уже не представлялось никакой возможности тушить их.
Провианту, фуража, пороху и военных снарядов было найдено в этом городе так много, что, не смотря на то, что отсюда было наделено все наше войско, еще осталось всего столько, сколько нужно было для гарнизона. Король решил оставаться в Сураже, куда он прибыл в это время, пока не будет окончен мост на Двине и пока он не узнает об исходе Велижской осады. Когда пришло известие от Замойского о взятии крепости и присланы были начальники, которые там находились, то король тем более был тому рад, что судьба ничем не испортила этого подарка, так как крепость, которую он в особенности желал получить в целости, на самом деле не потерпела никакого вреда. Лишь только устроен был известным образом мост из лодок, король поспешно отправился осмотреть Велиж и затем снова вернулся в Сураж.
Около того же времени была доставлена от Московского [121] царя грамота, в которой он слишком унижен для того, чтобы такое смирение можно было считать искренним, извещал, что он сам против обыкновения своего и своих предков уже отпустил послов с надлежащим наказом, который может повести к сокращению недоразумений; и так как все-таки могло случиться, что он до сих пор не понимал ясно намерений короля, вследствие чего может быть предлагаемые условия еще не во всех отношениях удовлетворят короля, то он просит, чтобы или король сам яснее выразил свое мнение относительно оных письменно, или поручил бы послам сделать это; особенно просил Московский царь о том, чтобы прежде чем выслушать послов, король отвел свое войско внутрь границ и удерживался от всех неприязненных действий по отношению к его подданным. В конце письма он отвращал короля от жестоких мер, приводя в доказательство несколько мест из св. писания, по своему обычаю и по своей всегдашней наклонности хвалиться более знанием писания, чем старанием соблюдать оное [98]. Видя, что Московский царь упорно держится такого же притворства, какое раньше обнаруживал, король тотчас переправил по трем мостам все войско на другой берег Двины.
На следующий день, когда он находился уже в дороге, снова было вручено ему письмо Московского царя такого содержания: послы его едут с величайшею поспешностью, пусть подождет их прихода, пусть не думает, что какая-нибудь трехдневная отсрочка принесет его делам большой вред [99]. Короля, не желавшего нисколько уменьшить свою [122] обыкновенную скорость, задерживало неудобство пути, так как Московиты таким же образом, как то было указано выше, на пространстве почти 120 миль от Лук по направлению к Литве развели самые густые леса.
Таким образом и здесь были те же лесистые местности, едва проходимые для одного человека, при том, вследствие многочисленных повсюду разбросанных болот, по большей части до того топкие, что лошади только с трудом проходили по ним. К этому присоединилось еще то, что, по истреблении всех пастбищ, какие только тут были, передними отрядами, у более значительной части войска чувствовался сильный недостаток сена. На походе соблюдался такой порядок, что в первом отряде шли Литовцы под предводительством Виленского воеводы и его сына Христофора, польного гетмана, а за ним следовал кастелян Гнезненский Иван Зборовский, гетман надворного войска, прибывший в это время к королю. За последним шла как конница, так и пехота венгерская. За ними следовал сам король с отборным войском и со своею дворцовой свитой, которою командовал в этот поход Альберт Радзивил, надворный маршалк; за королем — Иван Збаражский, воевода Брацлавский, с польскою конницей; ариергард замыкал Николай Сенявский, воевода Русских войск, присоединившихся также к королю, так как по усмирении Татар не ожидалось со стороны их никакой тревоги; пушки же и другие военные снаряды вместе с теми, которые Замойский отправил королю после взятия Велижа, шли к реке Усвяче вверх против течения. Так как Литовцы, находившиеся в первом отряде, двигались вперед слишком медленно, то король послал вперед 300 человек отборных из венгерской пехоты, для того, чтобы поскорее расчистить дорогу вместе с Литовцами, и когда дорога была ими исправлена очень скоро, то первым прибыло к Усвяту войско Литовцев 15-го августа, а король [123] остановился в 10 милях от него. Усвят, будучи расположен на небольшом холме между двумя озерами и рекою Усвячею, с запада ограничивается озером Узмень (Usmeniana), с востока другим, называемым то же Усвят, с юга рекою того же названия, которая протекая по тому и другому озеру вливается в Двину при Сураже. Юрий Соколинский вместе с Литовцами начал, по приказанию Виленского воеводы, вести шанцы по направлению к крепости.
Когда к нему присоединились и Венгерцы, то в одну ночь, благодаря удивительному старанию их, проведен был ров близко к воротам на расстоянии полета стрелы, так что на противуположной башне, вследствие непрерывной ружейной пальбы, уже нельзя было держаться; находившиеся в крепости, устрашенные одним именем и вместе с тем приходом короля, о присутствии которого они догадались по широкому пространству, занимаемому его лагерем, так как с крепости открывался вид на все внизу расположенные поля, в тот же день сдались. Король, направясь от Усвята к Лукам, вначале снова встретился с такими же неудобными дорогами, с непрерывными и, как мы выше указали, весьма густо заросшими и нарочно перепутанными лесами, при этом еще с топкой и весьма затруднительной для прохода почвой. Потом дорога стала несколько более удобною и представляла сухую и почти песчаную почву. Однако повсюду, как обыкновенно по местам невозделанным и безлюдным, войско терпело большой недостаток в съестных припасах.
Король оставил при пушках, которые следовали от Усвята по сухому пути довольно медленно, Николая Сенявского с русскими войсками; этим приходилось терпеть тем больше, чем медленнее они шли, по причине находившихся при них обозов. Однако потом им доставили некоторое облегчение собственные суда Замойского; не имея возможности вести их за собою дальше, он отпустил их в Усвят, нагрузив [124] провиантом и фуражем. В то же время Вольминский, посланный вперед к Лукам Христофором Радзивилом, завязал в нескольких тысячах шагов от города перестрелку с передовыми постами неприятеля и взяв несколько человек в плен, остальных обратил в бегство. Так как мост, которым войско пользовалось для переправы через реки в других случаях, был у короля, то Замойский переправил все войска, бывшие с ним при Велиже с помощью плота, на каком, как мы указывали, переправлено было войско при Соколе. Было также сказано, что в Велиже Замойский отпустил суда, на которых подвозили провиант, от войска в Усвят; вследствие того произошло, что новобранцы и те, которые недавно поступили в военную службу по доброй воле, но не имели
