Советский комендант Берлина генерал Н. Э. Берзарин вполголоса заметил:
- Узнали, еще бы не узнать. Знакомая меблишка. Еще недавно они считали честью на ней восседать, а сегодня, пожалуй, чувствуют себя как на шипах.
Жуков объявил порядок подписания акта о капитуляции. Присутствовавшие ловили каждое слово маршала. Наконец Жуков спросил немцев, имеют ли они нужные полномочия.
Растерянный Кейтель выдавил из себя: "Яволь".
"Немецкое "яволь" по смыслу означает наше "так точно" - писал член Военного совета 5-й ударной армии генерал Ф. Е. Боков, - этим словом обычно отвечали, вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками, немецкие солдаты своим командирам, офицеры генералу. "Яволь!" - отрапортовал фашистский генерал-фельдмаршал из прусско-юнкерской помещичьей семьи Вильгельм Кейтель советскому маршалу, крестьянскому сыну Георгию Жукову".
Помедлив, Жуков пригласил немецкую делегацию подписать акт капитуляции. Кейтсль неуверенно подошел к столу и расписался на всех пяти экземплярах документа. От волнения его лицо покрылось красными пятнами, выпавший из глазницы монокль болтался на шнурке.
В 0 часов 43 минуты церемония подписания акта о капитуляции закончилась. Жуков предложил немцам покинуть помещение.
Он встал, взволнованно осмотрел зал и от имени Советского Верховного Главнокомандования поздравил с Победой. Шум, овации.
Вокруг маршала собрались генералы, приведшие в Берлин части и соединения победоносной Красной Армии. Боевые товарищи полководца генералы В. Д. Соколовский, М. С. Малинин, С. И. Руденко, К. Ф. Телегин, Н. А. Антипенко, В. Я. Колпакчи, В. И. Кузнецов, С. И. Богданов, Н. Э Берзарин, Ф. Е, Боков, П. А. Белов, А. В. Горбатов и другие.
Необычно мягким голосом, обращаясь к ним, Жуков сказал:
- Дорогие друзья! Нам с вами выпала великая честь. В заключительном сражении нам было оказано доверие народа, партии и правительства вести доблестные советские войска на штурм Берлина. Это доверие советские войска, в том числе и вы, возглавлявшие войска в сражениях за Берлин, с честью оправдали Жаль, что многих нет среди нас. Как бы они порадовались долгожданной Победе, за которую, нс дрогнув, отдали свою жизнь
Миг торжества и скорби Жуков запомьнл до конца дней своих.
"Эти люди, - писал он, - сами привыкшие без малейшего страха смотреть смерти в лицо, как ни крепились, не смогли сдержать слез". И сам Георгий Константинович не составил исключения.
Он поднял руку и быстро произнес:
- Через час прошу по русскому обычаю закусить чем тыл послал!
Через час начался прием, прошедший с успехом Тосты за Победу, единство союзников "Затем Жуков стал провозглашать тосты за рода войск и за присутствующих. Первый - за авиацию. Мне кажется, он это сделал потому, что справа и слева от него сидели авиаторы - Теддер и Спаатс, но тост он говорил главным образом за нашу авиацию.
- В Берлинской операции участвовало около восьми тысяч самолетов, авиация бомбила перед сухопутными войсками каждый метр, она как бы ковром покрывала весь путь, но ковер этот был очень жестким для врага, а командовал авиацией на нашем фронте вот этот молодой человек, - и показал рукой на меня Я поднялся. Он тепло сказал о летчиках и их огромном вкладе в победу", вспоминал маршал С. И. Руденко в книге "Крылья Победы". Подавали продукты и напитки только отечественные. Георгий Константинович приказал, чтобы и не вздумали хоть грамм трофейных запасов.
Возник вопрос, чем кормить немецкую делегацию, сидевшую в отведенном ей помещении. Жуков помолчал и решительно сказал:
- Когда-то Гитлер с Кейтелем настолько верили в успех запланированного захвата Ленинграда, что заранее отпечатали билет на банкет в "Астории". Не пришлось им праздновать в ленинградском ресторане. Теперь они побиты. Не будем мелочиться: кормите их всем, что приготовлено для банкета. И обязательно подавайте на тарелках с вензелями имперской канцелярии. Давайте без ограничения и напитки. Пусть запивают свое поражение. Только я думаю, что это им впрок не пойдет!
А в зале, где прошло принятие капитуляции Германии, яркий праздник продолжался до семи утра. Пели, плясали, Георгий Константинович не удержался и ударился в "русскую".
Прошли другие празднества в честь Победы.
Английский историк Д. Ирвинг в книге "Война между генералами" (1981) описывает банкет для самых высших американских командующих, который дал Эйзенхауэр во Франкфурте 10 мая 1945 года. Обедающим, подчеркивает Ирвинг, "подают лучшие коньяки и ликеры, захваченные в запасах вермахта". Какой контраст с указанием Жукова - за день до этого на банкете в Потсдаме: победителям негоже
прикасаться к трофейным запасам. Красная Армия вела воину не за трофеи, нельзя осквернять великое торжество взятым у врага".
Потягивая коньяки и ликеры (которые гитлеровцы в свое время награбили в оккупированных странах), американские военачальники размышляли о будущем. Один из них - генерал Дж. Паттон, замечает Ирвинг, "уже мечтает о том, как использовать сохранившиеся немецкие дивизии, оказавшиеся с секторе его армии, для удара против того, кого он считает подлинным врагом, - Советского Союза". Разумеется, мысли чти Паттон и ему подобные тогда предпочитали держать при себе.
Настроения в войсках западных союзников, встретившихся, наконец, с Красной Армией, были совершенно иными.
Жуков сообщил Сталину о встречах наших солдат и офицеров с американскими военнослужащими. 5 мая в городе Стендаль в штабе 102-й американской дивизии с американцами встретилось командование 75-й гвардейской стрелковой дивизии. Командир американской дивизии Китинг заявил: "Мы должны так закончить войну, чтобы Германия и Япония не могли больше подняться". Его заместитель Факс, как солдат, "считал бы за высокое счастье, чтобы наша армия в войне с Японией сражалась бок о бок с такой доблестной и храброй армией, как Красная Армия. Я надеюсь, сэр генерал, что мы с вами встретимся в Японии".
9 мая 350 американцев приезжали в 129-ю стрелковую дивизию. С нашей стороны во встрече участвовали 300 человек. "Встреча длилась пять часов и прошла хорошо" Па следующий день группа наших бойцов и командиров - 256 человек - выезжала с ответным визитом к американцам. Все встречи, постоянно подчеркивается в документах, "носили весьма Дружественную форму". Простые, бесхитростные контакты победителей.
11 июня 1945 года Г. К. Жукова принимали во Франкфурте генерал Д. Эйзенхауэр и фельдмаршал Б Монтгомери. Жуков описывает встречу в донесении Сталину: "При выходе нас из самолета салютовали орудийной стрельбой из нескольких таков". На аэродроме почетный караул - три американские, одна английская рота. Жуков вручил Эйзенхауэру и Монтгомери ордена "Победа", а затем роздал ордена и медали 20 американским и английским генералам. В честь гостя над городом прошли в парадном строю несколько сотен самолетов.
"Эйзенхауэр держался очень просто, дружественно, подчеркивая свои симпатии к Красной Армии, к Советскому правительству и Советскому Союзу. Монтгомери, наоборот, держался сухо. Эйзенхауэр пространно останавливался на важности сохранения и упрочения дружественных отношений между американским и советским народами. Он специально просил не обращать внимания на враждебные выпады некоторых американских газет против СССР", - докладывал Жуков Сталину.
Конечно, кто обращал внимание в дни Победы на выпады злопыхателей! Но Г. К. Жукову по долгу службы пришлось столкнуться с таким поведением американцев, которое, мягко говоря, ставило в тупик. 13 мая он сообщает Сталину, что на аэродроме Темпельгоф самовольно приземлился американский самолет. Экипаж объяснил - якобы нехватка горючего. Но "при замере в баках оказалась одна треть горючего". Такая же история с двумя истребителями "Мустанг". Жуков ставит вопрос перед Сталиным; "В связи с тем, что за последнее время участились случаи самовольных полетов самолетов союзников над территорией, занятой нашими войсками, и городом и летчики союзников не выполняют требований идти на посадку, прошу указать, как с ними поступать".
В ответ на протесты советской стороны следовали "объяснения" западных союзников о том, что самолеты сбились с курса и т. д. Теперь, спустя сорок лет, из рассекреченных в США документов известно:
с весны 1945 года авиация США и Англии проводила операции "Кейси Джонс" и "Граунд Хог", аэрофотосъемку обширных территорий в Европе Эти операции проводились под руководством главы УСС (Управления стратегических служб) генерала Донована и начальника разведки при Эйзенхауэре генерала Э. Сиберта. Цель операций, по словам Сиберта, "воспользоваться послевоенным хаосом" для разведки. Сняли с воздуха территорию в два миллиона квадратных миль. Для этого потребовалось в общей сложности 16 эскадрилий тяжелых бомбардировщиков США и Англии. Сиберт самодовольно докладывал о результатах: "Операции оказались успешными и обеспечивают нам ведение будущих кампаний в Европе".
