Дамаска предстает странной чередой интриг. Овладев 24 июля 1148 г., благодаря отчаянной атаке Конрада III, юго-западным предместьем города, со стороны садов, крестоносцы, вместо того чтобы развить успех, по совету неких сирийских баронов, необъяснимо оставили этот сектор, чтобы начать атаку заново, но с юго-востока, со стороны пустыни, где не имели никаких шансов на успех. Возможно, сирийские бароны, посоветовавшие сменить направление штурма, были недовольны тем, что Дамаск был обещан графу Фландрскому, Тьерри Эльзасскому, а не одному из них. Как бы то ни было, 28 июля христианская армия сняла осаду и возвратилась в Иерусалим.
Остаток времени пребывания в Святой земле крестоносцы посвятили религиозным обрядам, после чего вернулись по домам, ничего не добившись.
Последствия Второго крестового похода
Итак, неумело проведенный Второй крестовый поход завершился полным провалом. Проповедовавшийся ради возвращения Эдессы, он не вернул этого города, не облегчил положения княжества Антиохийского и даже не нанес поражения главному врагу христиан — атабеку Нур ад-Дину. Зато он принес разрыв с Дамаском, традиционным союзником франков. Когда Людовик VII после Пасхи сел на корабль, отплывавший в Европу, он оставлял после себя всеобщее глубокое разочарование. Кроме того, как показывали интриги вокруг снятия осады с Дамаска, между крестоносцами и сирийскими франками произошел глубокий раскол. В глазах крестоносцев франкские креолы, пулены, как их называли, выглядели полумусульманами. А в глазах пуленов крестоносцы были фанатиками, совершенно не разбирающимися в местной политике. Результатом этого станет продолжительное устранение западноевропейцев от дел Святой земли. Вплоть до 1187 г. они потеряют интерес к судьбе франкских государств и вновь отправятся в Сирию лишь в Третий крестовый поход, когда будет слишком поздно — после падения Иерусалима.
Действительно, все произошло так, словно Второго крестового похода не было вовсе. Атабек Нур ад-Дин, на мгновение содрогнувшийся, продолжил свое победное шествие. 29 июня 1149 г. он победил и убил при Фон-Мюрезе, или Маарате, князя Антиохийского Раймона де Пуатье. Затем он отвоевал у княжества Антиохийского все крепости за Оронтом, включая Харим (Харрен) и (26 июля 1149 г.) Апамею. Графство Эдесское было потеряно окончательно, княжество Антиохийское лишилось половины своей территории. Таковы были потери франкских владений на севере, ставшие следствием Второго крестового похода!
Самостоятельное правление Бодуэна III
Однако в Палестине королевство Иерусалимское сохранило свои силы. И два выдающихся короля, Бодуэн III и Амори I, придадут ему новый блеск. Юный король Бодуэн III до того времени царствовал при регентстве своей матери, властной Мелизанды. Не будем вспоминать бурные страсти этой женщины в молодости, ее интрижку с графом Яффским, Югом дю Пюизе; ограничимся констатацией того, что она допустила множество ошибочных политических решений в 1147–1148 гг., когда управляла страной, — поход на Хауран, направление Второго крестового похода на Дамаск. Бодуэн III, достигший двадцатидвухлетнего возраста, был коронован на Пасху 1152 г. Ему пришлось прибегнуть к принуждению, взяться за оружие, чтобы заставить мать уступить ему город Иерусалим и власть.
В описании Гийома Тирского Бодуэн III предстает как один из наиболее симпатичных персонажей франкской истории. Это был высокий крепкий молодой человек, энергичный, веселый, очень умный, образованный и, как отмечают местные хронисты, со своеобразным палестинским патриотизмом, первый франкский король, родившийся на Святой земле. Самостоятельное правление он начал с эффектного хода: 19 августа 1153 г. отбил у египтян город Аскалон, последний населенный пункт на побережье, который еще со времен Годфруа де Буйона сопротивлялся франкам. Это было важное приобретение для государства, которое «дышало только морем». На северо-востоке он продолжил мудрую политику своего отца, Фулька, столь неудачно нарушенную Вторым крестовым походом, и, как мог, отстаивал независимость Дамаскского эмирата от вожделений Нур ад-Дина. Но в конце концов не смог помешать грозному атабеку присоединить Дамаск (25 апреля 1154 г.). Событие, согласимся, исключительной важности. От Евфрата до Хаурана вся мусульманская Сирия, примыкавшая к владениям крестоносцев, теперь была объединена под сильной властью. Однако Бодуэн III повсюду успешно сражался с Нур ад-Дином. В 1157 г. он отразил его нападение на пограничный город Панеас (Банияс) в Верхней Галилее. В 1158 г. помог антиохийцам отбить у атабека крепость Харим, потом разбил того при Бутаге, к северо-востоку от Тивериадского озера. В целом, благодаря его энергии, талантам политика и воинской доблести, негативные последствия объединения мусульманской Сирии были нейтрализованы и даже, как показывает новое завоевание Харима, франки вернули и удержали преимущество.
Бодуэн III, Рено де Шатийон и император Мануил Комнин
Пока Бодуэн III, рано проявляя мудрость, управлял своим палестинским королевством, в Северной Сирии, напротив, разразились новые бури, и на сей раз исключительно по вине самих франков. Причиной, как часто случалось в этом легкомысленном креольском обществе, стала любовная интрига. В Антиохии княгиня Констанс, вдова Раймона де Пуатье, в 1153 г. вышла замуж за не имевшего состояния младшего отпрыска знатного рода Рено де Шатийона, соблазнившись его представительной внешностью. Да, Рено действительно был великолепным воином, но очень скоро обнаружилось, что он еще и лишенный каких бы то ни было моральных принципов авантюрист с замашками сеньора-разбойника. Так, он, несмотря на мир с Византией, отправился грабить византийский остров Кипр, за чем последовала карательная экспедиция императора Мануила Комнина. При этом василевсе-воине Византийская империя в XII в. достигла апогея и вновь стала мировой державой, чьи дипломатические и военные акции охватывали район от Италии до Сирии.
Бодуэн III, в соответствии с политикой, проводившейся уже его отцом, Фульком Анжуйским, склонялся к союзу с Византией. Дабы скрепить сближение двух государств, Бодуэн в 1158 г. попросил и получил руку племянницы Мануила, совсем юной очаровательной Феодоры Комнины, брак с которой ввел Иерусалимское королевство — признаем, к большим для него выгодам — в орбиту византийской дипломатии.
Однако этот брак не помешал василевсу проводить традиционную для Византии политику в Северной Сирии. Мануил решил раз и навсегда покончить с вечным раздражителем — антиохийским вопросом, исправив ошибку своего отца Иоанна Комнина, и первым делом отомстить Рено де Шатийону за ограбление Кипра. Завоевав у армян Киликию (1158) и создав тем самым протяженную границу с франкскими владениями, он собрался весной вторгнуться в княжество Антиохийское, когда Рено, чувствуя, что партия проиграна заранее, заплатил приличную сумму в возмещение убытков и сам просителем явился в императорский лагерь в Мамистре (Мисис), «босой и протягивая свой меч императору». За это беспрецедентное унижение франкского принца перед византийским двором Мануил соблаговолил оставить ему владение его княжеством, но в качестве имперского фьефа. В апреле 1159 г. василевс совершил торжественный въезд в Антиохию, причем Рено де Шатийон, дабы его положение вассала было очевидным, держал повод императорского коня. Бодуэн III тоже приехал в Антиохию на встречу с императором, но ему был уготован совсем иной прием. По своему недавно заключенному браку он стал племянником василевса,
