дорожат абсидами старых церквей, имеющими «синфронон» или архиерейское сопрестолие, и, расширяя церкви, сохраняют древнюю абсиду, хотя она мала для служения. Тем более естественно думать, что в этом особенном положении повлияла мозаика, со времени падения Византии ставшая на Востоке недоступной редкостью.
Но это вполне вероятное заключение не удовлетворяет второго издателя мозаики, Ф. И. Шмита, который находит «странным», что «выстроенная по всем правилам византийского зодчества церковь возведена именно в то время, когда византийскому владычеству на Кипре раз навсегда положен конец». Получается затем и вывод, что появление храма надо отнести к царствованию Василия Македонянина, что тут же и доказывается разными соображениями о месте постройки, плане церкви и высоте боковых нефов.
Не быв на месте и не будучи архитектором, мне трудно утверждать что-либо по вопросу о позднейшей византийской церкви, но следует принимать возможным ее постройку одинаково в пределах X–XIII столетий, пока не будут указаны какие либо особенности. Монументальная архитектура средневекового Востока, конечно, должна была зависеть гораздо более от тех переходных артелей, которые производили там каменные постройки, чем от архитекторов и новых стилей, и потому постройки в византийском типе во время франкского владычества на Кипре вполне возможны.
Как бы, однако, ни был впоследствии разрешен вопрос о храмовом здании, но, очевидно, этот пункт следует пока оставить в стороне, ограничившись наглядным соображением, что древняя абсида была сохранена, и к ней пристроено позднейшее здание, хотя бы в X–XI столетиях. Дело в том, что первый исследователь (стр. 63) пришел к выводу, что «сравнивать мозаику Кити с многочисленными византийскими мозаиками позднейших времен, XI-го и сл. веков, было бы напрасным трудом: резкая разница между ними очевидна всякому». Правда, с другой стороны, Я. И. Смирнов, сопоставляя Китийскую мозаику с древнейшими памятниками V–VI столетий, не нашел почему то «ближайшего стилистического сходства между мозаикой Кити и византийскими (Равенны) или зависящими от них мозаиками Европы (Равенна и Рим)», а потому и не указал определенного времени для Кипрской мозаики, которая для него «является» «стилистически во многих отношениях единственной», хотя он и считает «возможным» (стр. 65) отнести мозаику «к концу V или началу VI века». Однако, древнехристианский тип мозаики для всех специалистов был сразу и принципиально ясен, и руководства по византийской археологии академика Ш. Диля, проф. Милье, Дальтона, приняли происхождение мозаики из V–VI веков. Но Ф. И. Шмит, признавая для себя невозможным принять византийский тип постройки во франкскую эпоху Кипра и в то же время не находя исторически возможной постройку на Кипре в период VII–IX столетий, отверг предположение о древности абсиды и решился отнести и храм и саму мозаику к концу IX века. При этом, не пытаясь даже опровергнуть установленный за мозаикой древнехристианский ее тип, но принимая отчасти египетское происхождение оригинала или даже самой мозаики, этот исследователь основывается на аналогиях и характере различных деталей: державы в руках архангелов, креста из точек на мафории Божией Матери, и частью на технических особенностях, которые этому автору критической поверки вопроса кажутся более позднего времени.
Наука или, точнее говоря, более тесное определение времени мозаики ближе ко взгляду первого исследователя: мозаика принадлежит, несомненно, древнейшему доиконоборческому периоду, а по многим признакам примыкает к мозаикам VII–VIII столетий, сохранившимся в Риме; но так как она исполнена на Востоке, то предел ее исполнению – середина VII века. Этим объясняется и действительная близость мозаики к египетским (т. е. александрийским) оригиналам, которая была бы непонятна в памятнике конца IX века.
Сделанные доселе разборы Китийской мозаики или неполны или ошибочны, а потому необходимо, хотя вкратце, подвергнуть мозаику новому разбору, преимущественно стилистическому, не представляя, однако, черновой работы анализа в процессе, но только в его частных выводах.
149. Мозаика Китийской церкви на острове Кипре
IV. Алтарная мозаика храма Панагии Ангелоктисты в деревне Кити на острове Кипре
Прежде всего, мы имеем в этой мозаике (рис. 149) не оригинальное произведение художника, как полагает Ф. И. Шмит, разрешившего будто бы здесь впервые художественную задачу, но только мастерскую копию с готовых образцов, известным механическим образом слаженную. В мозаике ясно выделяется центральная группа Божией Матери с Младенцем и прилаженные к ней фигуры двух архангелов. Соединенная внешним путем, эта композиция все же оказывается слишком большой для малой алтарной ниши старого храма, и все фигуры кажутся непомерно велики и грузны для данного пространства. В мозаике совсем отсутствует первый план, нет вовсе отдаления фигур от края, и, очевидно, в натуре мозаика должна представлять некоторую непропорциональность.
Помимо этого декоративного несоответствия, одна подробность выдает также копию, исполненную с картона, механически: подножие, на котором стоит Божия Матерь, а затем и всю ее фигуру мастеру пришлось спустить, поместивши их поперек и частью посреди обходящей мозаику орнаментальной каймы, так как иначе фигура не помещалась. Очевидно, что мастер имел картон мозаики, исполненной также в алтарной нише, но большего размера, и, ради своей темы и удовлетворения провинциальных заказчиков, не хотел опускать этой, возвеличивающей Божию Матерь, подробности, а потому и спустил всю центральную группу ниже фигур архангелов, которых головы, если бы не были склонены, приходились бы даже выше Божией Матери с Младенцем.
Наконец, если всмотреться внимательнее, фигуры архангелов шире, тяжелее центральной группы, и стиль этих фигур иного времени и происхождения. Равным образом, замечается несоответствие общей композиции – как группы, так и архангелов – с ремесленным исполнением их, хотя и не лишенным знания и мастерства, но сухим и схематическим, о чем скажем особо, при разборе стиля и техники.
Сама иконографическая тема, здесь данная, представляется случайной, механической задачей, и мы считаем странным заключение г. Шмита, что «Китийская мозаика – зрело продуманное и мастерски исполненное художественное целое», чем, будто бы, даже «определяется ее дата». Художественные достоинства мозаики, несомненно, относятся к ее оригиналу и свидетельствуют о раннем его происхождении, но «продуманного» в ее композиции ничего не видно.
Центральная группа Божией Матери, стоящей с Младенцем на левой руке, является древним иконным типом, который, несомненно, находится в генетической связи с чудотворным образом Божией Матери Одигитрии, т. е. должен был явиться в неизвестной нам и довольно тесной серии его «прототипов».
Конечно, даже предполагаемый оригинал этой группы не может быть ранее второй половины VI столетия, так как он дает уже определенный иконный тип, а именно: Младенец является здесь «отроком», держит в левой руке свиток, правой благословляет, и обе фигуры смотрят прямо
