мать прикасается к Его локтям. Она облачена в двойной пеплос с шитым оплечьем, почти древне-египетского типа, а голова ее покрыта наглухо большим покрывалом. Младенец, голова Которого заключена в лучевой нимб, напоминающий атрибуты Бога Мена, держит в обеих руках скипетр с крестом на верхнем конце, который по форме очень мало отходит от указанного нами на пиксиде.
Вопрос о назначении подобных черепиц остается открытым, хотя возможно соображение, что они могли служить наиболее дешевым видом молитвенных надгробий, как в самих усыпальницах, так и в церквах.
144. Барельеф из Фив в Каирском Музее
Наконец, при всей грубости исполнения, любопытна одна коптская плита (рис. 144) с рельефным изображением Божией Матери с Младенцем на престоле и с двумя ангелами по сторонам [149]. Мы находим в этом рельефе все обычные черты темы: матрональный тип Божией Матери; положение ее рук, – левой у колена Младенца и правой у Его головы, выражающее ее о Нем заботливость; покрывало, окутывающее ее тело; благословляющую десницу Младенца; торжественный мраморный, монументальный трон и пр. Но рельеф заключает в себе еще некоторые подробности, принятые коптским мастерством и потом отвергнутые греческой иконографией. Именно, здесь Младенец держит у себя на коленях книгу, по образцу Спасителя, что мало идет к данному образу, но, как некоторая особенность, явилось и в миниатюрах (кодекс Рабулы), и в греческих чудотворных иконах (Одигитрии). Затем, оба стоящих по сторонам престола ангела держат в руках своих кресты (ручные, напрестольные: см. ниже) и, что особенно оригинально, своими крыльями прикрывают или осеняют трон, означая тем Божий покров над божественным Младенцем; эта мысль, составляющая явное преувеличение в теме, была потом опущена, без всякого ущерба для смысла темы, строгой греческой иконописью.
Несомненно, эта самая композиция обратилась в «иконную», стала «образом» Богоматери, как только устранены были из темы волхвы; эта икона стала наиболее торжественным изображением не только в монументальной живописи, но и в рельефах.
145 [а]. Диптих Берлинского музея
145 [б]. Диптих Берлинского музея
Между такими пластическими изображениями Божией Матери едва ли не на первом месте стоят диптихи церковного назначения, а в ряду с ними и оклады Евангелий, среднее тябло которых не только напоминает по форме своей диптих, но нередко, по всей вероятности, из них и устраивалось, особенно в первое время. Между диптихами великолепный (рис. 145) двойной складень [150], ныне находящийся в Берлине и известный тем, что Дидрон считал его фальшивым, есть, несомненно, лучший образец церковного диптиха; он украшен изображением Спасителя на престоле, окруженного Петром и Павлом, а на другой створке – образом Божией Матери, также сидящей с Младенцем на престоле и с двумя архангелами позади.
Крайне тяжелый, даже преувеличенно грузный характер фигур и всей резьбы указывает на относительно позднее время – конец VI столетия. Между прочим, одна деталь в образе самого Спаса, – густые волосы, падающие длинными локонами по плечам, – указывает уже на воспроизведение типа Нерукотворенного образа, которому отвечает также и густая, остроконечная борода. Соответственно этому, и образ Божией Матери, хотя носит в облачении все черты сирийского типа VI столетия, дает некоторую стилистическую утрировку матронального типа, известного нам и в кафедре Максимиана.
Далее, вся поза Божией Матери, в ее церемониальной неподвижности, в механически прислоненных к телу Младенца руках и одноформенных складках, также дает собственно имитацию стиля VI века. Архангелы по сторонам, едва заметно выдвигающиеся из-за трона, копируют, очевидно, какой-либо живописный образец. То же самое должно сказать о погрудных олицетворениях солнца и луны, помещенных по обеим сторонам резной арки, напоминающей арочные декорации в сирийском кодексе Рабулы. В то же время, мы наблюдаем здесь уже дальнейшее иконографическое движение в принятом типе: он отходит совсем от первоначальной темы Поклонения волхвов. Действительно, божественный Младенец держит здесь в левой руке свиток, упертый в колено, а правой благословляет, – стало быть, обращается ко всему миру с благой вестью.
146. Оклад слоновой кости в Национальной библиотеке Парижа, по рис. Garrucci, 458,2
В теснейшей связи с описанной пиксидой стоит оклад Евангелия (рис. 146) Парижской Национальной библиотеки (№ 9384) из слоновой кости [151], по стилю уподобленный еще у Гарруччи резьбе пиксиды в Клюни, а по композиции, – рельефам кафедры Максимиана. Вторая доска оклада представляет в середине образ Божией Матери с Младенцем и двумя архангелами, сидящей на престоле, в торжественном иконном положении. Против других диптихов, отличием является положение Младенца, которого Божия Матерь поддерживает левой рукой, а также крест, помещенный в левой руке Младенца.
Этот крест, в форме указанного уже жезла с короткой ручкой, является образцом именно того напрестольного креста, которым по окончании богослужения принято было благословлять народ. К этой характеристике креста должно прибавить, что именно в скульптурных произведениях такого рода крест является довольно обычным в период V–VII столетий: на кафедре Максимиана (Гарруччи, табл.418:419) – в руках юношественного Спасителя; далее, в руках ангелов – на позднейших саркофагах (Гарруччи, табл. 437); Спасителя, воскрешающего Лазаря (Гарруччи, табл. 438–439, 448) – на диптихах; в руках Спасителя же в различных чудесных исцелениях (Гарруччи, табл.452:458) и пр.
Но во всех описанных памятниках, начиная с Солунского амвона, мы не встретим нигде признаков какого либо медальона, окружающего фигуру Спасителя. Правда, что в этих скульптурных произведениях, за редкими исключениями, мы не найдем также и нимбов, которыми была бы окружена голова Спасителя.
224–2 Garrucci, tav. 458; Schlumberger, II, pl. IV.
147. Оклад из слоновой кости, IX века, в Кенсингтонском Музее
Великолепный оклад Евангелия (рис. 147), сработанный из слоновой кости, в эпоху Карловингов, в Аахене или где-либо на Западе, воспроизводит древнейшие образцы христианского Востока [152], происходит из аббатства Лорша и находится ныне в Кенсингтонском Музее. Оклад представляет любопытное соединение древнехристианского типа композиций и раннего скульптурного стиля (VI–VII в.) с некоторым определенным знакомством со стилем поздневизантийским.
Таким образом, верхняя часть оклада, представляющая двух ангелов или, вернее, Викторий, несущих круглый щит с образом Спаса Эммануила, благословляющего десницей, воспроизводит обычный рисунок VI столетия. То же самое наблюдаем в нижней части оклада, дающей композицию Рождества Христова, с явлением ангела пастырям. В средней части оклада две боковые фигуры – Аарона и пророка (Илии), держащего распущенный свиток – также копируют оригиналы, близко напоминающие рельефы
