Он действовал наугад. Кто-то, тот кто использовал цветок подсолнуха как эмблему, приходил сюда с Обратной Стороны, и этот кто-то был настроен дружелюбно. Этот некто мог знать, где сейчас Эрик, возможно он мог даже связаться с ним. В любом случае Майк ничего не теряет.
Дорога до Тамаррона показалась бесконечно долгой. По пути он ненадолго задержался сначала в мотеле, а затем в кафе.
Ни писем, ни иных сообщений. Ни Галлафера, ни Волкмейера тоже как будто нигде не видно.
Тогда Майк попросил офицантку, чтобы та, когда наконец объявится Галлафер, передала ему, что Майк Раглан уехал в Тамаррон и вернется завтра.
Дорога оставалась совершенно пустынной. Первым делом он остановился возле офиса управляющего, чтобы забрать корреспонденцию, а затем проехал к своему котеджу. Стоял дивный солнечный день, отдыхающие в ярких костюмах играли в гольф, и этот урок игры в гольф показался ему самым выдающимся в мире.
Войдя в дом, он тут же оглядел комнату, но как будто все было на месте. Все вещи вроде бы были разложены в том же порядке, как он оставил их, уезжая. На просмотр корреспонденции ушло всего несколько минут. Чек за недавно законченную статью, весточка от знакомого, сообщавшего о древних развалинах, недавно обнаруженных в Колумбии, письмо о мумиях, найденных неподалеку от Арики в Чили, и как будто датируемых пятью тысячами лет раньше, чем любая из египетских мумий. Пара счетов и коротенькое письмо от девушки, с которой он познакомился в Рио и которая теперь интересовалась, когда он собирается снова вернуться в Бразилию?
Майк надел свежую рубашку, и теперь стоял у окна, застегивая пуговицы. Снег, на котором он видел следы уже давно расстаял. Это был последний снег в том году, и всего за несколько минувших дней все вокруг изменилось. Конечно, здесь уровень был наверное на тысячу футов повыше, чем на той горе, где стояла хижина. Это были горы Сан-Хуан, а он был до этого в полупустыне.
Когда-то резервация индейцев-навахо простиралась как раз к югу от этих мест, занимая довольно обширную территорию, превосходившую по площади площадь вместе взятых Бельгии и Нидерландов, равную почти половине площади Англии.
Отвернувшись от окна, Майк снова огляделся. Все вокруг него было настоящим. Это был его мир. Он жил в нем. Уютное, вполне подходящее для жизни место, мир простой и приятной реальности, населенный обыкновенными людьми, которые живут в свое удовольствие или отдаются работе, тот простой и всем понятный мир. А что ждет его там?
Майку не хотелось думать об этом. Ему придется столкнуться с чем-то неподвластным простому человеческому пониманию и совершенно неизведанным. И не исключена и такая возможность, что вернуться назад ему уже будет не суждено.
А вдруг он откроет-таки одну из тех дверей, что может навечно захлопнуться у него за спиной, подобно дверце мышеловки? Что если ему суждено будет остаться в темноте, среди невероятно толстых каменных стен, там, где на полу валяются кости его незадачливых предшественников?
Он не должен, не должен идти туда. Ведь он может остаться здесь, сесть в самолет и отправиться в Нью-Йорк или хотя бы Лос-Анжелес. А Эрик и сам сможет о себе позаботиться.
Набрасывая на плечи пальто, Майк Раглан уже твердо знал, что спорить с самим собой бесполезно, потому что он собирался проделать тот путь. Он даже не был уверен, была ли то его собственная добрая воля. Возможно рискованное решение было продиктовано теми годами, что пришлось ему пережить, прежде чем он смог стать тем, кем он стал.
И в конце концов, какой может быть у человека выбор? Разве не все мы подчинены неким жизненным проявлениям? Какой выбор можно сделать при решении дилемы: убежать или вступить в бой? Сунув в карман записную книжку, он вышел на улицу, к припаркованному тут же автомобилю.
Хотелось есть. Это было реальное ощущение, та проблема, с которой человеку приходится периодически сталкиваться.
Вырулив обратно на дорогу, Майк проехал мимо того места, где пару лет назад ему довелось увидеть перебегавшую через шоссе ласку с сусликом в зубах.
Интересно, кем его сейчас можно считать: лаской или сусликом? Кто он: хищник или жертва?
"Какого черта?!" - мысленно твердил он про себя. - Они захватили Эрика, сожгли кафе, пытались добраться до меня. Они начали первыми. И если уж они сами нарываются на неприятности, то получат сполна."
Фокусы. Когда-то он работал фокусником, но только пригодится ли это ему сейчас? Не исключено, что здесь они могут оказаться намного искуснее его. Ведь в конце концов с простейшей техникой иллюзиониста знакомы очень многие, включая целителей-колдунов из Центральной Африки или джунглей Бразилии.
Расположившись за одним из столиков в "Сан Хуан Рум" и сделав заказ, Майк обвел взглядом зал. Ресторан был заполнен по крайней мере на две трети, и в целом компания нарядно одетых отдыхающих производила вполне благоприятное впечатление. В то время как Майк раздумывал об этом, высокий, несколько грузный старик поднялся из-за соседнего столика и подошел к нему.
На старике была добротная одежда в небрежном "западном" стиле, а также его отличали взъерошенные волосы и довольно приятная улыбка.
- Мистер Раглан? Вы разрешите составить вам компанию?
- Пожалуйста.
Заказав себе кофе, тот снова посмотрел на Раглана.
- Очень хотел поговорить с вами, Раглан. У нас с вами есть общие знакомые. Например, Галлафер.
- Он хороший человек.
- Не спорю. Один из самых лучших. - Старик сделал небольшую паузу, не переставая при этом шарить взглядом по комнате. - Меня зовут Вестон. Артемус Вестон. Когда-то я был банкиром, было время. Но вот уже несколько лет, как я оставил службу. Вообще-то я в жизни много всего успел переделать. По молодости был погонщиком скота, петегонял стада в основном из Юты. Считать тоже умел неплохо, и мой босс это заметил. Тогда он взял меня к себе в контору вести записи в книгах. Я занимался этим несколько лет подряд, пока наконец босс не решил завести собственный банк и забрал меня с собой. После его смерти банк перешел ко мне, тогда же я уладил и все дела вокруг его имущества.
Вестон сидел, задумчиво потягивая кофе.
- Вы наверное сейчас думаете, к чему я это все рассказываю. Но всему свое время, просто выслушайте меня до конца.
Люди, подобные мне не имеют привычки говорить много; мы по большей части слушаем, мотаем на ус. Слушать для того, чтобы слышать. И у меня имеются кое-какие соображения. Знаешь, это получается как-то само собой. Вообще-то я человек не шибко ученый, но кое в чем все же разбираюсь. В банке босс определил мне заниматься ссудами. Я неплохо справлялся со своими обязанностями, а заодно еще и занимался принадлежавшей банку собственностью.
Но не пойми меня превратно. Это был маленький банк в крохотном западном городишке, и то количество сделок, какое мы проворачивали там за месяц, нормальный городской банк совершает, наверное, в один день. И для того чтобы не вылететь в трубу и не пойти по миру, мы должны были твердо знать, что представляют из себя люди.
Те, с которыми мы вели дела. Мы должны были знать о них все. Платят ли они по счетам? Проводят ли они время за работой или же бездельничают? Из какой они семьи? Находится ли кто-либо у них на иждивении? Имеются ли у нах на ранчо вода и хорошие выгоны для скота? И тому подобные вещи. Нам было необходимо знать это, и по большей части нам удавалось разузнать все. Иногда нам становились известны даже такие пикантные подробности, о которых клиенты сами никтогда не осмелились бы рассказать. Разумеется, мы никогда ни с кем не обсуждали этого вслух, но для того, чтобы преуспеть, открыв банк в захолустном городишке, нажно хорошо знать оюдей, знать о том, что творится у них в головах.
Несколько дней назад я говорил с Галлафером. Он хорошо отзывается о тебе, и еще моя внучка, та что теперь живет далеко на востоке, зачитывается твоими книгами. Она без ума от тебя.
Галлафер говорит, что будто бы у тебя где-то здесь пропал друг?
- Да, это так.
- Суровый край. Там немудрено и заблудиться. - Ненадолго замолчав, он снова отхлебнул из чашки. - Заблудиться, конечно, немудрено, но вот исчезнуть без следа не так уж и просто. Очень засушливое место. Пустыня сохраняет все, что попадает в нее. Высушивает, но все же сохраняет. Труп? Здесь он не станет гнить и разлагаться, как там, где сыро, так что если человек и находит в пустыне свою смерть, то обычно там находят останки.
Пару раз я и сам с этим сталкивался. Павшие коровы, потом еще лошади. Несколько лет необходимо на то, чтобы труп разложился окончательно. Так что если у тебя кто-то пропал, то для этого должна быть другая причина.
Теперь понимаешь, что это за край? Бескрайний простор. Я люблю его. Так целую вечность и не вылезал бы из седла, но только я больше уже не езжу верхом. Слишком уж поздно мне ломать свои старые кости, а оступиться может даже самый добрый конь. Уж очень там небезопасно.
