– на этой основе и возводит свое учение Ницше; с другой стороны, из пепла титанов были созданы люди – полузвери по титанической природе, и полубоги потому, что с титанами соединился поглощенный ими бог. Анализируя эту легенду, индийский историк философии М. Рой подчеркивает: «Титан был земным существом, но, проглотив бога, он приобрел божественную силу. И человек тоже является наполовину земным, наполовину божественным. Выполняя религиозные обряды в честь Вакха, весь человек полностью может стать обладателем божественной силы. Этот Вакх греков весьма напоминает Брахму упанишад».
Полагаем, можно проиллюстрировать это мнение индийского автора следующим гимном из «Брихадараньяка-упанишада» (II, 3): «Поистине есть два облика Брахмана – телесный и бестелесный, смертный и бессмертный, неподвижный и подвижный, сат и тьят. Все, что отлично от ветра и воздушного пространства, есть телесный [Брахман]. Оно смертно, оно неподвижно, оно – сат. Солнце есть сок этого телесного, этого смертного, этого неподвижного, этого сат, ибо оно – сок этого сат. Далее. Бестелесное есть ветер и воздушное пространство. Оно бессмертно, оно подвижно, оно – тьят. Этот пуруша в [солнечном] круге есть сок этого бестелесного, этого бессмертного, этого подвижного, этого тьят, ибо он – его сок. Все это в отношении божеств». Также в сборнике «Древнеиндийская философия. Начальный период» из серии «Философское наследие» можно найти множество иных текстов, посвященных Брахману и его «эволюции» через эпохи; и в конце показан именно Брахман, одновременно и обезличенный, и универсальный – ибо он уже не «просто» индуистский бог, пусть даже и верховный, «самосущий», не «опора», но поистине все во всем. Он – солнце и молния, мысль и действие, зрение и слух, дыхание и речь, сердце и истина, знание и блаженство… ну просто все. Китайские философы к этому времени, разрабатывая концепцию Дао, пришли примерно к такому же пониманию, не обожествляя его, так что один из них смело заявил, что Дао настолько все во всем, что пребывает даже в моче и в кале.
Мы же вновь обратимся к его своеобразному греческому аналогу. Учение о Дионисе-Загрее – это, согласно Ю.А. Кулаковскому, учение орфиков (чей легендарный основатель был растерзан менадами по указанию «второго» Диониса). Данных по нему весьма немного, однако исследователи согласны в некоторых положениях. Первое – что орфизм – это «аполлонизированный» дионисизм, признающий двойственность человека с его высшим – дионисийским (в смысле загреевским) началом и низшим – титаническим, о чем мы сказали уже достаточно. Мир признавался греховным, душа считалась «заключенной» в гробнице тела (интересна их игра слов: σώμα – «тело» и σήμα – «могила, курган»).
Интересна космотеогония орфиков, в которой, при желании, можно обнаружить если не чисто индийские элементы, то, по крайней мере, общие с индийскими. Изначально была первовода: сразу приводим параллель из «Брихадараньяка-упанишады» (V, 5), где говорится о воде как первооснове всего сущего: «Вначале это (т. е. все сущее. – Е.С.) было водами. Эти воды создали истину, истина – это Брахман. Брахман [создал] Праджапати, Праджапати – богов. Поистине эти боги почитали истину». Потом мы эту идею встретим у «отца греческой философии» Фалеса Милетского.
Возвращаемся к орфикам. Из первоводы порождается дракон времени по имени Геракл (или Хронос) – он двупол, крылат и трехголов, имея головы быка, бога и льва. Его появление сопровождает Адрастия – Неотвратимая, вступающая с ним в союз. Они порождают Эфир, Эреб и Хаос. В Хаосе из вращающегося в нем Эфира возникает яйцо – вновь параллель, и не только с Индией: в «Шатапатха-брахмане» (VI, 1.1.) сказано: «Праджапати… создал воды… Он пожелал: “Я хочу родиться из этих вод!” С этим трояким знанием он вступил в воды. Из этого возникло яйцо. Он коснулся его, сказав: “Да будет! Да будет, да будет больше!” Поистине так сказал он. Поистине из этого первым был создан Брахман, это поистине троякое знание. Поэтому говорят: “Брахман – перворожденное этой вселенной!”» Несколько иначе то же изложено в XI, 1, 6, где из золотого яйца появляется Праджпати, приведем этот фрагмент в рассказе о Фалесе; о космическом яйце также сказано в «Чхандогья-упанишаде» (III, 19). О яйце как прародителе всей жизни гласят и китайский миф – из яйца, так же, как у орфиков, зародившегося в хаосе, появился первый сверхчеловек Пань-гу, и «Анналы Японии» («Нихон секи», свиток 1) – «В древности, когда Небо – Земля были не разрезаны и Инь – Ян не были разделены, мешанина [эта] была подобна куриному яйцу, темна и содержала почку». Далее из «орфического» яйца вылупляется прекрасный златокрылый двуполый бог Фанес (иначе – Эрот и Метис), самооплодотворяющийся от нужды и порождающий Нюкту-ночь, от которой уже порождает череду богов и чудовищ.
Не менее интересен другой аспект учения орфиков, параллельный с индийским: метемпсихоз, то есть переселение душ. Душа человека, в отличие от тела, неуничтожима и потому перевоплощается, причем не обязательно именно в человека. Налицо та же индийская сансара – тягостный круг перевоплощений сообразно «заслугам», вырваться из которого можно только специальными обрядами и образом жизни: вот и орфики не убивали живых существ, не ели мяса и всего того, что посвящено подземным богам, – яиц, бобов. Согласитесь, все это нам более чем знакомо по Индии (джайнизм, позднее – буддизм, провозгласивший целью не просто освобождение от перерождений, а исчезновение из существования вообще), и все это мы еще встретим у Пифагора. Согласно Ф.Ф. Зелинскому, стремящиеся к освобождению от перерождений должны были трижды безупречно прожить свою человеческую жизнь и столь же безукоризненно пробыть в царстве Персефоны – своеобразном чистилище. Потом «освобожденных» ждали пиры в обществе богов или жизнь в каких-то иных блаженных мирах. В принципе Зевс орфиков – все тот же Брахман Упанишад; как пишет Эсхил (525–456 гг. до н. э.) в «Гелиадах»: «Зевс есть эфир, и небо – Зевс, и Зевс – земля. Зевс – все на свете» – вообще принято считать, что этот великий трагик был посвящен в Элевсинские мистерии, поэтому тщательный анализ как полностью сохранившихся его творений, так и фрагментов утраченных, может дать весьма много интересного по теме тайных учений, посвящений, мистерий и т. д., подлинного материала по которой микроскопически мало.
Так мы подходим к вопросу религиозно-философского единобожия, общего у древних греков и индийцев, несмотря на всем известных олимпийских богов, этаких античных «бонвиванов», и бесчисленнейших богов индуизма, для размещения изображений которых порой не хватает храмовых стен. Простой народ, возможно, и считал, что все населено разного рода богами, духами, демонами и т. д. (и то это только предположение), что же до мыслителей, то они, пожалуй, были единодушны и постигали за многообразием форм и имен идею единого бога, так
