— Яковлев должен был убить Кирова и не упоминать имен Зиновьева и Каменева в разговорах с другими членами группы;
— Каменев сказал ему, что Бакаев, который был одним из зиновьевцев-подсудимых на Январском процессе 1935 г., организовал группу Румянцева-Котолынова тоже для подготовки убийства Кирова.
ЯКОВЛЕВ и МАТОРИН показали, что, со слов КАМЕНЕВА и БАКАЕВА, им было известно, что троцкисты и зиновьевцы объединились на основе террористической борьбы с руководством ВКП(б) и что существует объединенный центр в составе ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, БАКАЕВА, СМИРНОВА, ТЕР ВАГАНЯНА и МРАЧКОВСКОГО (Л 758).
Мы можем самостоятельно удостовериться, что этот центр существовал. Письмо Седова Троцкому в гарвардском архиве Троцкого показывает, что Троцкий поддерживал связь со Смирновым:
за несколько дней до ареста ИН говорил нашему информатору:
X начал выдавать, я жду ареста со дня на день[60].
Смирнов (= «И.Н.» вместо Ивана Никитича, имя и отчество Смирнова), старинный сторонник Троцкого, по логике, должен был быть связным Тер-Ваганяна, а также Мрачковского. Элементарные конспиративные принципы диктуют, что один человек является связным группы.
Благодаря тому же письму, подтвержденному «оговоркой» Седова в январе 1937 г., мы знаем, что троцкисты были в блоке с Зиновьевым и Каменевым.
[Блок] организован. В него вошли зиновьевцы, группа Стен-Ломинадзе и троцкисты (бывшие «…………».) Группа Сафар[ова-] Тарханова] формально еще не вошла — они стоят на слишком крайней позиции; войдут в ближайшее время. — Заявление 3. и К. об их величайшей ошибке в 27 г. было сделано при переговорах с нашими о блоке, непосредственно перед высылкой 3. и К.
Никто не отрицает, что Бакаев был зиновьевцем. Письмо Седова представляет собой подкрепляющее доказательство того, что Яковлев и Маторин говорили правду о составе троцкистско-зиновьевского блока.
А как насчет потрясающего заявления, что блок был сформирован «на основе террористической борьбы»? Бесспорно, хочется спросить: что является «подтверждением» или «опровержением» этого заявления? Как мы увидим, ВСЕ доказательства, которые у нас есть, — а их огромное количество — подтверждают, что этот блок был сформирован в «террористических» целях, включая убийство. В то же время у нас нет никаких доказательств для опровержения этого предположения.
Вот несколько отрывков из признания Яковлева:
Ответ:…На путь прямой террористической борьбы против руководителей партии и правительства я стал в середине 1934 года.
Вопрос: При каких обстоятельствах Вы стали на этот путь?
Ответ: В июне 1934 г. в Ленинград приехал Л.Б.КАМЕНЕВ. Я с КАМЕНЕВЫМ был связан по совместной контрреволюционной деятельности в зиновьевской организации и пошел к нему, чтобы рассказать о положении дел в ленинградской организации и получить от КАМЕНЕВА директивы о дальнейшей работе. Выслушав и обсудив со мной состояние дел в Ленинградской организации, КАМЕНЕВ передал мне решение центра об организации борьбы против руководителей ВКП(б) и правительства путем террора.
Он спросил, как я отношусь к этому, и, получив мой положительный ответ, сделал прямое предложение о необходимости подготовки террористического акта над Кировым, сообщив одновременно, что в Москве организацией подготовляется покушение на Сталина.
Вопрос: Дайте показания, что именно сказал Вам КАМЕНЕВ о решениях центра организации по подготовке террористических актов над руководителями ВКП(б) и правительства.
Ответ: КАМЕНЕВ сказал мне, что в данных условиях единственно возможным методом борьбы против Сталина является террор. Всякий иной путь, сказал КАМЕНЕВ, неизбежно приведет к тому, что нас окончательно разгромят. Шансы на успех только в терроре. Поэтому, пока у нас имеются силы, надо использовать это последнее средство (Л 759–760).
Вопрос: Говорил ли вам КАМЕНЕВ в июне 1934 г. о том, что подготовку террористического акта над тов. КИРОВЫМ ведут и другие группы, в частности террористическая группа, совершившая 1/XII—1934 г. убийство С. М. КИРОВА?
Ответ: Да, КАМЕНЕВ мне об этом говорил.
Когда мы с ним обсуждали вопрос о подготовке террористического акта над КИРОВЫМ, КАМЕНЕВ спросил меня, поддерживаю ли я связь с группой РУ-МЯНЦЕВА — КОТОЛЫНОВА. Я ответил отрицательно. КАМЕНЕВ тогда сказал, что группе РУМЯНЦЕВА — КОТОЛЫНОВА указания о подготовке и совершении убийства КИРОВА также даны, и рекомендовал мне из соображения конспирации избегать связи с этой группой.
Вопрос: КАМЕНЕВ говорил Вам, кто из членов центра организовал террористическую группу РУМЯНЦЕВА — КОТОЛЫНОВА?
Ответ: КАМЕНЕВ сказал мне, что группа РУМЯНЦЕВА — КОТОЛЫНОВА по поручению центра организована БАКАЕВЫМ. Кроме того, от быв. секретаря ЗИНОВЬЕВА — активного члена организации МАТОРИНА — мне известно, что он, МАТОРИН, летом 1934 года в Ленинграде имел личную встречу с БАКАЕВЫМ, который дал ему, МАТОРИНУ, поручение организовать террористическую группу для убийства КИРОВА, а также сказал МАТОРИНУ, что он поручил группе РУМЯНЦЕВА-КОТОЛЫНОВА параллельно вести подготовку террористического акта над КИРОВЫМ[72].
Гетти описывает некоторые последующие части, вытекающие из расследования, следующим образом:
К 23 июля Каменев признавал членство в контрреволюционном центре, который планировал террор, но он отрицал, что является одним из организаторов. Он дал показания на Зиновьева, как на человека, который был более близок к этому делу. Три дня спустя Зиновьеву провели очную ставку с одним из его приверженцев, Каревым, который прямо обвинил его. Зиновьев попросил, чтобы допрос прекратили, так как он хотел сделать заявление, которое в конечном счете составило полное признание в организации убийства и террора[73].
Секретное письмо ЦК от 29 июля 1936 г
Сноска к этому отрывку отсылает к допросу Каменева 23–24 июля и допросу Зиновьева 26 июля 1936 г., причем оба находятся в архиве. Ни один из них не публиковался. Однако у нас все же есть и другие досудебные материалы.
29 июля 1936 г. Центральный Комитет отправил «закрытое (т. е. секретное) письмо» всем партийным руководящим органам выше совсем уж местного уровня. Оно, очевидно, было составлено Ежовым и откорректировано Сталиным, рукописные редакции которого остались в оригинале[74]. Кажется, это первая попытка обрисовать ширину и глубину сети заговоров так, как ее понимали тогда руководство партии и НКВД. Оно также подготовило почву для первого Московского процесса тремя неделями позже.
В «Закрытом письме» цитируются избранные выдержки из допросов Зиновьева от 23–25 июля; Каменева от 23 июля, 24 июля и 23–24 июля; Мрачковского от 4 июля и 19–20 июля; Карева от 5 июня; Маторина от 30 июня; Бакаева от 17–19 июля; Пикеля от 22 июля; Дрейцера от 23 июля; В.Ольберга от 15 февраля и 9 мая; Берман-Юрина от 21 июля; Натана Лурье от 21 июля; И.С. Эстермана от 2 июля; Мухина от 11 декабря 1935 г.; Моисея Лурье от 21 июля; Константа от 21 июля; А.А.Лаврентьева от 9 ноября 1935 г.; Рейнгольда от 9 июля и 17 июля. Полные тексты этих допросов, возможно, все еще существуют в архивах под грифом «совершенно секретно». Всё письмо касается раскрытия НКВД крупномасштабной троцкистско-зиновьевской подпольной организации, которая спланировала убийство Кирова и многое другое. Письмо описывает обстановку, в которой произошло убийство Кирова, притом он был лишь одной из целей заговорщиков. Мы цитируем ниже лишь те выдержки из признаний, которые упоминают непосредственно убийство Кирова:
Каменев:
…мы, т. е. зиновьевский центр контрреволюционной организации, состав которой был мною назван выше, и троцкистская контрреволюционная организация в лице Смирнова, Мрачковского и Тер-Ваганяна договаривались в 1932 году об объединении обеих, т. е. зиновьевской и троцкистской, контрреволюционных организаций для совместной подготовки совершения террористических актов против руководителей ЦК, в первую очередь против Сталина и Кирова (Каменев. Протокол допроса от 23–24 июля 1936 г.; «Известия ЦК КПСС», 1989, № 8. С. 101; Р-ПП 198).
Да, вынужден признать, что еще до совещания в Ильинском Зиновьев сообщил мне о намечавшихся решениях центра троцкистско-зиновьевского блока о подготовке террористических актов против Сталина и Кирова. При этом он мне заявил, что на этом решении категорически настаивают представители троцкистов в центре блока — Смирнов, Мрачковский и Тер-Ваганян, что у них имеется прямая директива по этому поводу от Троцкого и что они требуют практического перехода к этому мероприятию в осуществление тех начал, которые были положены в основу блока…Я к этому решению присоединился, так как целиком его разделял (Каменев. Протокол допроса от 23–24 июля 1936 г.; «Известия ЦК КПСС», 1989, № 8. С. 104; Р-ПП 199).
