боспорцы, не желая войны, скорее всего при поддержке Динамии, сделали это сами и попытались помешать Полемону утвердиться на Боспоре. Тогда Агриппа решил поддержать своего ставленника и предпринял поход против непокорного царства. Корабли Агриппы сосредоточились у Синопы, откуда пролегал краткий морской путь к северным берегам Понта, в херсонесскую гавань и далее в Феодосию и Пантикапей. Ранее по этому маршруту, очевидно, уже проследовал Полемон, получивший от Херсонеса военную поддержку. На данное обстоятельство указывает надпись в честь местного гражданина, возглавившего вспомогательный отряд, отправленный Полемону на помощь (IPE, I2. 419). Из сообщения Диона Кассия, который не вдается в подробности, следует, что уже сама угроза римского вторжения побудила враждебные Полемону силы сложить оружие и подчиниться (Dio Cass. LIV, 24, 4).
Между тем Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» повествует о присоединившейся у Синопы к Агриппе флотилии царя Ирода и далее о том, что «во время этого похода Ирод был неотлучно с ним, являясь его союзником в боях, советником в серьезные минуты… всегда и везде был он с ним, деля с ним все тягости…», пока не «окончилось у них то дело на Понте, ради которого Агриппа был послан туда» (Jos. Fl. Ant. XVI, 2, 2). Отметим также свидетельства таких поздних авторов, как Евтропий, включивший в перечисление стран и народов, побежденных при Августе, все города Понта, «среди которых наиболее известными были Боспор и Пантикапей» (Eutrop. VII, 9), и Орозий, сообщающий о военной победе Агриппы над боспорскими народами (Oros. VI, 21,28). Об успешных действиях Агриппы на Боспоре говорит и тот факт, что по возвращении в Рим сенат назначил ему триумф, который, впрочем, так и не был отпразднован (Dio Cass. LIV, 24, 10). Согласно традиции, право на триумф имел полководец, который в качестве главнокомандующего одержал решительную победу в объявленной войне с внешним врагом. Следовательно, можно говорить о том, что, по крайней мере на первых порах, Боспор был приведен к покорности с помощью самого Агриппы. В этой связи обращает на себя внимание находка в святилище у перевала Гурзуфское седло крупной бронзовой пластины-лунницы с посеребренной лицевой поверхностью, которая определяется как деталь сигнума — воинского знака когорты или манипулы. Она хорошо известна по монетам времен Марка Антония и Августа с фигурами сигниферов (знаконосцев) и датируется двумя последними десятилетиями I века до н. э. Лунница могла попасть в качестве приношения в святилище не позднее рубежа нашей эры как трофей, взятый одним из участников бурных событий, связанных с воцарением Полемона. Утрата воинского знака считалась самым большим позором и влекла за собой достаточно серьезные последствия вплоть до лишения соответствующего подразделения названия и распределения солдат между другими военными частями.
Археологические исследования зафиксировали крупные разрушения или гибель в пожаре целого ряда поселений Европейского Боспора. Где-то после правления Асандра, судя по находкам его монет, гибнет крепость Порфмий в районе переправы через пролив. На другой стороне пролива следы разрушений отмечены в ряде районов Фанагории и восточнее, на Семибратнем городище. В то же время Пантикапей не пострадал — он, очевидно, действительно сдался, покончив дело миром. Так или иначе, результат был достигнут: во главе царства оказался римский ставленник. Полемон никогда не забывал, кому он был обязан властью на Боспоре, и, видимо, сразу после смерти Агриппы в 12 году до н. э. демонстративно переименовал Гермонассу в Кесарию, а Фанагорию — в Агриппию.
Относительно дальнейшей судьбы Динамии мы можем только догадываться. Если ее брак с Полемоном и состоялся, как об этом сообщает Дион Кассий, то он был весьма непродолжительным. Существует предположение, что она отправилась в качестве заложницы в Рим, где и пребывала вплоть до смерти Полемона в 8 году до н. э. Тогда по крайней мере понятно, почему, женившись по указанию Августа на Пифодориде, внучке Марка Антония, Полемон до своей смерти в 8 году до н. э. успел произвести на свет двух сыновей и дочь.
Положение нового царя не было достаточно прочным, особенно в азиатской части Боспора. Очевидно, уже в ходе военных действий 14 года до н. э. в борьбу против Полемона и римлян активно включились аспургиане, у которых, видимо, были на то свои причины. Не исключено, что Динамия отправилась в Рим не одна. Ч. Роуз, исследовавший южный фриз Алтаря Мира, воздвигнутого в Риме к 9 году до н. э., предположил, что рядом с Агриппой здесь изображена боспорская царица с сыном {119}. Мальчик лет пяти, увенчанный диадемой, имеет явно варварские черты и носит на шее гривну. Напрашивается еще одно предположение: в критический момент уже немолодая Динамия, которой к моменту завершения работы над Алтарем Мира было больше 50 лет, могла официально усыновить отпрыска одного из знатных аспургианских семейств, ставшего впоследствии царем Аспургом, чтобы обеспечить поддержку его сильных в военном отношении сородичей. Если это так, то она добилась своей цели — аспургиане последовательно боролись с навязанным Боспору римским ставленником.
Война на Азиатском Боспоре после ухода римлян затянулась надолго. Полемон совершил поход против Танаиса и подверг его разгрому (Strab. XI, 2, 3), следы которого зафиксированы раскопками. В конце I века до н. э. погибли резиденция Хрисалиска, крепость на юго-западном берегу Ахтанизовского лимана, крепость у станицы Анапской близ Горгиппии, Раевское городище и поселение у Широкой балки. Очевидно, Полемон вовсе не собирался гарантировать особый статус аспургиан в своем царстве, хотя, возможно, переговоры об этом велись. О финале этого противостояния Страбон сообщает следующее: «Когда царь Полемон, напав на них под предлогом заключения договора о дружбе, не сумел, однако, скрыть свои
