смешали их, персы никогда не заботились об иранизации своих тридцати двух сатрапий. Они жили обособленно друг от друга под одним скипетром. И Селевкид, которому после войн диадохов [18] достался этот скипетр, не мог опереться ни на один доминирующий народ.
Оставался греко-македонский элемент, разбросанный по всем государствам диадохов. Но находился ли Селевкид в этом смысле в лучшем положении, чем остальные? В Египте, как мы видели, Птолемеи нашли дело эллинизации уже начатым колонистами Навкрата. В Малой Азии династии Вифинии и Пергама правили над областями, расположенными поблизости от Ионии и сильно эллинизированными еще при Мермнадах. В Сирии и Персии не было ничего, кроме следов поспешных действий великого македонянина, намеков, которые следовало понять, набросков, которые предстояло осуществить. Речь шла о том, чтобы сделать греческой всю варварскую Азию, арамейскую или иранскую. А за этой Внутренней Азией, которая еще для поколения Филиппа II и Демосфена была загадочным и враждебным континентом, теснились у подножий Тянь-Шаня кочевники Центральной Азии. Наконец, на самом Инде горстка местных жителей, возглавленная Чандрагуптой, или Сандрокоттом, как его называли греческие историки, прогнала из Пенджаба македонские гарнизоны и отбросила эллинизм на север от Гиндукуша. Селевк I после безрезультатного похода был вынужден отказаться от Пенджаба и Кабула (305–304 до н. э.).
В Малой Азии, у самых ворот Греции, реакция местного населения началась буквально на следующий день после похорон Селевка I. Север полуострова поделили четыре автономных, более или менее эллинизированных государства: царства Пергамское (283–133), Вифинское (297–74), Понтийское (333 до н. э. — 63 н. э.) и Каппадокийское (257 до н. э. — 17 н. э.). Прямо эллинистическим было лишь одно из этих государств, Пергамское, правившая в котором династия Атталидов не имела иных честолюбивых помыслов, кроме как восстановить при помощи Рима древнее Лидийское царство Мермнадов времен Креза. Внутренние анатолийские царства, напротив, были гораздо менее открыты греческому проникновению, например Понт, который при династии Митридатов служил убежищем для иранских влияний в этой части Востока. Понт, Вифиния и Каппадокия представляли собой «варварскую» реакцию на дела Александра.
Селевкиды, ввязавшиеся в длительную братоубийственную войну против другой македонской династии Леванта — египетских Лагидов, — так никогда и не смогли вернуть под свою власть новые царства Северной Анатолии, созданные местными жителями. Тем более не сумели они ни предотвратить восстание иранского народа парфян к юго-востоку от Каспийского моря, ни помешать провозгласить свою независимость греческим губернаторам Бактрии (ок. 250 до н. э.).
Колониальная Греция: индо-афганский эллинизм
В других своих трудах [19] я уже рассказывал историю блистательных греко-бактрийских царей. Достаточно напомнить, что это эллинистическое государство на афганской границе, укрепившись под властью двух Диодотов [20] и Эвтидема Магнезийского (ок. 250–189 до н. э.), при Деметрии (ок. 189–166 до н. э.) и Менандре (ок. 166–145 до н. э.) отвоевало у индийцев долину Кабула и Пенджаб. Менандр якобы привел эллинистические армии еще дальше на восток, чем сам Александр, поскольку будто бы спустился по долине Ганга до Паталипутры, современной Патны. Прекрасные греческие монеты, найденные в древних городищах Кабула, Капичи (ныне Баграм, к северу от Кабула), Пушкалавати, Песелаотисе древних географов (современная Чарсадда) и Таксиле, в Пенджабе, показывают нам масштаб распространения эллинизма в этом регионе. Провинции Капичи (район Кабула) и Гандхара (район Пешавара) настолько пропитались эллинизмом, что даже после падения индо-греческих царей (последние из них исчезли между 50 и 30 гг. до н. э.) в этой стране в I в. н. э. возникнет греко-буддистское искусство — посмертное деяние греческого владычества в этих краях.
Итак, индо-греческие цари сохранили далекое эллинистическое владение в Афганистане и Северо-Западной Индии вплоть до рубежа нашей эры. И вновь граница Европы доходила до бассейна Ганга. Но мятеж парфян отрезал эту индо-афганскую Элладу от остального греческого мира. Этот парфянский мятеж, пусть поначалу он был ограничен глухой провинцией (современный Хорасан), тем не менее стал первым проявлением мощной иранской реакции против дела Александра.
Антиох III и селевкидский эллинизм
Таким образом, империя Селевкидов потеряла один за другим север Малой Азии и восток Ирана. Добавим, что в самой Сирии, у ворот столицы, она была парализована присутствием соперников, египетских Лагидов, все еще остававшихся хозяевами Палестины и Финикии.
И тогда на престол Селевка взошел принц, в котором, по выражению Ренана [21], «кажется, нашлась частичка гения Александра», — Антиох III (223–187 до н. э.).
Задача, поставленная перед собой Антиохом III, была огромна: пресечь в Малой Азии и Иране расколы, угрожающие истощить эллинизм, остановить в тех же странах реакцию местного населения, становящуюся с каждым днем все более грозной, вернуть Селевкидской империи средиземноморские владения, отобрав Финикию и Палестину у Лагидов, и тем самым восстановить связь с источником греческой эмиграции, чтобы постоянно черпать из него поток авантюристов и переселенцев, без которого держава Селевкидов обречена превратиться в чисто азиатскую монархию, где местные элементы в конце концов задавят греческий элемент; для этого следует создать плацдарм в Греции и появиться там в качестве истинного, подлинного македонского василевса.
Эту программу Антиох III полностью осуществил, для чего потребовалось двадцать лет, наполненных почти непрерывными войнами. Он привел к повиновению Малую Азию (213 до н. э.), Армению (212 до н. э.), парфян (211 до н. э.), греческого царя Бактрии (208 до н. э.), урезал территорию Пергама до его столицы (199 до н. э.), отнял у Египта Финикию и Палестину (201–198 до н. э.).
К этому моменту Антиох III восстановил в Азии империю Александра. Если он сохранил в Армении, Парфии и Бактрии вассальных монархов, то следует вспомнить, что Александр действовал так же. Но хватило одной лишь роковой битвы при Магнезии [22], чтобы вся эта македонская «реконкиста» превратилась в бессмысленную череду походов. Дата, к которой мы подошли, имеет в истории большое значение. Это последний временной рубеж, когда казалось, что македонское решение восточного вопроса еще могло быть успешным. Никогда в дальнейшем эллинизация Востока не будет столь обширной.
Эллинизация в Сирии
Центром эллинизации была Северная Сирия. Роль эту объясняет географическое положение страны. Через порты Финикии и мосты на Евфрате регион Нижнего Оронта был перекрестком, где средиземноморская торговля соединялась с караванами из Ирана. Через киликийские горы и ливанские перевалы через нее осуществлялись связи между Малой Азией и Египтом. При Селевкидах колонисты, привлеченные этими коммерческими выгодами, превратили эту страну в новую Македонию. Достаточно одних названий сирийских городов III в. до н. э., чтобы подтвердить политическую программу династии. Македоняне Антигона и Селевка принесли в эту страну с родины свои самые живые воспоминания, верования, названия. Греческая мифология обрела здесь свою вторую родину, но из всех Бессмертных охотнее других Сирию посещали Аполлон и нимфы: им казалось, что они находятся в Греции. Горный район к северу от устья
