В годы становления «Машины времени» многие молодые люди увлекались западной популярной музыкой, и противопоставить ей что-либо стоящее в этом же жанре отечественная эстрада не могла. Многие любительские группы пели на английском, на танцевальных площадках безраздельно господствовали «зарубежные гости», в магнитофонных записях — то же самое. На западный рок его поклонники чуть ли не молились. И всё-таки «Машине времени» удалось увести значительную часть молодёжи в «родные пенаты» русского языка от радиоприёмников, настроенных на западные станции, заставить её слушать (именно слушать) песни на русском языке. Удалось доказать жизнеспособность рок-музыки, наполненной иным, «незападным» содержанием на нашей, пусть пока любительской сцене. И это, думается, самый важный вклад ансамбля в дело пропаганды прогрессивной рок-музыки.
Выбрав себе кумиром группу «Beaties», «Машина времени» никогда не копировала их слепо. На вооружение была взята решимость идти на эксперимент, верность себе и своему мировоззрению, отказ от слепой гонки за самыми модными музыкальными направлениями. Это кредо ансамбля осталось неизменным и до сегодняшнего дня.
Впрочем, любовь к «Beaties» у двадцатилетних студентов-музыкантов порой доходила до мистического накала. Например, перед тем как идти сдавать очередной экзамен, нужно было непременно послушать песню «Помогите!» («Help!»). Были и другие «верные» приметы, которые канули в Лету вместе с клешами, длинными волосами и сленгом. Остались лишь трогательные воспоминания…
Но вернёмся в 1976 год. К этому времени популярность ансамбля настолько возросла, что каждое его выступление было сопряжено с какими-нибудь неприятностями. Залы клубов, где выступала «Машина времени», не могли вместить всех желающих — выламывались двери, разбивались стёкла. А в результате группа лишалась очередной базы для репетиций (что, кстати, характерно для всех ведущих групп того времени). Да и сами концерты носили странный характер: организовывали их личности тёмные, на полуофициальной основе, которые, надо думать, прилично грели руки на дефиците рока. Для ребят же эти выступления имели чисто музыкальный характер и были в те годы единственным способом пропаганды своего творчества.
В 1976 году «Машина времени» получает приглашение из Таллинна участвовать в фестивале любительских поп-групп. В столице Эстонии ансамбль победил уверенно, выступив значительно лучше остальных участников конкурса. Затем были гастроли в Ленинграде по приглашению группы «Аквариум». Из этой поездки «Машина времени» вернулась с новым музыкантом Юрием Ильченко, оставившим ведущий ленинградский ансамбль «Мифы». Полгода длилось это содружество. Пожалуй, это единственный случай, когда в группе работал ещё один яркий лидер, у которого было много своих интересных песен…
Популярность росла «не по дням, а по часам», рос и ажиотаж вокруг группы. Во избежание неприятностей пришлось перенести концерты в Подмосковье. Наверное, нет ни одного городка в Московской области, где бы не выступала «Машина».
В 1977 году следует новая поездка в Таллинн на конкурс, и снова первое место. Затем, в 1978 году, Свердловск. Гастроли приносят ансамблю популярность уже в масштабах страны.
В это время в Московский театр имени Ленинского комсомола приходит новый режиссёр Марк Захаров. Он приглашает в театр одну из лучших групп того времени «Аракс», которая получает право выступать с концертами. Группа имеет базу, аппаратуру, участвует в театральном процессе.
Вдохновясь примером «Аракса» и крепко завидуя в душе ему, Андрей Макаревич начинает искать своему ансамблю пристанище среди московских театров.
Долго я шёл берегом реки,
Я шёл, судьбу свою кляня,
И все надежды были далеки,
Но всё же к морю вышел я…
Театр находит их сам. «Машина времени» была готова играть где угодно, лишь бы на сцене. А потому Московский театр комедии получает от музыкантов немедленное согласие на сотрудничество. Но так как особой популярностью у театралов эта обитель Мельпомены не пользовалась, то немедленно появились афиши, на которых крупным шрифтом было набрано: «Машина времени», а чуть ниже и значительно мельче: «в спектакле Московского театра комедии». Молодой зритель шёл валом, но уходил разочарованный. Весь спектакль музыканты сидели в середине сцены и тихонько, чтобы не заглушать актёров, наигрывали мелодии, сочинённые специально к этому спектаклю. Поскольку театр находился под эгидой Росконцерта, там быстро смекнули, что нужно брать «молодых и популярных» к себе.
Но до этого переломного момента в ансамбле произошли коренные изменения. Из него ушли Кавагое и Маргулис, и неожиданно вернулся Кутиков, «прихватив» с собой из «Високосного лета» ударника — Валерия Ефремова. Нашёлся и «клавишник» — Пётр Подгородецкий, с которым познакомились случайно — в речевой студии ГИТИСа, где одно время базировалась «Машина времени». Подгородецкий приходил в студию, где было пианино, и целыми днями на нём играл. Его-то и приметил ансамбль.
В 1980 году «Машину времени» приглашают в Росконцерт. Уже через несколько месяцев группа едет на Всесоюзный фестиваль рок-музыки в Тбилиси и уверенно побеждает. Затем год абсолютно счастливой жизни, но…
Но появляется статья в «Комсомольской правде», которая называлась «Рагу из «Синей птицы». Тему подхватили другие издания. Ансамбль и Макаревича лично критиковали все и за всё: за музыку, за стихи, за поведение на сцене и «дымы» и т. д. и т. п. Но особенно за стихи. Объективно говоря, критика не была конструктивной. Обычно применялся приём неконцептуального цитирования, то есть из текста вырывался кусок, порой прямо противоположный основному содержанию и, естественно, не имеющий никакой самостоятельной поэтической ценности.
Между тем группа продолжала существовать и успешно гастролировала по всей стране. «Машина времени» побывала более чем в 150 городах Советского Союза. Однако по совершенно загадочным причинам группу долгое время не допускали к выступлениям в Москве. Видимо, причина такого ярого игнорирования «Машины» так и останется нераскрытой. Смею предположить, что виной всему была обыкновенная перестраховка чиновников.
В это время создаётся ряд новых шлягеров, которые становятся визитной карточкой ансамбля. Среди них — «Поворот», «Скачки» и другие. «Не замечать» такое яркое явление, как «Машина времени», становится всё труднее. Всё чаще поступают заказы на музыку к художественным, документальным и мультипликационным фильмам, к спектаклям. С осторожным любопытством начинают обращать внимание на группу радио и телевидение. Вместе с тем у поклонников «Машины» появляются высококачественные записи «последних вещей», и популярность приобретает поистине всенародный размах. Однако фирма «Мелодия» продолжает упорно не замечать «Машину». Создаётся парадоксальная ситуация, когда все знают группу, все её любят, но в то же время она овеяна славой запрещенности и незакония, что придаёт выступлениям коллектива определённый снобистский шарм. Хотя на самом деле ничего подобного не было. Всё происходило на совершенно легальной основе, и Росконцерт заслуженно получал с выступлений дивиденды.
Через некоторое время из группы уходит Пётр Подгородецкий, место которого занимает Александр Зайцев. В таком составе — лучшем за всё время, по мнению постоянного руководителя «Машины времени» Андрея Макаревича, — группа существует и по сей день.
Рок-группа по самой своей сути не может быть явлением, замыкающимся на одной личности. И даже при самом ярко выраженном лидере невозможен успех без коллективного творчества и, конечно, взаимопонимания. В аранжировках песен «Машины» участвуют все музыканты группы. Довольно любопытно проходят репетиции, когда «соратники былых времён», воспитанные на «Beaties», — Макаревич, Кутиков и Ефремов — с полуслова понимают друг друга и одновременно отвергают предложения Зайцева, самого молодого участника ансамбля. Причём никто их них не может объяснить толком, почему музыкальная фраза неверна. Просто это они чувствуют почти физически.
Чтобы завершить портрет группы в общих чертах, надо сказать, что в «Машину» вернулся Максим Капитановский, который после службы в армии проработал в разных ансамблях, проделав долгий путь от музыканта до конферансье. Совершенно случайно перед самыми гастролями заболел Наиль Коротков — звукооператор «Машины», Макаревич, отчаявшись найти кого-либо из «профессионалов звука», позвонил Капитановскому и предложил попробовать «покрутить ручки». Максим попробовал и втянулся. Теперь у «Машины» два звукооператора, что при нынешней технической загруженности вполне нормально.
Профессионализм музыкантов возрос необычайно. Программы группы имеют построение, которое ненавязчиво взаимодействует со звуком и светом. Всё продумано, нет ни одной лишней детали: начиная от костюмов, сшитых в «ливерпульском» стиле, и заканчивая манерой поведения на сцене. Всё сделано в стилистике «Beaties», хотя связь эта по-прежнему носит чисто духовную окраску. Концерты «Машины времени» с каждым годом становятся всё лучше. Как правило, выступление ансамбля представляет собой мозаику новых и старых песен, объединённых одним настроением, идеей и производит впечатление нерушимого целого. Концерт строится по классическому образцу — завязка, кульминация и развязка. Это исключает какие-либо экспромтные перестановки композиций во время выступления. У каждой песни есть своё чётко определённое место, обусловленное и музыкальными «связками», и эмоциональным настроем предшествующей ей композиции.
