Все четверо взялись за работу: Люсьен и Франсуа держали блузы и рубашки в руках, а Базиль и Норман нарезали из них ножами узкие полосы. Через несколько минут ремни из козловой кожи шириною в два дюйма и около одного ярда длиной были накрепко связаны и образовали веревку около сорока футов длиной. На одном конце ее сделали отверстие и через него продели другой конец: получилась подвижная петля вроде индейского или мексиканского лассо. Теперь веревка была готова и отдана в распоряжение Базиля, когда-то упражнявшегося в обращении с лассо. Став на вершине скалы и взяв в правую руку петлю, а в левую свободный конец, он поднял самодельное лассо над головой. Товарищи его пригнулись, чтобы дать простор размаху веревки, которая после нескольких вращательных движений была удачно накинута на ближайший камень и обвила его. Громкое "ура" приветствовало этот успех.
Конец веревки прикрепили к скале таким образом, что она не могла сползти с нее, и теперь путешественники могли приступить к переправе. Каждый из них опоясался ремнем, пропустив через него длинную кожаную веревку, перекинутую между скалами, так что мог двигаться вдоль нее и в то же время свободно действовать руками. Базиль перебрался первым. Он был старше других и считал справедливым первым подвергнуться риску. Своеобразный кожаный мост действовал отлично, выдерживая тяжесть человека при всей силе течения. Действительно, течение относило смельчака, и веревка туго натягивалась, но, цепляясь за нее руками, Базилю удалось добраться до ближайшего камня и влезть на него. С боязливым вниманием следили за его усилиями товарищи и, как только он стал на ноги, радостно приветствовали его. Следующим переправился Люсьен, а за ним Франсуа, все время смеявшийся во время переправы, тогда как его братья не без опасения совершили ее. Вслед за ним был таким же способом переправлен Маренго. Последним переплыл Норман, и теперь все четверо со своей собакой стояли на камне, хотя едва помещались на нем.
Тут возникла новая трудность, о которой они до того не подумали: надо было переплывать вторую стремнину до следующего камня. Но как высвободить конец каната, прикрепленный к скале? Кто-нибудь из четверых мог бы переправиться обратно и отвязать конец, но как он снова вернется назад? Вот новая дилемма.
Надо сделать второй канат. Остались рубашка Франсуа и их сапоги, можно было их разрезать. Таково было мнение Франсуа и Нормана, и Люсьен, очевидно был с ними согласен.
Они уже хотели снимать сапоги, но возглас Базиля: "Стоп!" остановил их.
- В чем дело?
- Я думаю, что могу освободить тот конец. Во всяком случае, я попытаюсь это сделать.
- Каким образом?
- Потеснитесь-ка, вы! Освободите мне место - и увидите.
Став твердо на камне, Базиль взял в руки ружье, как бы намереваясь стрелять. Да это он и собирался сделать. Его братья не произнесли ни слова. Они сразу поняли его план и напряженно следили за находчивым юношей. Ремень представлял с той стороны, где стоял Базиль, удобную цель. Конечно, юноша не рассчитывал одним выстрелом порвать его, но надеялся это сделать хоть несколькими.
Раздался выстрел, и вслед за ним поднялась пыль в том месте скалы, куда целился Базиль.
Пока Базиль заряжал снова ружье, прицелился Норман, и хотя он не был таким стрелком, как Базиль - трудно было встретить второго такого же! - но тоже считался метким среди охотников, и его пуля также попала в цель. Ремень был более чем наполовину рассечен. Второй выстрел Базиля был также удачен, и едва он раздался, как ремень лопнул и упал в воду. Снова раздалось веселое "ура" Франсуа, и канат был вытянут на камень. Базиль, как в первый раз, перекинул петлю на следующий ближайший камень, ловко охватив его, и вторая переправа совершилась. Теперь уже больше не нужно было доставать конец каната. С этой скалы можно было достигнуть берега просто вплавь; оставив свой кожаный мост на месте, отважные, ловкие юноши бросились в воду и все четверо благополучно достигли берега.
Глава VIII
ОБМАНУТЫЕ КОЗЫ
Избавившись от опасности, путники устроились у реки, но положение их нельзя было считать приятным. Они находились в пустынной местности, и у них не было ни лодки, ни лошади, на которых они могли бы выбраться из нее. Они лишились всего имущества, кроме топора и ружей. На широте, где холодное время года иногда так затягивается, что даже захватывает летние месяцы, двоим из них пришлось пожертвовать своим платьем и дрожать от холода. У них не было даже пищи: ни мяса, ни хлеба, ничего такого, чем можно было бы насытиться. С этого момента им оставалось надеяться только на свои охотничьи принадлежности, оставшиеся после катастрофы, чтобы отыскивать себе пропитание. Найти его было первой их задачей. Голод сильно давал себя чувствовать. Выйдя на берег, юноши, точно сговорившись, начали внимательно смотреть на деревья в надежде увидеть между ветвями хоть какое-нибудь четвероногое или птицу, пригодных для завтрака. Но не всегда действительность соответствует надеждам: лес, который, судя по внешнему виду, должен был скрывать в своей чаще множество дичи, казался необитаемым, и глаза проголодавшихся юношей ничего не находили в нем. Между большими деревьями росло много ягодных кустов и всякие растения со съедобными корнями, и наши путешественники не сомневались, что поблизости должна была в изобилии водиться дичь. Было решено, что Люсьен и Франсуа останутся на месте и разложат костер, а Базиль и Норман отправятся в чащу на охоту.
Не прошло и часу, как последний вернулся, неся на плечах животное, в котором Франсуа и Люсьен узнали старую знакомую - антилопу с рогами, похожими на вилы. Норман называл ее козою, говоря, что так называют этих животных промышленники, тогда как между канадскими путешественниками они известны как кебри. Люсьен, однако, отлично знал это животное; знал, что таких коз не существует и что это настоящая антилопа особого вида, единственная, встречающаяся в Северной Америке. Они живут только в прериях и в настоящее время совершенно не встречаются на востоке, где кончается степь, и на севере, где холод для них невыносим. В прежнее время, однако, лет двести тому назад, они, по-видимому, доходили до берегов Атлантического океана, так как отец Геннепен в описании своего путешествия говорит о козах, убитых близ Ниагары; это, по всей вероятности, и были вилорогие антилопы. Дикие козы Америки, встречающиеся в Скалистых горах, -совершенно другая порода.
Убитое Норманом животное было именно антилопой, хотя цветом и бородой, растущей у нее под мордочкой, она действительно очень напоминает обыкновенную европейскую козу.
Самцы, кроме того, имеют характерный козлиный запах, исходящий из двух маленьких желез в углах рта, где расположены пятна черновато-бурого цвета.
Люсьену и Франсуа уже не в первый раз приходилось убивать антилоп. Они не раз заманивали их во время своего первого странствия по прериям и бывали свидетелями того, как волки применяли в своей охоте на них тот же способ. Индейцы тоже хитростью заманивают антилоп; эти животные настолько любопытны, что достаточно какой-нибудь ярко окрашенной тряпки или другого необыкновенного предмета, чтобы заставить их приблизиться на расстояние выстрела.
Норман сказал, однако, что индейцы редко охотятся на них: шкуры антилоп не имеют особенной ценности, мясо не считается вкусным, да и водятся они в местности, изобилующей другими, более интересными и ценными животными буйволами, лосями и оленями.
Поэтому антилоп преследуют и убивают только в крайнем случае, когда индейцы уж чересчур голодны и не имеют выбора.
Пока сдирали с антилопы шкуру, Норман рассказывал товарищам о том, как он ее убил. Ему удалось хитростью привлечь ее к себе. Пройдя с полмили по лесу, он вышел на большую поляну. Он находился, по-видимому, на опушке леса, тянувшегося по берегу реки, за которым начиналась степь с разбросанными кое-где группами деревьев. Действительно, местность, орошаемая Красной рекой, представляет собой прерию, простирающуюся вплоть до Скалистых гор и делимую лесами на отдельные поляны. Выйдя на открытое место, Норман увидел стадо антилоп, приблизительно штук десять или двенадцать. Конечно, он предпочел бы встретить лося или оленя, так как не более индейцев любил козлиное мясо, но голод давал себя знать, выбора не было - и он решил добыть хотя бы антилопу. Приблизиться к ним было нелегко: местность была ровная, без бугров или кочек, за которыми можно было бы спрятаться, и необходимо было придумать какую-нибудь хитрость. Он лег на спину и поднял вверх ноги. Маневр этот оказался как нельзя более удачным: антилопы скоро заметили их, любопытство их разгорелось, и они начали медленно, кругами приближаться к Норману; по-видимому, ужасно интересуясь необыкновенным предметом, они все же не решались подойти к нему вплотную. Круги все уменьшались, и стадо приближалось. Наконец один самец подошел так близко, что было немыслимо промахнуться. Норман быстро вскочил, прицелился и выстрелил. Животное упало мертвым, остальные разбежались во все стороны. Норман был так голоден, что не чувствовал в себе сил продолжать охоту; он взвалил убитую антилопу на плечи и быстро возвратился к ожидавшим его товарищам, даже не осмотрев внимательно свою добычу.
