Огромное каноэ неспешно приближалось к бригу. Желтые перья на жезлах трепетали на ветру, и в эту минуту Хейлы впервые увидели отца Кеоки во всем величии. Он был не такого крупного телосложения, как Алии Нуи, хотя и дюйма на три выше своей жены, но внешность его по-настоящему поражала. Его волосы представляли копну черно-седых прядей, а коричневое лицо прорезали глубокие морщины, свидетельствующие о постоянном напряжении мысли. Под густыми бровями сверкали большие выразительные глаза. Его наряд составляли накидка из желтых перьев и подобие юбки из красной тапы. Особое внимание привлекал его головной убор – гладкая, плотно прилегающая к голове, похожая на шлем шапочка из перьев, украшенная гребнем, тянущемся от затылка до самого лба. То ли по таинственной прихоти истории, то ли благодаря изобретательности человеческого разума, этот шлем в точности копировал те, что венчали в свое время головы великих героев древности Ахилла, Аякса или Агамемнона. Только из-за того, что народ островов ещё не знал металла, шлем отца Кеоки был сделан из перьев, а не из сверкающей меди.
Увидев на палубе "Фетиды" высокую фигуру своего сына, великан Келоло проворно ухватился за спущенный ему канат и через несколько мгновений ловко запрыгнул на площадку, приставленную к правому борту брига, а затем так же сноровисто одолел последнее препятствие и очутился на палубе. Эбнер был потрясен его подвижностью.
– Он весит, наверное, не менее трехсот фунтов, – прошептал он на ухо Иеруше, но она уже не слышала его. Глаза её были полны слез. Увидев, как нежно приветствуют друг друга отец и сын, как они трутся носами, обнимаются и искренне плачут, она сразу же вспомнила своих родителей, и поэтому благоразумно держала платочек наготове.
Наконец, Кеоки освободился из объятий отца и заговорил:
– Капитан Джандерс! Мой отец желает отдать вам дань уважения. – И бывалый мореплаватель вышел на корму, чтобы выразить и свою признательность приветствиям островитянина. Келоло, гордый от того, что сумел узнать при встрече с другими капитанами о том, как следует достойно здороваться с западным человеком, протянул вперед свою мощную правую руку. И когда капитан Джандерс пожал её, то сразу же заметил татуировку, идущую от запястья до самого плеча. На руке великана корявыми буквами было выведено: "Тамехамеха – король".
– Твой отец умеет писать по-английски? – удивился Джандерс.
Кеоки отрицательно помотал головой и что-то быстро произнес на гавайском языке. Дождавшись ответа отца, он перевел.
– Это сделал отцу в 1819 году русский моряк, когда умер великий король Камехамеха.
– А почему же тогда "Тамехамеха"? – не понял Джандерс.
– Наш язык только начинает обретать письменную форму, – пояснил Кеоки. – По правописанию американскому, это может считаться и правильными неправильным. Например, вы можете написать имя моего отца "Келоло", но не будет ошибкой написать его как "Тероро".
– Ты хочешь сказать, что истина заключена где-то посредине? – спросил Джандерс.
Кеоки схватил руку капитана и восторженно принялся трясти её, будто тот изрек нечто, решавшее сложную проблему.
– Да, капитан, – счастливо улыбаясь, закивал молодой человек. – В таких случаях истина действительно находится где-то посредине.
