Ознакомительная версия.
Горбачёв приступил к устранению недостатков системы, уволив наиболее коррумпированных чиновников.
В то же время в политике, известной под названием «гласность», Горбачёв начал ослаблять давление на прессу и общественные объединения. Цель гласности заключалась в мобилизации партийной пропагандистской машины в поддержку реформ. Горбачёв надеялся привлечь на свою сторону интеллигенцию, направить идеологию на молодое поколение и разоблачить коррумпированных и некомпетентных аппаратчиков. «У нас нет оппозиционной партии, – сказал он на собрании писателей в июне 1986 года. – Как же мы тогда сможем контролировать сами себя? Только с помощью критики и самокритики». Однако такая политика не давала свободу сторонникам буржуазной идеологии. Несмотря на гласность, редактору одного ведущего журнала было приказано уволить молодого репортера, озвучившего результаты опросов, согласно которым только 60 % населения Сибири поддержали реформы Горбачёва. Сам лидер сказал, что его реформы поддержали все советские граждане.
Со временем политика гласности вышла за рамки первоначальных ожиданий и превратилась во что-то близкое к свободе слова и печати. Газеты и журналы начали писать об экологических катастрофах, организованной преступности, терроре Сталина и социальных проблемах – бедности, бездомности, проституции. Стали появляться неофициальные клубы, общественные организации, профессиональные ассоциации и молодые политические партии. Диссиденту физику Андрею Сахарову разрешили вернуться в Москву из ссылки в городе Горьком и открыто обсуждать обращение с диссидентами. К 1989 году либеральные СМИ перешли от исследования социальных проблем и советской истории к анализу текущей политики и резким выпадам в отношении руководства страны. Между тем консервативные журналисты продолжали проповедовать русский национализм и защищать Сталина.
На новом этапе экономические реформы окрестили перестройкой, намереваясь усилить темпы роста в сочетании с незначительными попытками реорганизации административной системы. Планировалось децентрализировать процедуру принятия решений на местном уровне, а также укрепить премиальную систему для рабочих и управленцев для повышения эффективности их работы. Основная цель заключалась в том, как сказал независимый экономист Евгений Ясин, чтобы реализовать «китайскую модель управления в России» или ввести «социализм с человеческим лицом», как в Венгрии и Югославии.
Уже в 1986 году нескольким десяткам организаций было разрешено импортировать и экспортировать товары напрямую, минуя министерство внешней торговли. С января 1988 года закон «О государственных предприятиях» разрешал компаниям самостоятельно решать, что производить после выполнения государственных заказов, и таким образом сохранять часть прибыли для инвестиций или выплаты премий рабочим. Руководители – от директора до мастера – должны были избираться рабочими, а не назначаться министерствами. Предполагалось, что предприятия станут финансово независимыми, но цены останутся под контролем государства. В мае 1988 года по закону можно было создавать небольшие, в основном частные кооперативы, для продажи потребительских товаров и оказания услуг по рыночным ценам.
К началу 1988 года Горбачёв пришел к выводу, что эти реформы не будут работать, если не объединить их с основными политическими изменениями по демократизации страны. В марте 1989 года на съезде народных депутатов, на котором присутствовало 2 250 человек, были проведены первые выборы с участием нескольких кандидатов, во время первой двухнедельной сессии из числа депутатов был избран двухпалатный постоянный парламент – Верховный Совет. Горбачёв, сохраняя свою должность Генерального секретаря, был избран на съезде Председателем нового Верховного Совета. Хотя независимые кандидаты тоже могли участвовать, на тех выборах все еще доминировал партийный аппарат. Треть мест было зарезервировано для общественных организаций, включая 100 мест для Коммунистической партии, которая все контролировала. Среди новых депутатов 88 % были коммунистами, 72 % – членами предыдущего Верховного Совета. Тем не менее на съезде присутствовало несколько сотен сторонников радикальных политических и экономических реформ, в том числе Сахаров, были там требующие независимости для прибалтийских республик, а также бывший партийный лидер Москвы Борис Ельцин.
Ельцин (чей вклад в российскую политику – предмет обсуждения в главе 2), Свердловской области был командирован в Москву для наведения порядка в московской партийной организации. Несколько грубоватый и нетерпимый к лицемерию бывший прораб отлично уловил изменения в общественном настроении. Сначала самые либеральные сторонники Горбачёва встретили Ельцина с энтузиазмом. Помощник Горбачёва Медведев писал Александру Яковлеву на одном из заседаний политбюро: «Оказывается, есть и левее нас». Но Ельцин был недоволен, когда узнал, что консерваторы в ЦК КПСС организовали диверсию против его борьбы с московской бюрократией. Кроме того, он почувствовал, что простые люди теряют веру в перестройку с ее бесконечными речами и лозунгами, плохо организованными кампаниями, народ разочаровывается в экономических результатах.
Когда Ельцин нарушил партийный протокол и выразил свою точку зрения на пленарном заседании ЦК КПСС в октябре 1987 года, Горбачёв отнесся к этому с плохо скрываемой яростью. По словам очевидца, его лицо побагровело от гнева[12]. За этим последовала проверка обвинений Ельцина, который утверждал, что Генеральный секретарь окружен подхалимами.
Встав на защиту Горбачёва, 26 человек выстроились в очередь перед микрофоном, бросая оскорбления в адрес Ельцина. Их было так много, что во время перерыва в середине заседания были слышны такие обрывки фраз – «политическая незрелость», «слабость», «мания величия», «политический нигилизм», «непропорциональные амбиции», «клевета», «тщеславие», «личный каприз», «примитивизм», «пораженчество». Когда Ельцин попытался ответить, Горбачёв вылил на него всю свою желчь:
Вам недостаточно того, что вся Москва говорит только о вас. ЦК КПСС вынужден тоже заниматься вами, да?… Каким самомнением, чувством собственной важности нужно обладать, чтобы поставить собственные амбиции выше интересов партии и нашего дела.
Через несколько недель, после того как Ельцин, видимо, попытался свести счеты с жизнью, Горбачёв поднял его с больничной койки, чтобы повторить процедуру бичевания перед партией. Это было еще четыре часа заслушивания обвинений от бывших коллег и помощников, прежде чем бросить политику кость в виде назначения на должность заместителя министра строительства. На том заседании Ельцин напоминает Горбачёву о брошенной ему фразе: «Занимайся чем хочешь, но в политику я тебя больше не пущу!»
Гнев лидера был страшен. Это было так, как будто на секунду Горбачёв переместился далеко в будущее и увидел всю цепь совместных ошибок и унижений, которые ждали их впереди. Джордж Шульц, государственный секретарь США, встречаясь на следующий день с Горбачёвым, заметил, что он выглядит, как только что сбитый с ног профессиональный боксер. Коллегам по политбюро Горбачёв пояснил, что Ельцин страдает «детской болезнью левизны». Это, возможно, было резонным основанием опасаться, что неподготовленное вмешательство Ельцина активизирует противников реформ. Александр Яковлев, мастер «двух шагов вперед и одного назад», поздравлял себя с тем, что в речи Горбачёва появились некоторые новые фразы, когда он увидел работу Ельцина – слона в посудной лавке. В любом случае чрезмерная реакция Горбачёва была тактической ошибкой. Как только обвинения консерваторов в адрес Ельцина были забыты, его популярность выросла. В 1989 году он был делегирован на съезд народных депутатов, выбран в Верховный Совет СССР, на котором заключил союз с демократической интеллигенцией.
В 1990 году на выборах с участием еще большего количества кандидатов, чем в предшествующем году, Ельцин попадает в Верховный Совет РФ, с незначительным отрывом избирается его председателем и становится главой правительства России. В этой должности он выступал в радикальной оппозиции к Горбачёву. Ельцин обвинил советского лидера в нерешительности и неопределенности, которые позволили сторонникам жесткого курса в политике препятствовать его реформам. Горбачёв под влиянием нападок то слева, то справа не мог решиться, какой точки зрения придерживаться, и становился то на сторону одних, то на сторону других. В марте Верховный Совет СССР избрал его на новую должность – Президента Советского Союза.
Поворотный момент наступил летом 1990 года, когда с поддержки и Ельцина, и Горбачёва группа экономистов под руководством Григория Явлинского и Станислава Шаталина подготовила амбициозный план по созданию рыночной экономики за 500 дней. Согласно этой программе в течение первых трех месяцев власть должна была приватизировать небольшие фирмы и разрушить монополии. Цены постепенно выйдут из-под контроля государства. К концу 500 дней большинство предприятий будут проданы или сданы в аренду, а цены на большинство товаров станут свободными. Ельцин и российское правительство приняли этот план. Сначала Горбачёв был в восторге, задавая Шаталину вопросы по пять раз в день и сообщая Ельцину, что поддержит план до конца. Но потом передумал и вместо этого одобрил программу, разработанную премьер-министром Николаем Рыжковым, и направленную на спасение плановой экономики.
Ознакомительная версия.
