Застигнутые врасплох, мальчики остановили пирогу. Шум доносился очень явственно, и, очевидно, пороги или водопад были поблизости. Но внимательно вслушавшись, они пришли к убеждению, что шум производился не самой рекой Красной, а каким-нибудь притоком ее, и потому снова двинулись вперед.
Их предположение оказалось совершенно верным: шум с каждой минутой усиливался, и вскоре они увидели быструю речку, впадавшую в Красную с правой стороны. Эта речка была покрыта белой пеной и пузырьками, из чего можно было сделать заключение, что она только что прошла стремнину или какой-нибудь уклон. И действительно, подплыв к самому устью ее, мальчики увидели ярдах в тридцати довольно значительный водопад. Вода скатывалась вниз по нескольким ступеням и превращалась внизу в быстрый, пенящийся поток. Они направили пирогу в самый поток и, увлекаемые его быстрым течением, сложили весла и с неимоверной скоростью понеслись вниз по реке.
Их внимание было скоро привлечено большой стаей лебедей, наиболее многочисленной из всех виденных ими до сих пор. Обыкновенно лебеди не держатся больше шести-семи вместе, чаще же встречаются парами. Мальчики решили выстрелить по ним залпом. Все вооружились ружьями, и даже Люсьен, до тех пор направлявший веслом пирогу, решил на этот раз попытать счастья. Пирогу направили так, что она сама по себе неслась к тому же месту, где находились лебеди.
Очень скоро охотники приблизились к птицам и ясно различали их длинные шеи, в удивлении повернутые в сторону факела. Мальчики не могли расслышать их крики за шумом водопада. Базиль и Норман выстрелили одновременно, почти сейчас же за ними раздались выстрелы Франсуа и Люсьена. Три лебедя были убиты наповал, четвертый, очевидно раненый, нырнул и затем понесся вниз по течению. Остальные поднялись в вышину и исчезли в темноте.
Пока все их внимание было обращено на охоту, пирогу, не управляемую веслом Люсьена, внезапно подхватил водоворот и повернул кормой вперед, так что факел не освещал более их пути. Впереди все было в полнейшем мраке. Раньше чем путешественники были в состоянии вернуть пирогу в прежнее положение, до их слуха донесся новый шум, заставивший некоторых из них вскрикнуть от ужаса. Этот шум был также шумом водопада, но не того, мимо которого они только что проплыли. Водопад должен был быть прямо перед ними, на самой реке, и к нему-то с неимоверной быстротой несло их течение.
Норман быстро приказал товарищам со всех сил налечь на весла, и сам поднялся в пироге, чтобы схватить весло. Мальчики были в полном отчаянии: валкая пирога почти переворачивалась от их быстрых движений. Новый водоворот снова повернул ее, и факел осветил пространство, к которому они неслись. Оно все было покрыто пенившейся и клубящейся водой, неистово бившейся о торчащие из воды утесы. Водопада, правда, не было, но пороги, на которые они неслись, были не менее опасны. Они забыли и думать о лебедях. Единственной мыслью их было как остановить пирогу, не доходя до порогов. Но все их усилия оставались тщетными: пирога была подхвачена сильным течением и неслась все быстрее и быстрее.
В несколько секунд пирога стрелой пронеслась через первые пороги. Посредине реки возвышалась громадная скала, о которую неистово бились волны. Пирогу несло прямо на нее, но так как факел снова был обращен в противоположную сторону, то мальчики заметили ее только тогда, когда пирога уже коснулась ее. Но даже и знай они о близкой опасности, они все равно были бы не в состоянии помочь: пирога совершенно вышла из их власти и неслась вперед по воле волн.
Несколько секунд, прибитая к скале водою, пирога оставалась неподвижной. Но бока ее скоро поддались напору волн, и вода начала вливаться в нее. Базиль, всегда сохранявший хладнокровие, сразу увидел, что пирога обречена на гибель и что во что бы то ни стало необходимо покинуть ее. Он бросил весло, схватил свое ружье и решительно приказал товарищам прыгать на скалу, что тотчас же и было исполнено. Маренго последовал их примеру.
Облегченная пирога снова была подхвачена течением и стрелой помчалась вниз. В следующее мгновение ее перебросило через другую скалу, вода быстро наполнила ее. Белые лебеди, платья, одеяла и прочие вещи поплыли по поверхности. Горевшие сучья с шипением гасли в воде, и скоро все погрузилось в непроницаемую тьму.
Глава VII
КОЖАНЫЙ МОСТ
Лодка погибла вместе со всем или почти со всем, что в ней было. Спасены были только ружья, ножи, рожки с порохом, то есть то, что люди имели на себе. Уцелела еще одна вещь: топор, выброшенный Базилем на скалу в последнюю минуту крушения. Все остальное - платье, одеяла, кухонная посуда и принадлежности, провизия: кофе, мясные консервы и прочее - было утрачено безвозвратно; все это или было унесено водою, или застряло между камней - словом, все пропало, и наши путешественники стояли на небольшой голой скале, окруженной стремниной, имея на себе только одежду и оружие. Они были столь ошеломлены поразившей их неожиданно бедой, что на несколько минут оцепенели и молчали. Они искали глазами лодку, но ничего не могли увидеть, окружавший их мрак как будто усилился с исчезновением света факелов. Только выделялась в темноте пена, белая, как убитые ими лебеди, и шум прибоя поражал их слух зловещим гулом.
Долго стояли они, угнетенные печальным положением, в которое поверг их слепой случай. А положение было поистине печально! Они находились на тесной скале среди быстрины реки, в дикой местности, вдали от всякого жилья, отделенные от него непроходимыми лесами и глубокими реками.
Но наши юные путешественники были людьми такого закала, что не поддавались отчаянию. Всякому из них и прежде случалось испытывать опасности большие, чем теперь. Как только они убедились, что судно их со всем имуществом погибло, первой их мыслью была мысль о том, как выпутаться из скверного положения.
В эту ночь они были беспомощны: нельзя было покинуть скалу, окруженную быстрым потоком; острые камни торчали из бурлившей вокруг них воды; в темноте невозможно было переправляться вплавь к невидимому берегу, борясь со стремительным течением - это было бы безумием. Не оставалось ничего другого, как дождаться утра, а потому они тесно уселись на скале и приготовились провести на ней ночь. Было слишком мало места, чтобы они могли лечь, и, истомленные, сидели они в полудреме, изредка перебрасываясь словами. Рев воды их оглушал, они зябли.
Правда, спасаясь из лодки, юноши не очень промокли, но они потеряли все верхнее платье, все одеяла и буйволовы кожи, которыми обыкновенно прикрывались, и хотя весна уже была на исходе, но в окрестностях озера Виннипег, даже и в это время года, ночи пронзительно холодны. Эта местность находится приблизительно под 50-м градусом широты, и если в Англии, лежащей на этой же параллели, весенние ночи не очень свежи, то не надо забывать, что линия равных средних температур - что на языке метеорологов зовется линией изотерм - лежит в Америке гораздо дальше от полюса, чем в Европе. При этом надо, кстати, заметить, что и на берегах Атлантического океана она под тою же широтою. Вообще климат западных побережий обоих континентов, то есть Старого и Нового Света, менее суров, чем климат стран на восточных их берегах.
Но обратимся к тому, что мы говорили о холоде в весеннее время на широтах озера Виннипег. Холодны только ночи, днем же там бывает так жарко, что можно вообразить себя в тропиках. Эти резкие перемены характерны для Америки, в особенности тех ее областей, которые удалены от западных берегов.
Наши путешественники прозябли до самых костей и были рады увидеть рассвет. Как только утренние лучи проникли к ним сквозь чащу окружавших реку деревьев, они стали соображать, как им добраться до этих деревьев. Хотя переплыть реку для каждого из них было пустяком, но тут дело осложнялось. Будь они на какой-нибудь отмели, им нетрудно было бы найти место, где течение не так сильно, но ведь вокруг скалы, на которой они приютились, ревел со всех сторон такой бурный, стремительный поток, что при попытке броситься вплавь человек мог быть унесен водой и разбиться о камни. Все это юноши поняли, когда сделалось совсем светло. Все их внимание, все умственные силы были сосредоточены на одной мысли: как добраться до берега?
Правый берег реки отстоял дальше, но достигнуть его казалось легче: течение было слабее и глубина как будто меньше на этой стороне реки. Базиль решил попытаться, но едва вошел в воду, как погрузился в глубину, вода его понесла, и он едва мог доплыть обратно до скалы. До правого берега было около ста ярдов, там и сям торчали из воды острые камни, и Люсьен заметил, что если бы у них была веревка, то, обернув ее вокруг скалы, они могли бы добраться до одного из этих камней, а от него до других с помощью той же веревки, и так далее, до самого берега. Мысль недурная, но откуда взять веревку? Все их веревки пропали, оставались только ремни и шнуры, на которых висели сумки, но они были ненадежны, да их бы и не хватило. Путешественники призадумались. Они глядели вопросительно друг на друга, не оставляя надежды изобрести что-нибудь. Базиль и Норман, по-видимому, нашли: оба разом, как будто сговорясь, расстегнули свои пояса и стали снимать с себя свои кожаные блузы и охотничьи рубашки. Другие два брата поняли их намерение и, ничего не говоря, последовали их примеру.
