Никейской империи полыхали огни локальных междоусобиц. Турки прочно утвердились на плоскогорье, в Троаде армяне, давно ненавидевшие греков, выступили в качестве потенциальных союзников всех записных врагов Никеи. Безвластие стояло полное, и каждый рассчитывал сам на себя. Неудивительно, что когда Феодор I после падения Константинополя прибыл в город с женой Анной и тремя дочерьми — Ириной, Марией и Евдокией, никейцы просто отказались впускать его в город, не говоря уже о том, чтобы признать Ласкариса законным императором.
К чести нашего героя, он не испугался, но, деятельно засучив рукава, принялся за дело. Колыбелью Ласкариса стала даже не Никея, а Южная Вифиния и Мизия, где ему пришлось начинать свою объединительную деятельность при помощи родственников из семейства Ангелов и ближайшего сподвижника знатного аристократа Андроника Контостефана, скончавшегося в 1209 г. [38]
С большим трудом уговорив никейцев оставить у себя свою семью, он отправился к Иконийскому султану, у которого нанял войско, и овладел городом Прусом и близлежащими областями. Взамен по договоренности с Кей-Хосровом I он уступил его тестю Мануилу Маврозому Лаодикию Фригийскую, город Хоны и местность по течению реки Меандр [39].
Самой серьезной угрозой являлись, конечно, латиняне. Поскольку император Балдуин искренне считал Никею и Вифинию своим наделом, осенью 1204 г. три небольших отряда французов выступили в Малую Азию. Один из них занял Никомедию, второй направился к Никее. А третий, возглавляемый Петром Брашейлем и Пайеном Орлеанским, занял Пиги и Адрамиттий, отрезав Ласкариса от Троады. Перед противниками раскинулась Мизия, по которой теперь передвигался Петр Брашейль, имея своей целью захват крепости Лопадий, располагавшейся на переправе через реку Риндак, впадающую в Аполлониадское озеро. Феодор I, находившийся в глубине Мизии, решил ударить французам в бок.
6 декабря 1204 г. на равнине у крепости Пиманинон состоялось первое крупное сражение между никейцами и латинянами [40]. Как полагают, силы греков не превышали 800 тяжеловооруженных всадников, а у французов насчитывалось 140 рыцарей, не считая оруженосцев и прислуги. Сначала, благодаря численному превосходству, победа клонилась в сторону Феодора Ласкариса. Но потом ромеи не выдержали натиска латинян и обратились в бегство. Лопадий встречал победителей «с крестными знамениями и святым Евангелием». Поражение византийцев было полнейшим [41].
Победный ход латинян застопорился только у Прусы. Осадив этот город, крестоносцы предложили византийцам сдаться, но получили отказ. В отдельных стычках успех попеременно сопутствовал каждой из воюющих сторон. Но в целом разрозненные греки стратегически уступали закованным в броню и сплоченным единой жаждой наживы латинянам. Наиболее тяжелое поражение византийцы потерпели у Кесарии. Там Феодор Филадельфийский решил закрепить свои претензии на независимое царство, но ему противостоял сам Генрих Фландрский, и удача отвернулась от византийцев [42].
Не расстроившись из-за поражения, Ласкарис собрал новое войско, передав командование им брату Константину Ласкарису. В воскресенье, 19 марта 1205 г., во время Великого поста, никейцы подошли к Адрамитии. Как полагают, на этот раз численность их войска была выше — около 3 тысяч солдат. Кроме тяжеловооруженных вифинских всадников, присутствовала пехота — знаменитые никейские лучники, отлично показавшие себя в бою под Прусой. Армия французов под командованием Генриха Фландрского включала в себя ударную группировку в количестве 120 отборных рыцарей, а всего насчитывала 300 рыцарей, 500 конных сержантов и 500 конных лучников («туркополов»). Формально византийцы имели численное превосходство, но в целом их армия уступала французам в качестве и вооружении.
Никейцы напали первыми, стеснили латинян своей численностью, а затем почему-то остановились — видимо, сказалась обычная несогласованность действий между командирами разных уровней. Генрих Фландрский мгновенно оценил обстановку и направил против византийцев «железный кулак» из отборных рыцарей. В скором времени все было кончено — никейцы побежали и потерпели очередное сокрушительное поражение [43].
От последующих крупных неприятностей Феодора Ласкариса спасла уже не раз упоминавшаяся катастрофа 1205 г. императора Балдуина во Фракии. И есть много оснований полагать, что нападение болгар на Адрианополь и убийство Латинского императора Балдуина в плену явились следствием тайных договоренностей между Ласкарисом и Калояном. Но, получив передышку от французов, Ласкарис был вынужден заняться обороной своих владений от греков Трапезунда. Давид, брат Трапезундского императора Алексея I, стремился захватить Вифинию, находившуюся в составе Никейской империи, но опасность со стороны сельджуков ранее сковывала его силы. Теперь он решил рискнуть, но ранней осенью 1205 г. потерпел поражение от Феодора Ласкариса у Никомедии. В поисках союзника Давид заключил 23 августа 1206 г. соглашение с императором Генрихом Фландрским. В ответ в 1206 г. Феодор Ласкарис выступил в поход на Пафлагонию и осадил Ираклию, где скрывался Давид. Но подоспевшее латинское войско заставило Феодора Ласкариса снять осаду и вернуться обратно [44].
Ощутив полезность союза с латинянами, Давид решил укрепить дружеские связи. Он даже пошел на то, чтобы признать свою вассальную зависимость от Латинского императора, хотя православный клир не принял унии с Римом — вообще Трапезунд считался местом прибежища гонимых латинянами греческих священников. Но в целом после 1206 г. военная инициатива Давида постепенно сошла на «нет».
В результате Ласкарис неожиданно оказался единственной реальной военной силой в Малой Азии и получил время для передышки и упрочения своей власти. Популярность Феодора I резко выросла — восточные греки справедливо увидели в нем своего защитника и благочестивого царя, при дворе которого строго соблюдались старые обычаи, а церковная иерархия чтилась невероятно высоко. Свободное время армия и придворные проводили в посте и молитве, самого Ласкариса знали повсеместно как милостивого государя, способного отдать нищему последний кусок хлеба [45].
Теперь Никея была готова признать над собой власть Феодора Ласкариса. В 1206 г., т.е. спустя 2 года, на общем собрании граждан города Феодор Ласкарис был объявлен деспотом Никеи. Но возникла заминка: Константинопольский патриарх Иоанн Каматир категорически отказался венчать Ласкариса вторично — он сообщил всем, что добровольно сложил с себя патриарший сан. Тогда в Никее по инициативе Ласкариса местными епископами был избран новый «Вселенский патриарх» Михаил Авториан (1206–1212), образованный человек и горячий патриот своего отечества. Он и венчал Феодора I Ласкариса императорским венцом [46]. Новому царю в то время было всего 30 лет. Интересно, что Ласкарис взял титул «императора восточных римлян», что вполне соответствовало действительности. Но в правовом смысле этого слова ему передавались бразды правления над всей Римской империей вплоть до того дня, когда Константинополь будет освобожден от латинян [47].
Никейская империя была еще очень слаба, а потому весной 1207 г. Феодор I Ласкарис благоразумно решил заключить соглашение с Генрихом Фландрским. Выгода его была очевидна для греков, но
