Я болезненно заковылял дальше, выбирая кратчайший путь вниз по склону. Мое больное колено сильно распухло, и ему уже становилось тесно внутри штанины.
Единственным моим желанием было поскорее возвратиться обратно. Моя рискованная вылазка в лес оказалась совершенно напрасной. Ведь я надеялся найти некий выход, каким-то образом посеять панику в их рядах. На деле же я не добился ничего, к тому же едва не свернул себе шею, и теперь мне ни за что не успеть вовремя обратно, чтобы предупредить своих людей о предстоящей атаке.
Я спускался вниз по крутому склону, поросшему густым лесом. Мне предстояло преодолеть еще по крайней мере две тысячи футов уходящего вниз склона, но, осторожно пробравшись сквозь заросли горного лавра, я остановился под огромным старым кленем, в который в какие-то незапамятные времена ударила молния. Я прислушался, но все было тихо. Скоро громкое журчание ручья заглушит собой все остальные звуки, ведь не зря же его назвали Гремучим.
Здесь, на горном склоне, было много валежника, на земле у меня под ногами валялись сухие ветки и сучья с деревьев, а также большие куски коры. Может, разжечь сигнальный костер? Но в таком случае я лишь обнаружу себя перед Бауэром и его шайкой, а мои собственные люди могут неверно истолковать мой сигнал и решат еще, что со мной что-то случилось. И тогда они наверняка бросятся ко мне на помощь, подвергая тем самым себя и наш форт еще большей опасности.
Со всем, что теперь предстояло сделать, я должен был управиться сам. И я должен положиться на Янса и Джереми в том, что вместе с Кейном О'Харой и остальными им удастся удержать форт. Моей же наиглавнейшей задачей было каким-то образом спуститься с этой горы и пробраться домой.
Огромные листья папоротника доходили мне до пояса, ноги путались в траве, и в этом смысле поврежденная нога доставляла мне больше всего хлопот. Я был обеспокоен царившим внизу мертвым безмолвием. Оттуда не доносилось ни звука, не было слышно ни единого выстрела. Совсем ничего.
Что бы это могло быть? В следующий раз я остановился у обнажившегося из-под земли каменного выступа, вокруг которого разрослись березы. Опустившись на камень, я вытащил нож и слегка надрезал штанину, чтобы она не так сильно стягивала мое распухшее колено. Так стало немного получше.
Я зорко разглядывал простиравшийся подо мной горный склон, пытаясь получше разглядеть, что происходит в зарослях за ручьем. Дрозд пролетел мимо меня и уселся на ветку, закачавшись почти у меня над головой и с любопытством поглядывая в мою сторону.
Тучи как будто рассеялись, и из просветов в облаках выбивались снопы солнечных лучей. Поднявшись с земли, я захромал дальше. Моя затея каким-то образом напасть на Бауэра и его людей закончилась ничем и, если повезет, то мне удастся живым добраться до дома, и все это из-за того, что меня угораздило свалиться в тот овраг.
День потихоньку шел на убыль, и с наступлением темноты у меня появлялось больше шансов подойти к форту и гораздо меньше шансов попасть вовнутрь. Страх не покидал меня. Что у них там случилось?
С высоты своего положения я мог видеть двор форта, но ни в самом дворе, ни на стенах не было заметно никакого движения. И все же расстояние было слишком велико, чтобы отсюда можно было разглядеть отдельно стоящего человека. Если бы люди внизу двигались, то я мог бы заметить их передвижение.
Опираясь на свой деревянный посох, я продолжал свой путь под гору, пересекая склон по диагонали, пробираясь сквозь густые и колючие заросли. К тому времени, как я оказался недалеко у подножия горы, солнце было уже совсем низко, и длинные тени легли на землю узкой долины.
До нашего форта оставалось не более трех сотен ярдов, и примерно половину этого расстояния составляла открытая местность близ опушки, где теперь должны были дожидаться своего часа люди Бауэра, если, конечно, они еще не начинали своей атаки.
У меня все еще болела голова, хотя за день эта боль несколько притупилась. Ступать тоже было больно, хотя мне все же удалось несколько разработать ногу, которая стала немного сгибаться в колене, особенно после того, как я надрезал стягивавшую его штанину.
Я с грустью глядел на стены форта. Огней не было видно. Я убеждал себя, что еще слишком рано, но все же в хижианх было бы уже довольно темно, чтобы сидеть без света, и в домах его обязательно зажгли бы. Если бы жив еще был кто-нибудь, кто мог это сделать.
Долина вокруг форта тоже была пустынна. Все тихо и неподвижно.
В тот момент, я не отказался бы прибегнуть к помощи Нуннехи, бессмертных богов подземного царства, находившегося под горами и реками этого неведомого, дикого края. Чероки рассказывали мне о них, неизменно понижая голос и переходя на шепот, то и дело испуганно оглядываясь по сторонам, настороженно поглядывая на темные уголки, ибо пути бессмертных были не исповедимы, и считалось, что в любой момент они могли оказаться где-то поблизости.
А что, если наши оставили форт? Что, если Янс увел их в лес? Эта мысль совершенно не вязалась со здравым смыслом, ибо этот маленький форт значил для нас слишком много, тут оставались наши семьи, так что нам было, за что сражаться. За стенами форта и в окрестных хижинах хранились наши запасы зерна, солонины и всего того, что досталось нам за годы тяжкого труда в этой глуши на краю света.
Янс был умен. Он мог специально подстроить все это, чтобы завлечь наших врагов в ловушку, а затем нанести сокрушительный удар, который уничтожил бы Бауэра и тех, кто пришел сюда вместе с ним.
Затем, вспомнив о том, что я и так уже порядком задержался, я отправился дальше, пробираясь между деревьями и сквозь буйные заросли кустарника, раскинувшиеся близ лесной опушки.
Но тут мой слух уловил какой-то тихий шорох, заставивший меня остановиться. Зажав в руке нож, я оглянулся вокруг. Там кто-то был. Как будто кто-то ползет, подбираясь поближе. Я отступил назад, прижимаясь спиной к стволу раскидистого старого клена и стал ждать.
Я ждал, крепко сжимая в руке рукоятку ножа.
ГЛАВА 24
Я стоял, прижавшись спиной к старому дереву, у которого был мощный ствол, шириной никак не меньше трех футов в диаметре, так что сзади у меня была надежная защита. Левой рукой я сжимал свой посох, а нож держал в опущенной руке, режущей стороной лезвия вверх.
Кто бы сейчас ни подбирался ко мне, делал он это умело, и видно по всему, опыта в этом деле ему было не занимать. Я мог судить об этом по тому, как он передвигался. Что-то зашуршало среди листвы всего в трех футах от меня. Внезапный бросок, и мог бы запросто всадить в него лезвие своего ножа, но я никогда не стрелял первым и не бросался с ножом, не успев прежде рассмотреть противника. Чего греха таить, порой встречаются и такие горе-охотники, которые готовы палить по всему, что шевелится. Мне же необходимо для начала увидеть и оценить мишень.
Человек поднимался с земли, и я знал, что он тоже чувствует мое присутствие. Он знает, что где-то совсем рядом кто-то затаился; иногда человеку дано чувствовать это.
Левой ногой я осторожно шагнул вперед, надежно втыкая в землю свой посох, готовый в любой момент полоснуть противника ножом.
Рука, затем несяные очертания головы. Получше приглядевшись, я внезапно замер на месте, как вкопанный. Ну конечно же...!
- Янс? - изумленно выдохнул я.
Янс выступил мне навстречу из зарослей, как будто материализуясь из неоткуда. Он широко улыбался. Я не видел его глаз, но судя по белевшим зубам, он улыбался.
- Я уж начал беспокоиться о тебе, парень. Где ты пропадал?
- Тебя дожидался, - тихо ответил я. - Что случилось?
- Джереми удерживает форт. Надеемся, что их удастся выманить из леса. Пусть подумают, что мы сбежали. Все тихо, огни не горят. Все на своих местах.
Индейцы не пожелали сидеть взаперти, и поэтому я выбрался в лес вместе с ними. Все здесь, поблизости. Если они нападут на форт, то мы сможем зайти к ним с тыла. Я уверен, что ждать осталось недолго.
Он подошел поближе.
- С тобой все в порядке?
- Я неудачно упал.
Мы выждали еще немного, прислушиваясь к тишине. Хорошо, что Янс был теперь здесь, рядом со мной. Мы были неразлучны с ним с детства, с тех самых пор, как нам исполнилось достаточно лет, чтобы вместе отправляться путешествовать.
- А как Диана?
- Очень беспокоится о тебе. Вооружилась двумя пистолетами, держит их при себе, наготове. - Он обернулся ко мне. - Славная девчонка тебе досталась, Кин. То, что надо.
Стемнело, но в просветах между облаками виднелось ночное небо с россыпями звезд. В воздухе резко похолодало. Я сунул нож обратно в ножны, вытирая взмокшие ладони о перед своей рубахи из оленьей кожи. Ночь была очень тиха, и мы напряженно ждали, прислушиваясь к безмолвию, стараясь различить посторонние, чуждые ночному лесу звуки, но ничего не было слышно. Меня несколько успокаивала мысль о том, что наши катоба тоже притаились где-то здесь, поблизости, так как они были славными людьми и великими воинами.
