Ознакомительная версия.
19 февраля (4 марта). В Ставке все полны вниманием к тому, как развернутся операции у Дарданелл и Босфора Однако у некоторых чинов Управления Генерал- Квартирмейстера и у самого Генерал–Квартирмейстера несколько отличный от нас взгляд на овладение нами Босфором.
Генерал–квартирмейстер считает, что войска сейчас нужнее на главных фронтах, и кроме того, и он, и некоторые чины его Управления вообще считают занятие нами Босфора и Константинополя не столь необходимым, как считаем его мы. Это мнение основано на том, что для России, при настоящей степени ее культуры, содержание Константинополя не по средствам и исторически мы еще до этого не доросли. Командующий флотом, вернувшись только что из операции под Зунгулдаком, опять получил распоряжение из Ставки произвести операцию у Босфора. По–видимому, в Черном море не очень были расположены опять идти на операцию. Во всяком случае, из Ставки было энергичное повторение приказания.
20 февраля (5 марта). Командующий Черноморским флотом прислал телеграмму, что «не считаясь долее с состоянием моря (шторм), затрудняющим совместное плавание с тральщиками, 20–го выхожу к Зунгулдаку и Босфору». В 13 часов он вышел в море в составе 5 кораблей, 2 крейсеров, 6–ти миноносцев и 6 тральщиков. От союзников получены известия, что их флот бомбардирует Чанак (самое узкое место Дарданелл).
21 февраля (6 марта) приехал в Ставку французский генерал По, потерявший руку во время Франко–Прусской войны 1870 года.
22 февраля (7 марта). Получены известия, что противник нанес сильный удар левому флангу нашей 5–й армии. Потери у нас велики, но положение удалось сохранить. От командующего Черноморским флотом телеграмма, что он начал бомбардировку Зунгулдака.
23 февраля (8 марта). Получена телеграмма, что Черноморский флот бомбардировал Зунгулдак, Козлу, Эрегли, Кимли и потопил 8 пароходов и 1 парусник В крейсер–яхту «Алмаз» попал. 6» снаряд с береговой батареи и, разорвавшись, тяжело ранил 3–х человек, сделав пробоину у ватерлинии. В 16 часов флот вернулся в Севастополь. Сегодня из Петрограда прибыл капитан 1–го ранга граф Капнист с дополнительными инструкциями для Черноморского десанта Сегодня же прибыл Е. И.В. Великий Князь Кирилл Владимирович. Вечером была получена Высочайшая телеграмма, что Великий Князь произведен в контр–адмиралы. Мы поднесли ему погоны и он, по–видимому, был очень счастлив своим производством.
24 февраля (9 марта). На фронте сильный удар австрийцев, который к вечеру был ликвидирован.
В десантный корпус в Черном море включен Гвардейский экипаж.
25 февраля (10 марта). Командующий Флотом Черного моря доносит, что завтра выходит в море для выполнения первого периода операций у Босфора Одновременно пришла телеграмма от министра иностранных дел о том, что союзный флот уже разрушил часть фортов Чанака и что около 5/18 марта ожидается прорыв союзников к Царьграду. В тот же день неприятная для нас новость, что десантный корпус хотя и готов, но выйти в море не может, так как очень много транспортов еще не получили угля и из Мариуполя, несмотря на ряд приказаний, уголь не подают. Дали ряд распоряжений относительно немедленной подачи угля к Одессе, где стоит транспортная флотилия. В 15 часов сегодня командующий Черноморским флотом вышел к Босфору.
26 февраля (11 марта). Морской генеральный штаб сообщает, что он не только дал распоряжения о высылке угля в Одессу, но выслал в Мушкетово двух офицеров с полномочиями посылать вагоны угля в Одессу. На нашем фронте против Прасныша и на Млавском направлении опять сильные атаки немцев. Мы в Морском управлении всецело ушли в операции, разыгрывающиеся в Дарданеллах и против Босфора Если у союзников дела пойдут хорошо то, нам кажется, что это будет решающим переломом воины, ибо если мы войдем в непосредственную связь с союзниками через проливы и Турция будет выведена из рядов наших врагов, то исход войны, как нам кажется, вполне обеспечен и Австро–Германскому блоку против нас и наших союзников, при этих условиях, будет невозможно ничего сделать.
28 февраля (13 марта). Получена срочная телеграмма от капитана 1–го ранга М. И. Смирнова, находящегося офицером для связи на союзном флоте, атакующем Дарданеллы. В этой телеграмме капитан 1–го ранга Смирнов нас предупреждает, что нам необходимо немедленно приступить к решительной операции против Босфора с высадкой десанта включительно, ибо операции у Дарданелл идут блестяще и союзники в любой момент могут войти в Мраморное море и затем к Константинополю. Из Одессы сообщают, что с углем дело налажено и его везут отовсюду в более чем достаточном количестве. Вся погрузка десанта и угля будет окончена 2/15 марта. Таким образом, наша роль выполнена, и если у союзников действительно дела таковы, как нам оттуда сообщают, то мы можем сказать, что, несмотря на крайне скудные от них сведения (мы до сих пор не уясняем себе, имеется ли с ними при флоте десант) и неопределенность всей там обстановки, с нашей стороны провели все операции в полном с ними согласии и находимся в полной готовности к атаке Босфора и Царьграда.
1/14 марта. В 11 1/2 часов утра в Ставку прибыл Государь Император. Поезд его прошел прямо внутрь ограды Ставки В 16 часов Черноморский флот вернулся в Севастополь. За поход он испытал сильный шторм с пургой. Командующий флотом посылал крейсеры и миноносцы к румынским и болгарским берегам для осмотра побережья. Капитан 1–го ранга МИ. Смирнов должен выехать с союзного флота и скорейшим путем прибыть в Севастополь для доклада фактического положения в Дарданеллах.
К этому времени уже ясно выяснилось, как важно и нам и союзникам (если они ясно уясняют себе обстановку на всех театрах войны) скорейшее наше с ними соединение через Константинополь и проливы.
Важно это не только потому, что такое соединение выбрасывает из игры Турцию и, таким образом, ликвидирует ряд фронтов, и в том числе наш Кавказский, но еще более важно потому, что этим облегчается доставка боевых припасов к нам и значительно облегчается наша взаимная с союзниками связь, благодаря чему будет возможно гораздо легче вести согласованные операции против Австро–Германского блока.
Этим же ликвидируется опасность возможности выступления Болгарии. Вопрос боевых припасов к этому времени стал очень грозным. Выяснилось, что расход боевых припасов к этому времени уже стал очень велик и неизбежно будет увеличиваться. Выяснился совершенно непредвиденный расход (благодаря потерям и поломкам) винтовок и полная невозможность, в случае затяжки войны, нам справиться с этим нашими техническими средствами. Вот этот‑то вопрос для нас лично значительно упрощался, если бы мы соединились с союзниками через Константинополь и Дарданеллы. Необходимо еще раз подчеркнуть, что вопрос связи с союзниками по плану войны именно базировался на том предположении, что Турция, в случае Европейской войны, останется нейтральной, и если она попытается выйти из этого нейтралитета, то Франция и Англия будут настолько сильны на Средиземном море, что они заставят Турцию остаться нейтральной.
Приблизительный состав сил противника против наших фронтов нижеследующий — против Северо–Западного фронта — 41 германская пехотная дивизия, против Юго–Западного фронта — 49(1/2) австро–германских дивизий, против Кавказского фронта — 22 турецких пехотных дивизии, а всего около 112(1/2) пехотных дивизий.
Против этих сил по числу дивизий мы можем выставить столько же, но, к сожалению, винтовок на все дивизии уже не хватает, и по фактическому числу штыков мы слабее противника, и, сверх сего, не имеем запасов ни винтовок, ни боевых припасов.
2/15 марта. Нет никаких сведений об операциях союзников в Дарданеллах. У нас в Черном море напряженное ожидание, что можно ли начинать серьезные операции против Босфора
3/16 марта. В Ставку приехал французский посол господин Палеолог. От союзников из Дарданелл нет никаких известий.
4/17 марта. Вечером была тревога, оказавшаяся ложной. Рабочие железной дороги сообщили, что видят неприятельский аэроплан. Фактически ничего не было.
5/ 18марта [54]. Утром меня вызвал к прямому проводу флаг–капитан по оперативной части Штаба командующего Черноморским флотом, капитан 1–го ранга К. Ф. Кетлинский. Оказывается, в 6 часов утра, у Меганоми появился «Гамидие» и обстрелял Двухякорную бухту. Далее через два часа «Гамидие» обстрелял пристрелочную станцию в Феодосии. В 11 часов утра за ним в погоню пошли «Кагул» и «Память Меркурия», затем вышли уже прямо к Босфору подводные лодки «Нерпа» и «Тюлень». Как Кетлинского, так и меня поражает, что на завтра Штабом флота назначен поход транспортов из Одессы в Батум, и похоже, что уже за сутки противник об этом узнал и выслал легкий крейсер. Возможно, конечно, что это просто случайность. В 15 часов весь Черноморский флот вышел в море.
Ознакомительная версия.
