Но и это не было решением проблемы обороноспособности. Более того, опора на иноземные войска могла привести к внешней зависимости и потере суверенитета. Нужно было создавать собственную армию, но для этого требовались немалые средства, за счет которых московский князь мог бы ее содержать.
Такой выход нашелся. Уже первые московские князья вознаграждали своих слуг, несших гражданскую службу при дворе (дворные, дворцовые), земельными угодьями на время их служения. Умирал дворный — земля возвращалась князю; воспитывал дворный себе замену в лице сына — сын принимался на службу и земля оставалась за семьей. Эта практика в глазах великих князей представлялась предпочтительнее, так как нужный слуга, получая землю на условиях добросовестной службы, попадал в кабалу. Такой слуга был милее князю-самовластцу, чем вольный слуга, имеющий право покинуть своего князя и уйти к другому. Уже Василий Темный, подавив недовольство вольных военных слуг, стал привлекать дворных к участию в военных походах и к несению военной службы, а при Иване III это становится чуть ли не основным принципом комплектования армии. Но для этого нужна была свободная земля. Иван III ее нашел.
Мы уже говорили, что после присоединения к Московскому княжеству Твери, Новгорода, Рязани, Вятки, Пскова, Смоленска большое число «лучших» людей этих городов для предотвращения возможных антимосковских заговоров с их стороны было переселено на земли суздальские, владимирские, нижегородские. Но в этом переселении была и другая, невидимая на первый взгляд, цель: постепенно заменить добровольную воинскую службу государственной повинностью, а вотчинное землевладение — поместным. Для этого большинству переселенцев были выделены поместья или дачи при условии, что они «верой и правдой» будут служить московскому князю. На освобождаемые ими земли московский самодержец переселял своих опальных вотчинников и безземельных детей боярских, в лице которых он приобретал на всю оставшуюся жизнь лично ему преданных слуг. Только на Новгородской земле, согласно Никоновской летописи, за период 1483–1489 годов было поселено около 8 тысяч «московских людей», занявших более половины всех пахотных земель. А в местностях, граничащих с Дикой степью (Рязанский, Епифанский, Тульский, Каширский, Орловский уезды), под поместное землепользование было отдано от 80 до 89 % земли.
Размер поместья, поместного оклада, зависел от родовитости принимаемого на службу и должности, на которую он назначался. Чем выше должность — тем больше земельный надел; чем больше земли — тем больший отряд выставлял помещик, так как по действующему тогда закону с каждых 150 десятин поместной пахотной земли (1 десятина равна 1,09 гектара) помещик должен был представить по одному конному воину.
Но этим не ограничивались мобилизационные возможности Московского государства. В случае военных действий в полки призывались не только лица, для которых ратная служба была «по отечеству» в силу поместного права, но также городские и сельские жители (по человеку с определенного количества дворов), а еще вооруженные слуги церковных и светских землевладельцев, состоявших по гражданской части или на службе при дворе. В разные годы московским князьям удавалось собирать 200, 300 и даже 400 тысяч воинов. Один англичанин, оценивая военную мощь Москвы первой половины XVI века, утверждал, что на постоянном денежном содержании великого князя находились 100 тысяч человек.
Интересен и национально-племенной состав этого войска. В.О. Ключевский приводит такие данные по московскому «столбовому дворянству»: из 930 семей, занесенных в Бархатную книгу 1687 года, великороссы составляли 33 %, 25 % дворян имели западно-европейское происхождение, 24 % были выходцами из Литвы и Западной Руси, 17 % происходили от татарских и других восточных народов.
Поместный принцип комплектования армии позволил московским князьям организовать более надежную охрану своих владений от набегов крымских татар. Для этого, начиная с Василия III, Разрядный приказ в зимнее время рассылал повестки по городам и уездам наместникам и волостелям о направлении ратных людей, городских дворян и детей боярских «конно, людно и оружно» в определенное время и в определенное место. Как правило, армия собиралась на период с конца марта и до осенней распутицы (самое удобное для набегов время). Уклонение от службы каралось беспощадно. «Нетчиков» били кнутом, а поместья у них отбирались и тут же передавались другим соискателям княжеской службы, так что желающих испытать на себе княжеский гнев с каждым годом становилось все меньше и меньше. Воинская служба была трех видов: одни несли береговую службу вдоль реки Оки в полках, ежегодно собираемых в Серпухове, Калуге, Кашире, Коломне и Алексине на случай татарского нашествия; другие охраняли Русь на дальних подступах к Москве в укрепленных городах, острогах и острожках, построенных на наиболее вероятных путях передвижения татарских отрядов; третьи совершали разведывательные рейды или несли сторожевую, станичную службу непосредственно в Диком поле.
По сравнению с временами Дмитрия Донского — Василия Темного, такая организация военного дела на Руси в корне меняла и военную доктрину, и тактику военных действий. Эти изменения можно смело назвать революционными, ибо от робкой защиты Иван III и Василий III перешли в наступление с целью возврата исконно русских земель и покорения своих недавних угнетателей.
С включением в состав Московского государства великих княжеств Тверского, Рязанского и Ярославского, Господина Великого Новгорода и Пскова, Вятки и ряда западно-русских земель назрела достаточно острая необходимость в унификации законодательства, действовавшего в этих частях Русской земли. Несмотря на общность традиций и обычаев, длительное раздельное проживание русских племен наложило-таки свой отпечаток на уклад их жизни и нормативное регулирование общественных отношений, уголовное и гражданское судопроизводство.
Судебник 1497 года вряд ли может быть отнесен к систематизированному уложению, или кодексу, ибо представлял собой сборник в разное время вышедших великокняжеских постановлений, часто повторяющихся, а иногда и противоречащих друг другу. Тем не менее после Русской Правды Ярослава Мудрого (ХI век) это был первый общерусский свод законов, призванный унифицировать правоприменительную практику.
Итак, судить могли великий князь, бояре и наместники, волостели. На церковных землях был отдельный суд — святительский. Для организационного обеспечения судопроизводства судьям придавались судейские дьяки и подьячие, в чьи функции входило производство розыска и дознания. Для объективности и непредвзятости боярского и наместнического суда предписывалось обязательное присутствие на судебных процессах дворского, старосты и «лучших» людей судебного округа. Доказательствами для принятия судебного решения признавались: задержание с поличным, показания свидетелей и обвиняемого, клятва (крестоцелование) и судебный поединок. Для получения признательных показаний в отношении подозреваемых допускалась пытка.
Диапазон мер наказания был небольшим: штраф в пользу потерпевшего и суда, возмещение ущерба, в том числе и за счет продажи виновного, битье кнутом и смертная казнь, которой подвергались не только рецидивисты, но и лица, впервые совершившие кражу из церкви или кражу людей (головники). Кровная месть, как и самоуправство (недонесение наместникам и волостелям о задержании преступника), запрещалась. Не забыл Судебник и о судебных пошлинах, за счет которых кормились бояре (дети боярские) и дьяки: 6 % от суммы иска — первым и 4 % — вторым. Пошлина взималась и за выдачу копий судебных решений, правых грамот. Повышенные пошлины были установлены за организацию судебного поединка.
Впервые в истории русского права Судебник Ивана III вводит правила регистрации сделок купли-продажи лошадей, которая осуществлялась пятенщиками, ставившими на купленной лошади соответствующее «пятно» — клеймо и записывавшими в регистрационную книгу ее приметы.
Кажется, впервые вводится и понятие срока давности по искам на право собственности землей: три года по землям боярским и монастырским и шесть лет по землям государственным, черным.
Из гражданско-правовых отношений наиболее значимым изменением было признание за дочерьми права наследования имущества умерших родителей, в случае отсутствия сыновей, и за членами рода — в случае отсутствия и тех и других.
Судебник окончательно прикрепляет крестьян к обрабатываемой ими земле, опять же впервые устанавливая ограничение их перехода от одного помещика к другому — лишь в период за неделю и в течение недели после Юрьева дня (26 ноября).
Мы уже говорили о возросшем международном авторитете Московского княжества, что произошло вследствие ослабления власти Золотой (Большой) Орды, создания буферного Касимовского царства и прекращения выплаты дани. Москва, ранее воспринимавшаяся как улус, провинция Татарской империи, стала заявлять о себе твердо и уверенно. В числе государей, направлявших к Ивану III своих послов, значатся турецкий султан и германский император, короли Западной и Северной Европы. Во всем этом мартирологе государей московскому князю нужно было позиционировать себя так, чтобы не потерять лица и престижа, не уронить своего достоинства и не лишиться чести. И Ивану III это удалось. Чего стоит только один ответ великого князя на предложение германского императора получить из его рук королевскую корону: «А что ты нам говорил о королевстве, то мы Божьей милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а постановление имеем от Бога как наши прародители, так и мы;
