Где? И кто? Или может быть что? Если уж в нашем мире и то водится немало загадочных существ, то что же тогда можно ожидать от другого измерения? Что за отвратительные монстры могут населять их мир?
А что если они вообще невидимы? Ведь есть же такие звуки, которые не может уловить человеческое ухо. Такие звуки могут слышать собаки, ну, может быть еще насекомые. А что если есть и подобные цвета, что не доступны для восприятию человеческим глазом? Такие цвета, которые ни один человек не в состоянии разглядеть? А вдруг именно такие существа подкрадываются как раз сейчас к нему?
Если люди могут переходить из одного мира в другой, то почему этого не могут делать животные? Шефу-то это удалось, он совершил путешествие в обоих направлениях. А как насчет их животных? Разве не может оказаться и так, что там вдруг обнаружатся какие-нибудь диковинные звери, о существовании которых никто даже не подозревает?
Легко ступая, Майк тенью скользнул к другому стволу, а от него к следующему. Здесь он пригнулся, и остался в таком положении, выжидая, прислушиваясь, будучи готовым уловить малейший звук.
Из своей засады ему была хорошо видна та лужайка, на которых он видел Варанелей.
Теперь она была пуста. Никого поблизости не было видно.
Он нервно провел языком по пересохшим губам. Идея покинуть спасительные заросли его совершенно не прельщала. Там он окажется на виду, там он будет уязвим.
Но хуже всего было то, что он совершенно не знал, ни того, что ищет, ни того, как поступит, если вдруг обнаружит искомое.
Он дрожал, хотя день выдался довольно теплым. Необходимо срочно выбираться отсюда, вернуться обратно в хижину, возвратиться все равно куда, лишь бы только там было безопасно, туда, где ему будет все известно наперед, где он будет знать, что делать дальше. Но ведь он так и не нашел ничего. Тогда оказался потерянным еще один день, а времени было так мало.
Как там Эрик? Чем занимается? Или может быть он связан по рукам и ногам? Брошен в темницу? Или умирает в одной из тех каменных могил? Или ему все-таки удалось отсрочить приведение в исполнение уготованного ему смертного приговора? Может быть он убедил их, что сможет принести больше пользы если его оставят в живых?
Майк передвигался вдоль края зарослей, глядя туда, где скрылись Варанели.
Он так и не смог ничего увидеть, кроме бесплодной земли с пробивающейся сквозь нее редкой пустынной растительностью, и немного подальше низкий гребень из песчанника.
Откуда они вышли? И куда ушли?
Майк продолжал наблюдать; затем в поле его зрения попал одинокий сарыч, все еще круживший высоко в небе. К нему пришла новая идея, и внутри у него все похолодело от ужаса. А что если это не настоящий сарыч? Или может быть это специально натренированная птица? Натренированная, чтобы следить за ним?
Какая чушь. В голову лезет разная ерунда. Он перешел к другому дереву, росшему у самого края песчанного "пятачка", и снова остановился здесь и в очередной раз прислушался.
Что это? Он действительно что-то слышит или ему это только кажется? Как будто кто-то поет псалмы? Звук доносится как будто не издалека. Он снова огляделся по сторонам.
Все, пора уходить. В конце коноцв уже начинает темнеть, а ему нужно вернуться в хижину, прежде, чем он сломает себе ногу или свернет шею, карабкаясь в темноте по скалам.
Он снова услышал загадочное пение, как будто множество голосов монотонно повторяли раз за разом песнь, состоявгую всего из нескольких слов. Он явно слышал это, но только откуда это может исходить?
Они должно быть где-то близко, очень близко, потому что он слышал, чувствовал, что пение было негромким. Робея, Майк еще плотнее прижался к стволу дерева, пытаясь на слух угадать нахождение источника звука. Загадочное пение доносилось откуда-то прямо перед ним.
А если на него нападаут, и в схватке он убъет кого-либо из них здесь, в этом мире, то каким образом можно будет оправдаться за труп? Кто поверит в столь неправдоподобную историю?
У него не было накаих доказательств, кроме дневника, который при желании можно было объявить выдумкой чистой воды. В конце концов он был писателем и ему нужно было продавать свои книги, так что его действия могли быть сочтены изощренной рекламной кампанией. Так что о том, чтобы обращаться за помощью и поддержкой к соответствующим лицам и учреждениям, и речи быть не могло.
Никто не поверит в правдоподобность этой истории. Майк Раглан знал и должен был примириться с тем фактом, что ему приходится жить в мире, обусловленном бюджетным дифицитом, нарастающей гонкой вооружений и надвигающимися выборами. Люди ломали головы над тем, как бы наскрести денег на то, заплатить за найм квартиры, своевременно вносить плату за дом или машину, и над тем, куда бы отправиться в отпуск или на каникулы, и наверное хоть кого-то из них занесет на Меса-Верде, где они станут с удивлением взирать на творения рук древних строителей, живших здесь задолго до нас. Они станут бродить среди древних руин, внимая рассказам бывалого экскурсовода, а потом эти люди снова вернутся к себе домой, в Вермонт, Айову или еще куда-нибудь, чтобы уже там рассказывать знакомым об увиденном, пересказывая услышанное и показывая сделанные за время отпуска фотографии.
А что если его сейчас убьют? И возможно его тело пролежит здесь долгие годы, прежде чем его обнаружат, если это вообще, конечно случится, потому что кому еще понадобится отправляться в это пустынное, богом забытое место?
Стоя среди деревьев и глядя вверх, на залитые ярким солнцем стены каньона, Майк Раглан явно ощущал свое одиночество.
Так одиноко ему еще не было никогда не было. Никогда в жизни еще не приходилось оставаться один на один с реальностью, в ситауции, при которой помощи было ждать не от кого. И все, что нужно будет сделать, он должен будет сделать сам.
А как же Волкмейер? А что, Волкмейер? На чьей стороне окажутся его пристрастия? На стороне человека, когда-то протянувшего ему в беде руку помощи? Или на стороне тех, кто дал ему богатство, да такое, о коаком он никогда и не мечтал, и с которым ему в противном случае, возможно, все-таки придется расстаться?
Все, чего он ожидал от Волкмейера, так это чтобы он стал прикрывать его отход на тот случай, если за ними устроят погоню. Чтобы рядом был кто-то, кто помог бы ему в те последние минуты, когда силы, возможно, уже будут оставлять его. Теперь об этом можно забыть. Он станет полагаться сам на себя. И вообще, могло ли когда-нибудь быть иначе?
За все время он еще ни разу не воспользовался чьей-либо помощью. Все, что ему удавалось, было достигнуто им самим, и никем больше.
В зарослях у него за спиной что-то зашевелилось. Майк схватился за пистолет и резко обернулся.
30
Это была Каваси.
Она стояла под деревьями, наблюдая за ним. Майк поспешно окинул взглядом заросли кустарника у нее за спиной, но не усмотрел ничего подозрительного.
- Мне тебя очень не хватало. - Вообще-то он вовсе не собирался говорить об этом вслух, с опозданием подумав, что было бы лучше сказать что-ниудь более приличествующее моменту, но зато это была чистейшая правда. Ему действительно ее очень не хватало.
- Я не могу отлучаться надолго. Они ждут моего слова.
Она сделала широкий жест рукой.
- Вот это место, где мы стоим? Это священное место. Это особое место для моего народа. Говорят, что именно здесь мы впервые вошли в ваш мир, но я не знаю точно, правда это или нет.
Майк снова посмотрел в ту сторону, куда он до недавнего времени направлялся, а затем повернул назад, подходя к ней.
- Что с Эриком?
- Я ничего не знаю. Наверное он у них.
- Я должен найти и освободить его.
- Это невозможно. Никому не дано бежать из Запретного города.
- Никогда не поверю, чтобы твой народ...
- Это не мой народ. Его захватили Властители Шибальбы, силы зла. Убежать от них невозможно.
- А как же твой народ? Последователи Того-Кто-Обладал-Волшебством?
- Это было очень давно, и раньше этого никто не делал. В темноте все были на месте. А когда стало светло, никого не осталось. Они пытались разыскать нас, но мы закрыли все пути, и они больше не могли идти дальше. Была большая война, но в конце концов они ушли и не стали нас больше беспокоить.
- Пойдем поднимемся в хижину. Мне необходимо побольше узнать об этом.
Они пустились в обратный путь. Каваси шла впереди, быстро и уверенно прокладывая дорогу сквозь заросли.
- Вот это, - сказала она на ходу, полуобернувшись к нему и снова обводя все вокруг себя широким жестом, - это очень ненадежное место.
Она вышла из зарослей и принялась взбираться на небольшой карниз, опоясывавший скалу.
- Нам не дано понять, но все это - она взмахнула рукой, словно хотела заключить в объятия и Яму, и Ничейную Гору, и гору, на вершине которой осталась хижина - все здесь как будто... перепутано? У вас есть такое слово? Это ненадежное место. Иногда здесь все, как есть: деревья, вода, скалы... а в другое время нет ничего надежного, прочного, и тогда нельзя быть ни в чем уверенным. Иногда переход здесь, в другое время - там. Это как дрожащая пелена, как будто стена водопада, и на Обратной Стороне...
