- Если сейчас все осталось так же, как было заведено в прошлом, то должно быть двадцать четыре Властителя и пятьсот Варанелей. Сколько там слуг, не знает никто. О них нам известно только то, что им запрещено переходить из своих помещений в другие.
Медленно, стараясь ничего не забыть, она рассказывала ему о том, что знала сама. Эти сведения по большей части были весьма скудными и общими по содержанию. Очевидно, крепость представляла собой хитроумный лабиринт из множества переходов, туннелей и комнат, и ходили слухи, что некоторые из этих залов со стеклянными стеными были уставлены зеркалами, в которых тысячи раз отражался сам человек, а вместе с ним и другие зеркала, стеклянные стены и ложные выходы, и среди этого всего человек мог запросто сойти с ума, пытаясь найти выход. Рассказ об этом напомнил ему об атракционе под названием "Зеркальный Дом", известного ему еще со времен работы в ярмарочных шоу, но только здесь были несоизмеримо другие масштабы и все было устроено куда более изощренно.
- А тюрьма?
- Ее там нет. Вернее, мы ничего о ней не знаем. Все что нам удается узнать, мы складываем вместе, мало помалу, строка за строкой, много берем из старых легенд, которые могут оказаться неправдой или просто сильно устаревшими. Заключенных просто приводили в одну из комнат, где их допрашивали Варанели. Но мы знаем очень мало. Настолько мало, что это нельзя считать истинной. Чем меньше человек знает, тем больше он выдумывает от себя.
Горящее дерево весело потрескивало, летели искры, и Майк подбросил в огонь еще пару сучьев. Мысленно он признался самому себе в том, что уже очень давно ему не было так хорошо, ему хотелось просто сидеть здесь рядом с Каваси, и не задумываться о том, что может ожидать его завтра.
- А как живет твой народ? Какое у вас правительство? И какова твоя роль в нем?
- Я лидерь - то, что вы называете "шеф". У нас нет таких названий для человека, то что вы называете "титул". Человек он сам по себе человек. Человек не рождается лидером...
- Но все же ты сказала, что твоим предком был Тот-Кто-Обладал-Волшебством?
- Если бы я не была умной, это бы ничего не значило. В моей семье было много умных людей. Значит, в ней было много лидеров. Но мы не можем приказывать. Мы можем только советовать. Если мы будем часто ошибаться, то нас никто не станет слушать. Все очень просто.
Все было заведено давно. Было решено, что можно делать, а чего нельзя. Если возникает что-то новое, то собирается совет, который должен решить, как поступать. Часто я тоже сижу на совете. А теперь, если они так решат, я говорю от их имени. Как долго это будет продолжаться, я не знаю.
Она ненадолго замолчала.
- Среди нас есть такие, кто считает, что мы должны подчиниться Руке, что будет лучше уйти из гор и вернуться жить вместе со всеми остальными. Но я не думаю, что это правильно.
Они глядят вниз с гор и видят зеленые поля вокруг. Они видят саду и воду. У нас очень мало воды, на полях сухо, а урожаи скудны. И тех, кто хочет уйти к Руке становится все больше.
У Руки есть специальные люди среди нас. Они говорят против меня и тех, кто идет за мной. Я не знаю, что будет с нами дальше.
- Но разве они не знают о том, как сурово Рука правит всем?
- Они не верят этому, или говорят, что им все равно, главное, чтобы было много еды. А другие уклоняются от ответа. Для них Рука означает власть. И они надеятся получить для себя хотя бы маленькую частичку этой власти. Вообще-то, им именно это и обещают.
Майк Раглан сидел, прислоновшись спиной к древней каменно стене. Он закинул голову назад и закрыл глаза. Наконец-то у него появилась возможность расслабиться. Но сознание его не знало покоя. Мысли беспокойно толпились, разбредались, пытаясь проникнуть во все самые отдаленные уголки не дававшей ему покоя проблемы, словно гончие, идущие по следу.
Запретныя Крепость, скорее всего, представляла собой лабиринт, запутанную систему сообщающихся комнат, коридоров и залов, соединенных сложной системой переходов, и все это строилось на протяжении многих столетий. Если рассказанное Таззоком соответствовало действительности, то и на самом деле может оказаться, что знать расположение всех помещений постройки не дано никому. Существовашие там порядки складывались на протяжении многих веков, и благодаря присущей людям инертности продолжали действовать и по сей день. Детей не допускали в эти заветные чертоги, потому что все дети изначало любознательны, а это качество можно вытравить из души человека лишь с течением времени.
Несомненно, что так же как Чертоги Архивов оказались в числе заброшенных и никем не посещаемых, там наверняка были и другие помещения, о существовании и предназначении которых просто напросто все давно позабыли.
Майк много знал о лабиринтах. Начало этому интересу положил атракцион под названием "Зеркальный дом", с которым он объехал многие ярмарки, еще в свою бытность ассистентом фокусника. Затем его друг-ливанец рассказал ему легенду о царе Миносе и Минотавре. О том, как Ариадна дала Тесею клубок, и о том, как легендарный герой, привязав конец нити и разматывая клубок, отправился на бой с Минотавром, получеловеком, полузверем. И эта нить Ариадны помогла ему найти дорогу обратно.
Вне всякого сомнения это был самый знаменитый в истории лабиринт, но только самый большой в мире и теперь уже давно разрушенный лабиринт, существовал в Древнем Египте. По своей грандиозности это сооружение намного превосходило даже знаменитые пирамиды. И Геродот, и Страбон упоминали о нем в своих работах: более трех тысяч комнат, огромные колонады, поражающие воображение залы, занимающие территорию, определенную как одна тысяча футов длиной и восемьсот футов шириной; к тому же занимало это сооружение по крайней мере два яруса, один из которых находился под землей. Майк прикинул в уме, что Запретная Крепость превосходит этот самый большой из известных за всю историю человечества лабиринтов по крайней мере в два раза. И это лишь судя по далеко не полным сведениям, а значит он запросто может оказаться в несколько раз больше.
- Каваси, ты слушаешь? Я собираюсь отправиться туда завтра. Ты покажешь мне дорогу?
Она встала и, ни слова не говоря, вышла на улицу, и Майк тотчас же последовал за ней, опасаясь, что она собирается покинуть его, как это уже случилось однажды.
- Каваси, я должен сделать это.
- Я знаю. Но как я могу послать тебя на смерть? Потому что там нет пути для тебя - для того, чтобы ты освободил его.
- Так ты покажешь мне путь? Или тогда я сам попробую пройти через киву.
- Нет, не ходи туда! - Немного помолчав, она наконец ответила. Пусть будет по-твоему. Ты упрям. Мне нечего больше сказать...
- И не надо.
- Я покажу дорогу. Ты пойдешь вместе со мной, но потом я вернусь к своему народу. Я не знаю, что ты должен делать там. Но запомни: берегись одного из них.
Он высокий, выше тебя, и очень сильный. В его руках также есть большая власть. Он может входить в Запретную Крепость, когда захочет, и мы боимся, что он очень много знает и про нас тоже. Мы думаем, что он руководит шпионами, которые живут среди нас и теми, кто говорит о том, чтобы уйти и присоединиться к Властителями Шибальбы. Если ты увидишь его, то сразу узнаешь. У него величественная осанка. Никто не осмеливается перечить ему. - Немного помолчав, она добавила. - Он послал за мной одного из своих людей. Я не пошла, и тогда он пообещал, что придет за мной сам, и уничтожит всех нас.
- У него есть имя?
- Зипакна. Где бы ты не был, что бы ты ни делал, берегись Зипакны!
31
Завтра!
Этим сказано все. Он обречен. Оставив Каваси в дальней комнате, сам Майк расположился на ночлег на полу у чертежного стола. Шеф устроился рядом, у самого порога. Отсюда ему были видны далекие звезды. Возможно сейчас он глядит на них в последний раз.
Что это на него нашло? Черта с два! Он сделает это. Он разыщет Эрика, а потом они вернутся обратно: он сам, Эрик и его спутник или спутники, сколько бы их там ни оказалось.
И все же это может быть его последняя ночь на той земле, какой он ее знает. Ведь может же случиться так, что когда он вернется обратно, если вообще вернется, все будет казаться другим?
Горько усмехнувшись, он проговорил вполголоса: "Ты никогда не блистал особым умом, Майк, но на этот раз ты, похоже, превзошел сам себя!"
Он взглянул на противопложной берег реки, на темневшую там громаду Ничейной Горы, и поежился. Это движение было невольным, и причиной тому скорее всего были не сами страхи, как таковые, а незнание предстоящей опасности. Ничейная Гора, черная, зловещая, загадочная. Время пришло.
Ничто, ни доступные всем ветрам бескрайние просторы Тянь-Шаня, ни даже те таинственные тропы, что заводили его в затерянные среди гор монастыри Бон-по, ни путешествие в заброшенный замок правителя Линя, ни идет в сравнение с этим. То, что происходит с ним сейчас - совершенно особый случай.
