с гастролями в СССР. Его предложения отклонялись вежливо, но решительно [441]. Складывалось впечатление, что Советский Союз не хотел заниматься двусторонним обменом и предпочитал держать свои границы закрытыми для финнов. Бодалев, правда, смог выступить в СССР в 1946 году, но только на мероприятии для приглашенных лиц, устроенном посольством Финляндии в СССР по случаю празднования Финляндией Дня независимости. На вечере выступила также Лея Пилтти [442]. Количество слушателей было, естественно, ограниченным, и все они были очень тщательно отобраны. До начала 1950‐х годов сохранялось ощущение, что выступления в СССР для финнов недоступны.
Весной 1952 года Советский Союз неожиданно предложил организовать визит финских артистов в СССР – естественно, через ОФСС. В Финской опере вызвало немалое удивление письмо от ОФСС о том, что отвечавший за культурные отношения ВОКС приглашает в Москву выступить с концертами дирижера Юсси Яласа, оперных певцов Анну Мутанен, Йорму Хуттунена (1907–1979) и Густава Кёусти (1921–1957), а также пианиста Эрика Тавастшерна. Все, за исключением Тавастшерна, работали в Финской опере. Тавастшерна, вероятнее всего, был включен в список, поскольку имел опыт посещения СССР. В послании утверждалось, что «приглашение в наших условиях уникально». ОФСС просило освободить четырех указанных выше артистов от их обязанностей в Финской опере на период поездки с 6 по 20 апреля [443]. Хуттунен и Мутанен, очевидно, не поехали в СССР. Вместо них концертировать отправились скрипачка Анья Игнатиус (1911–1995) и композитор Матти Раутио [444]. Так что сотрудников Финской оперы в этой группе оказалось меньше, чем планировалось.
В начале поездки группа творческих работников собиралась встретиться с ведущими деятелями музыкальной жизни СССР в Ленинграде. Одной из центральных являлась задача обсудить практические вопросы концертов финских гостей. Неизвестным оставалось, пройдут ли выступления, помимо Москвы, в других частях Советского Союза. В результате из Ленинграда группа отправилась в Таллин, а уже оттуда – в Москву. В Финляндии пресса писала, что, поскольку иностранцев, побывавших в СССР, очень мало, этот визит может ознаменовать собой наступление новой эпохи, а «открывшаяся теперь перед финскими артистами возможность концертирования могла бы стать началом, которое предшествовало бы продолжительному плодотворному общению» [445]. Газета «Helsingin Sanomat» заметила, что финская публика уже неоднократно наблюдала высокий уровень советской музыки «благодаря многочисленным визитам», теперь же финны могут стать более известными по ту сторону границы [446].
Поездка финской группы началась в Ленинграде, но до того делегация на пару часов остановилась в Выборге, который, по словам Яласа, производил неутешительное впечатление. В Ленинграде группу разместили в гостинице «Астория». Финские гости посетили множество оперных концертов, а также композиторский концерт Рейнгольда Глиэра. Им удалось пообщаться как с Глиэром, так и с виолончелистом Мстиславом Ростроповичем. Ялас стал первым финном, получившим возможность дирижировать Ленинградским симфоническим оркестром. Выступление оркестра он слышал в Хельсинки в 1946 году и знал, что его уровень выше, чем то, к чему дирижер привык в Финляндии. Он был очень впечатлен профессионализмом оркестра в ходе репетиций. Кроме того, Ялас встретился с Евгением Мравинским и Эмилем Гилельсом. По словам Яласа, в СССР живые встречи с артистами были редкостью. Характерный пример: Курт Зандерлинг, второй дирижер Ленинградского симфонического оркестра, оказавшись в одном кафе с финнами, поспешно удалился из заведения, ничего не заказав, после того как Ялас подошел к нему поздороваться. Советские музыканты избегали незапланированных встреч с иностранцами по причинам безопасности. Гид финской группы пытался выведать у Яласа, с кем тот встречался во время своей поездки [447]. Очевидно, эту информацию гид обязан был включить в свой отчет для предшественника КГБ – МГБ. В период нахождения у власти Сталина общение с иностранцами могло сделать любого подозрительной личностью, и у эмигрировавшего в 1936 году из Германии в СССР еврея Зандерлинга были особенно веские причины избегать контактов с иностранцами за пределами официальных встреч.
В Москве финских деятелей культуры также разместили в лучшей гостинице города – «Национале». Симфонический оркестр Всесоюзного радио, с которым Ялас должен был выступить, не произвел на него такого же впечатления, как Симфонический оркестр Ленинградской филармонии. В своих воспоминаниях Ялас писал, что снискавший позднее значительную славу оркестр в период его визита погряз в рутине и в его составе было много пожилых музыкантов. Концерты, правда, прошли хорошо [448]. По итогам поездки у Яласа сложилось впечатление, что СССР – очень закрытое общество. Принимающая сторона, однако, готовилась тщательно. Среди обнаруженных в архиве Министерства культуры проектов программы можно найти написанные от руки кириллицей транскрипции имен гостей [449].
Тавастшерна был единственным из финской группы, кто бывал в СССР ранее и впоследствии продолжал регулярно посещать Советский Союз, правда, не в качестве выступающего музыканта, поскольку он завершил карьеру концертирующего пианиста вскоре после середины 1950‐х годов и сосредоточился на создании литературы о музыке. Прежний опыт посещения СССР помог Тавастшерна в общении с местными коллегами. Например, он описал свою встречу с Эмилем Гилельсом, состоявшуюся перед концертом Тавастшерна в Ленинграде. Музыканты говорили друг с другом по-немецки, но коммуникация происходила также и посредством музыки – через игру на инструменте [450].
О Финляндии, как и о других западных странах, в советской прессе писали довольно редко [451]. Но этот «первый визит финских артистов» советская пресса отметила многими газетными статьями и уделила ему заметно больше внимания, чем большинству будущих гастролей финнов в СССР. В газете «Правда» вышла большая статья, в которой визит финнов рассматривался в связи с «ежегодно расширяющейся сетью зарубежных культурных контактов», частью которой были также и выезжавшие за границу советские мастера: писатели, композиторы, художники и музыканты – перечисление шло именно в таком порядке. Интересно, что в случае с визитами советских деятелей культуры за рубеж порядок был как раз обратный – музыкантов отправляли за границу чаще остальных. Автор статьи напомнил читателям о Китае и других социалистических странах, с которыми СССР осуществлял культурный обмен, и лишь затем перешел к Финляндии [452].
Из выступлений «Правда» отметила Вторую симфонию Сибелиуса, а также два концерта, прошедших в Москве под руководством Яласа (с одинаковой программой). Согласно статье, герой Второй симфонии Сибелиуса – финский народ. Сам композитор в свое время отрицал наличие у симфонии особой патриотической коннотации. Симфония, однако, была дописана в 1902 году, когда Финляндия переживала период мощного национального подъема, кроме того, пафос произведения говорит в пользу национально-романтической интерпретации. Помимо Второй симфонии Сибелиуса в концертную программу вошел также скрипичный концерт Сибелиуса в исполнении Аньи Игнатиус. «Правда» не преминула упомянуть, что Давид Ойстрах и Галина Баринова также исполняли это произведение-концерт.
