Как нашла свой путь в нашу Церковь мерзость под названием «дорогие возлюбленные сестры»? Откуда взялись невенчанные жены, новый вид наложниц, скажу больше, проститутки для одного мужчины? Они живут в одной комнате со своим другом и часто спят в той же постели; а нас называют излишне подозрительными, если мы думаем, будто между ними что-то происходит.
Подобные разговоры вывели из себя благословенного Сириция, и он придумал способ выслать Иеронима из Рима. Старого аскета вышвырнули вон, когда благородная римская матрона умерла из-за слишком сурового образа жизни, предписанного ей Иеронимом.
Другой крупный защитник сексуальной морали, святой Августин, не особенно расходился во мнениях с папой Сирицием. Он начал с церковного проклятия контрацептивных средств. Августин называл их «ядом бесплодия» и считал жену, которая их применяет, «шлюхой своего мужа».
В отличие от Иеронима, Августин разбирался в том, о чем говорил. В молодости он множество раз посещал проституток, а в возрасте восемнадцати лет стал отцом. Августин прожил с женщиной одиннадцать лет, так и не заключив с ней брака, а потом завел вторую любовницу, дождавшись, пока выбранная им девушка достигнет подходящего возраста.
«Я влюбился в саму любовь, — признавался он. — И кипел как вода, подогретая моими собственными прелюбодеяниями».
Когда в возрасте тридцати лет Августин обратился в христианство, он прекрасно понимал положение, в котором оказался.
«Дай мне сдержанность, — молился он Богу, — но только не сейчас». Однако воспоминания о незаконных связях наполняли его тоской и чувством вины.
«Ничто, — писал он в своей «Исповеди», — так не портит настроение мужчине, как ласки женщины и соитие, являющиеся частью супружества».
В своих проповедях он предупреждал:
«Мужья, любите своих жен, но любите их целомудренно. Настаивайте на плотских утехах только в той степени, которая необходима для зачатия детей. Поскольку невозможно зачать ребенка другим способом, вы должны соглашаться на это против воли, потому что таково наказание Адама».
В дальнейшем, он не разрешал женщинам переступать порог своего дома — даже своей старшей сестре — и соглашался разговаривать с ними только в присутствии свидетелей, на случай, если им овладеет похоть.
Августин дает поразительное описание Рима, каким он был во времена первых пап. Пока Си-риций занимал папский трон, Августин оставил Карфаген — сейчас эта территория принадлежит Ливии, — который называл «котлом распутной любви». В своем религиозном рвении он направился в Рим сурового Сириция. Однако не нашел в святом городе целомудрия и сексуального воздержания.
На Августина произвели сильное впечатление римские брачные церемонии. Они начинались в храме Приапа, где невеста должна была сесть на огромный уродливый фаллос бога — Августин отмечал, что это лишь наносило удар ее скромности и никоим образом не влияло на девственность и плодовитость. Его также поразило количество богов; имевших отношение к браку, — и все они участвовали в первой брачной ночи. Бог супружества отводил невесту домой, еще один следил за тем, чтобы она там осталась. Когда гости уходили, появлялась целая толпа богов и богинь, в обязанности которых входило присутствовать во время торжественного момента лишения юной жены девственности. Августин недоумевал: как мужчина может почувствовать возбуждение, а девственница отбросить стыд, когда их окружает столько посторонних.
При такой постановке вопроса не следовало удивляться тому, что эдикты Сириция о необходимости безбрачия священников не приносили результатов. Даже его преемник папа Анастасий I (399–401) имел сына, который стал дьяконом, а впоследствии взошел на папский престол под именем папы Иннокентия I (401–417).
Иннокентий I установил в Риме главенство христианской Церкви, и его часто называют первым настоящим римским папой, но, по правде говоря, это произошло совершенно случайно. В период правления Иннокентия Рим был разграблен готами. Папа бежал под зашиту развращенного двора императора Гонория, который страстно любил юных девушек, — в Равенну. Говорят, Иннокентий разделял его пристрастия. Между тем, готы грабили Рим и насиловали благородных матрон и монахинь прямо на улицах. Когда Иннокентий вернулся, он обнаружил, что прежнего римского порядка больше не существует. Благородные семьи, которые справляли языческие обряды, были уничтожены, и он оказался первым, папой, занявшим папский престол в святом христианском Риме. Иннокентия I канонизировали, как, впрочем, и его отца Анастасия.
Бонифаций I (418–422) — еще один сын священника, ставший римским папой. У него был соперник, Евлалий. Обоих избрали и посвятили в папский сан в один и тот же день, 27 декабря 418 года. Бонифация признали истинным папой благодаря его дружеским связям с Галлой Плацидией, сестрой императора Гонория.
Дела пошли совсем плохо, когда в 440 году папа Сикст III (432–440) предстал перед судом за совращение монахини, но из-за отсутствия свидетелей его вину не смогли доказать. В свою защиту папа Сикст рассказал библейскую притчу, которую можно рассматривать как своего рода признание, о жен-щине, уличенной в прелюбодеянии. Никто из прелатов не осмелился первым бросить камень.
Папа Лев I (440–461) использовал сексуальное растление как способ усиления политической власти церкви. Император Валентиниан III был склонен к распущенности, а его мать, старый друг Бонифация, Галла Плацидия, делала все, о чем просил папа. Она всячески потворствовала похождениям Валентиниана, чтобы иметь возможность вместе с папой Львом управлять римской империей.
Из-за желания продемонстрировать свою растущую преданность папскому престолу Галла Плацидия сделала катастрофическую ошибку. Посвятив девственность своей дочери Христу, она вскоре обнаружила, что та беременна. Несчастную девушку заточили в монастырь, откуда она сумела послать письмо Аттиле, вождю гуннов, обещав ему половину Италии в качестве приданого, если он ее освободит. Аттила ответил на ее призыв, но его армия, грабившая и насиловавшая всех подряд, была обескровлена, когда подошла к Риму, и Льву удалось убедить Аттилу отступить.
Валентиниана III убил один из его собственных офицеров за то, что он изнасиловал его жену. Вскоре после этого жена умерла, а офицер потребовал, чтобы вдова Валентиниана, в качестве компенсации, разделили с ним постель. Она отправила послание Гейзериху, королю вандалов, в котором просила зашиты. Лев попытался договориться с Гейзерихом, но вандалы только что покорили Сицилию и мечтали о разграблении Рима. Однако Лев так убедительно выступал в своих проповедях против насилия, что вандалы практически не тронули римских женщин во время разграбления города в 455 году. Вдова Валентиниана была спасена от посягательств офицера, оскорбленного ее мужем, но у нее отняли драгоценности, после чего вместе с дочерьми на кораблях вандалов перевезли в Африку, где их ждала жестокая судьба.
Лев I вел себя весьма благородно в этот тяжелый для Рима период. Однако он был странным человеком. Являясь поборником женской невинности, он требовал, чтобы женщина, если она хотела стать монахиней, подвергалась особой проверке — вплоть до шестидесяти лет. Впрочем, епископам разрешалось сохранить жен, если они обращались с ними, как с «сестрами». Кроме того, Лев I был извращенным садистом. Начав борьбу с манихейством, христианской сектой, сохранившей элементы язычества, он жестоко пытал ее последователей. Папа хотел услышать от своих жертв вполне определенное признание — они должны были сообщить, что смешивали семя со святым причастием, используя для этого юных девушек прямо на алтаре. Лев первым заявил о своем праве подвергать еретиков — то есть всех несогласных с его политикой — смертной казни.
Папа Феликс III (483–492) оказался человеком более уравновешенным. Еще один сын священника, как и отец, он не придерживался обета безбрачия. Феликс III был вдовцом, когда взошел на папский престол, и у него имелось по меньшей мере два сына, один из которых стал предком папы Григория I (590–604).
