Чей грех больше – красных, белых, добровольцев Шкуро или толпы интеллигентных людей, рванувших за счастливым талисманом, – каждый может решить для себя сам.
Но сейчас мы уже прекрасно знаем из истории, что, когда закончилась Гражданская война, ВЧК, уже превратившаяся в НКВД, не только не была распущена, наоборот, штаты ее наращивались, количество арестованных ежегодно возрастало, потом возникла система ГУЛАГа, а потом начался массовый террор, который коснулся миллионов людей.
С другой стороны, после окончания Гражданской войны у нас началось то, что сейчас называют массовым крестьянским восстанием, а в то время именовалось политическим бандитизмом. В нем участвовали целые районы – например, в известном Западносибирском мятеже принимало участие около восьмидесяти тысяч человек. Из крупных выступлений можно назвать еще Тамбовское крестьянское восстание и, конечно, знаменитую махновщину. А в общей сложности во всем этом участвовали триста – четыреста тысяч вооруженных политических бандитов, шайками от ста до двух тысяч человек.
Но в ВЧК были созданы отделы по борьбе с бандитизмом, которые очень быстро со всем этим справились. Причем не только силами оперативников-чекистов, у которых, естественно, никакого опыта не было и которые действовали достаточно примитивно, а серьезными комплексными мерами. Так что они покончили с бандитизмом очень быстро, за полгода, хотя, конечно, остаточные восстания продолжались еще до 1924 года. Но начиная уже с 1922–1923 годов началось резкое сокращение численности чекистов.
Однако число арестов при этом не уменьшалось, население ГУЛАГа росло, число спецпоселенцев тоже увеличивалось. Никакого морального оправдания тому, что делали с народом, нет и быть не может. Но в чем ВЧК и ее преемникам точно не откажешь – при абсолютной аморальности репрессий, которые они осуществляли, зловещая эффективность их работы была очень велика (как и у их близкого аналога – гитлеровских СС и гестапо).
20 декабря 1995 года президент Ельцин своим указом установил празднование Дня работников органов безопасности РФ, то есть фактически ввел День чекиста. Причем это было уже после очень серьезного и ожесточенного спора об исторической роли ВЧК и НКВД. А в 1997 году он даже выступил с радиообращением, где сказал, что в разоблачении преступлений органов безопасности мы чуть было не перегнули палку. Ведь в их истории были не только черные периоды, но и славные страницы, которыми действительно можно гордиться.
В 1991 году, после распада СССР, много спорили о том, нужно ли в новой России оставлять КГБ. Кое-кто предлагал вообще ликвидировать эту структуру, но большинству было очевидно, что она в новом виде необходима стране. Сейчас вновь стали много говорить о десталинизации и о том, чтобы признать преступными ВЧК и ОГПУ, но дальше разговоров скорее всего дело опять не зайдет, потому что структуры вроде КГБ, спецслужбы нужны в любом государстве.
Не так давно в Москве и других крупных городах России произошли серьезные массовые беспорядки (после убийства в столице футбольного болельщика Егора Свиридова), и всем стало понятно, что в работе спецслужб, отвечающих за предотвращение экстремизма, был допущен серьезный провал. Причем, например, ОМОН действовал вполне профессионально – быстро очистил Манежную площадь и разогнал участников без эксцессов и без серьезных повреждений – если сравнить с работой английской полиции, так действия ОМОНа вообще можно признать почти идеальными. В метро они, правда, не справились, но это уже проблема общей организации работы. Те, кто осуществлял план безопасности, естественно, должны были понимать, что нельзя допускать толпу в метро – это все же объект самой повышенной опасности.
Но главные претензии после акции были, конечно, к тем, кто обеспечивает агентурно-оперативную работу. И в органах ФСБ, и в МВД есть департаменты по борьбе с экстремизмом. Как могло случиться такое, что еще 6 декабря, сразу же после убийства болельщика Свиридова, в Интернете было широко объявлено о дате и месте проведения акции, но до 11 декабря не были нейтрализованы даже лидеры радикальных групп с экстремистской направленностью, которые всегда примазываются к таким акциям и провоцируют на насилие и стычки с органами правопорядка? Почему не были разобщены эти группы, а лидеры не локализованы под разными предлогами? Для этого есть специальные методики, они известны всему миру, и те, кто должен был это сделать, не вчера родились. Но сделано ничего не было, что и привело к массовым беспорядкам в центре столицы.
Проще всего, конечно, обвинить во всем только спецслужбы. Но нельзя забывать, что спецслужбы являются инструментом политики и они не могут взять на себя функцию исправить всю государственную машину, избавить ее от всех недостатков.
Вообще наша система надзора за спецслужбами достаточно странная. Есть комитет по безопасности Госдумы, но он, как и сама Госдума в целом, не имеет реальных прав контроля. Поэтому ни Комитет не контролирует спецслужбы, ни в целом Дума не контролирует власть – это было заложено в том числе Конституцией 1993 года, которая принималась вроде бы на благо трудящихся. Сейчас мы расхлебываем то, что получилось.
Есть объективные процессы, о которых спецслужбы в лучшем случае могут только предупредить, но не могут заставить власти продумать стратегию и отдать верные приказы. Можно вспомнить предреволюционные времена, когда русская агентура прогуливалась с Владимиром Ильичом по берегу Женевского озера и сообщала в Россию всю информацию о планах большевиков. Но царская власть с проблемами все равно не справилась, поскольку не в спецслужбах было дело, а в самой власти, в ее трухлявости, в неспособности адекватно действовать и находить выходы из сложившейся критической ситуации. Или, например, в 1991 году, перед путчем, спецслужбы давали правительству справки с раскладом всех сил, движущих механизмов, лидеров и так далее. Давали прогнозы, точно указывали, где и что произойдет. Но власть опять-таки не сумела воспользоваться их рекомендациями.
Спецслужбы самостоятельно могут решить какую-то часть задачи, но когда критическая масса переваливает некий порог, они бессильны.
Существуют какие-то террористические группы, которые вынашивают сейчас определенные планы, и спецслужбам это известно. Есть массовые беспорядки, есть процессы в экстремистской среде, есть разведывательные задачи, контрразведывательные – все, что угодно. И сегодня их слишком много, поэтому спецслужбы не в состоянии сами контролировать ситуацию – их не хватает на все. Да, они могут на чем-то сосредоточиться, например, хватать либеральную оппозицию по конкретному приказу властей – пока ее не очень много. Но если все эти проблемы будет расти как снежный ком, они просто окажутся в тупике. Если во власти есть изъян, никакие спецслужбы не помогут.
Тем более что события на Манежной площади не были организованным выступлением, это был стихийный взрыв. Болельщики – не политическая партия или организация, а обычные ребята из разных социальных слоев. А такие стихийные беспорядки спецслужбы редко могут предупредить.
В СССР тоже бывали беспорядки. Большинство людей знает только Новочеркасск, но на самом деле таких случаев было довольно много. И они нередко происходили на межнациональной почве. В Грозном убивали русских, и русское население начинало громить чеченцев, в Ташкенте узбеки тоже нападали на русских. И реакция КГБ СССР тогда была гораздо эффективней, чем реакция современных российских спецслужб, потому что в то время не только вычленяли и ловили зачинщиков, или искали каких-то националистов, а тут же брали под контроль весь регион, смотрели, как люди живут, какой там социальный уровень, и пытались определить политические и социальные предпосылки волнений. Партийное руководство этих регионов тут же бралось под контроль, всех могли снять с должностей. Сейчас же очень сомнительно, что кто-то понесет наказание за любые, даже самые тяжелые, провалы. Опять найдут стрелочника, и на этом все заглохнет. А работать должна вся система. Нельзя только одними спецслужбами подавить такие массовые проявления недовольства.
«Почему спецслужбы заранее не приняли меры к лидерам?»
«Если не Госдума, то кто контролирует ФСБ?»
«Я в шоке – «наци» в стране безнадзорны?»
Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы».
Но конечно, полностью снимать ответственность со спецслужб тоже нельзя – все равно работу по предотвращению конкретных беспорядков должны были делать конкретные люди. Если не хватает сил, нужно привлекать из других оперативных подразделений. В милиции Москвы больше ста тысяч человек, в милиции Московской области примерно столько же. Можно было создать оперативные группы, раздать адреса и так далее. Но этого не было сделано, поскольку нет единого центра, который имел бы соответствующие права и полномочия.
