В середине XIX века степную «кавалерию» исследовали весьма искушенные люди – офицеры генерального штаба. Обработавший их материалы подполковник Майер отмечал, что лошадь казаха (киргиз-кайсака) мала ростом (2–2,5 аршина), светлых мастей, быстротою не отличается, зато вынослива, неприхотлива.
Вот еще мнение специалистов: «Самые быстрые лошади русские и малороссийские. Малороссийские лошади легче выезжаются, донские хуже (упрямые. – Прим. Бажанова)». «Башкирские лошади выносливее, но мелки по сравнению с русскими. В атаке строй башкирских-киргизских лошадей не имеет силы удара по сравнению со строем на более рослых лошадях».
Донцы не зря отбирали, пестовали норовистых коней. Для казака конь не просто средство передвижения, но боевой товарищ, что видно и из казачьей поговорки: «На удачу казак на коня садится, на удачу казака и конь бьет».
Вывод: русские не только любили конные забавы, имели интересные воинские приемы, но вывели породы коней с отличными боевыми качествами. Степные азиатские кони выносливее, потому что брались из табунов, пасущихся на тебеневке, русские кони зиму больше проводили в стойлах, из-за более высоких снегов в лесистой части России и более развитого уровня коневодства, стремившегося избежать большого падежа в табунах, неизбежного при тебеневке (при добывании корма из-под снега, на вольном выпасе). Притом для дальних походов по безводным пустыням азиатская лошадь приспособленнее. Казачьи кони в XVII–XVIII веках тоже находились на тебеневке круглый год, но казаки для своих коней летом подкашивали сена и подкармливали зимой, потому имели крепких коней.
Если сравнивать западных скакунов, например, польских, то они еще тихоходнее, чем азиатские. По мнению того же Боплана: «Поляки не могут настигнуть татар, кони менее резвые».
Сила кавалерии не только от коней зависит, но и от всадников, их организации, вооружения и т. д. И все же чаще всего на хорошем скакуне и наездник лучший, ибо хороший наездник выбирает наилучшего скакуна.
Что же касается казаков, то и они угоняли коней у ордынцев, и ордынцы у казаков, в степи казаку без коня не выжить, те, кто утверждает обратное, просто очень далеки от реальностей жизни. Вот пример жалобы ногайского мурзы Умагмета в Москву: «Наперед сего Ермак отогнал с Волги шестьдесят лошадей моих. А летось отогнали с Волги тысячу лошадей». Много не ошибемся, если скажем, что подавляющее число угонов лошадей совершалось верхами, конными казаками.
Путешествующий по Волге в 1636 году А. Олеарий в труде «Описание путешествия в Московию…» рассказывает случай о нападении 400 казаков на караван из 1500 человек. Казаки воспользовались тем, что стрельцы, охраняющие торговые суда, уплыли вперед: «Хотя стрельцы и оправились, и поспешили обратно, но сильное течение так задержало их лодки, что большая часть убийств и грабежа уже успела произойти, казаки выбрались на сушу и ускакали на своих конях» (стр.395).
Правительство Руси сделало вывод и построило в месте нападения город-крепость Черный Яр. Сделаем свой вывод и мы. В сочетании речного промысла на ладьях и конного передвижения и есть тактика казачества! в начале своего становления. Очевидно, так было и в стадии зарождения. Поймать в степи коня и обуздать (сделать первую выездку) для казака дело одного дня. Кстати, казаки никогда не ловили коней ременной петлей на палке подобно азиатам, а имели свои приемы…
Другой пример сочетания речного и конного промысла у казаков можно увидеть в осаде ногайцами Кош-Яицкого городка, построенного Богданом Барбошей и вольгой на реке Яик (Урал) в 1586 году; около десяти тысяч ногайцев осадили казачью станицу, но казаки успели укрыть в крепости лодки и коней. Выдержав осаду, казаки вышли из крепости и, как свидетельствуют документы Посольского приказа, напали на ордынцев, начавших отход: «пошли на них тиском, разделяяся на шестеро, и побили». Без сомнения, эти шесть отрядов, гнавших орду по степи десятки километров, были конные (впрочем, как и ордынцы). На острове, конечно, у казаков имелось и немало ладей и будар.
Интересно высказывание о казачьей коннице известного исследователя Запорожья А. Скальковского: «Запорожцы в степи были лучшим легким конным войском. Запорожца даже трудно себе вообразить иначе, как на коне, разве на лодках за порогами…»
Известно, что казаки продавали коней и в Россию, и в Польшу… Лучших коней дарили царствующим особам. Запорожцы тут лишь пример, документированный посольской перепиской, письмами… Но то же на Волге, Дону…
Итак казаки – люди конные, и что важно – эта их традиция и наклонности опираются на древнерусские традиции.
Способы устройства жилищ: зимниц, куреней… Это тоже чисто русское, резко отличное от азиатских ордынских приемов. Рубленые бревенчатые избы – зимницы с волоковыми оконцами (бойницами) и курени, похожие на землянки, столь разнятся с войлочными юртами кочевников, что не требуется обстоятельного доказательства.
Еще интереснее сама традиция строительства зимниц на сиротских дорогах и на промыслах, для незнакомого путника. В зимнице оставляли для странника соль, горсть крупы или орехов, соленую рыбу, топор, котелок, рыболовную снасть, огниво и трут. Такого не было ни у косогов Кавказа, ни у поляков, ни у кочевой орды. Чисто русская охотничья традиция. Подробнее – в другом месте.
А вот на отдельных элементах казачьей одежды следует остановиться. На тех элементах, которые иногда считают татаро-монгольскими, ногайскими, казахскими и т. д. Посмотрим с точки зрения национального происхождения казаков.
В XXI веке полмира носит английские костюмы, китайские кеды, русские сапожки, используют японский крой – кимоно, но ни китайцами, ни англичанами мы не стали, а остались теми, кто есть, в зависимости от рода-племени (хотя часть самобытности неизбежно теряется). Притом с одеждой не все так просто.
Евразийцы талдычат об азиатской одежде казаков. Но первые казаки по всем сведениям носили традиционную старинную русскую одежду, приспосабливая ее к военно-полевым условиям. И только в XVII–XVIII веках с расширением торговых связей перенимали что-то от соседей и, наоборот, передавали свое во вкусы соседних племен.
В русском костюме один из древнейших простонародных головных уборов – шапка в виде колпака из войлока или овечьей шкуры. Применительно к казакам эта мохнатая (шерстью наружу) шапка некоторыми считается элементом азиатской одежды. Мы думаем (большой ряд специалистов), что подобный головной убор есть предмет «костюма» у многих народов, в той или иной форме. Но у русских этот головной убор с незапамятных времен. Напомним, что в конном бою русские казаки часто снимали шапки и повязывали головы боевыми косынками, чего не делал ни один другой народ на просторах Дикого поля. (Думаете, современные спецназовцы помнят об этом?)
Вот мнение офицеров генерального штаба царской армии во главе с подполковником Майером (специалисты в военной сфере и области этнографии), изучавших казахов и другие азиатские народы: «Бритую голову покрывают шапочкою, поверх которой надевают высокую остроконечную войлочную шапку. Теперь иногда встречаются меховые шапки или папахи. Это перенято у русских».
Добавим, что казахи переняли от русских не только шапки, некоторые виды оружия, но и сенокошение (до XIX века сена для тебенюющего скота не косили), земледелие, рыболовство и т. д… Вероятнее всего, и современное искаженное название казахов перенято от козаков. Другие соседние (если не сказать родственные) кочевые народы звали их киргизами… Хотя есть отдельный народ с таким названием. Казахи имеют право называться как им нравится, но вряд ли воинственные и гордые казаки могли заимствовать самоназвание, к тому же, скорее всего, они даже не знали о казахах, пока не пришли на Яик (слово «казак» древнее на несколько столетий минимум), другие кочевые народы казахами себя не называли.
У казахов есть поговорка: «Сары-казак-каракалпак, сары-урус-кара-казак». Здесь казахи называют себя «казак» а русских казаков «урус». Но суть поговорки такова: насколько сильнее или светлее казах против калмыка, настолько русский против казаха.
Без сомнения, и слово «станица» перенято казахами у казаков. Нам ничего не известно о государстве Казахстан до 1918 года (придумано масонами Троцкого), ни о казахском слове «станица», зато известно, что казачьи стоянки носили названия из русских слов: станица, зимница, курень, залога, кордон.
Слово СТАН и однокоренные ему слова в русском языке занимают значительное место. У слов, заимствованных из других языков, как правило нет других однокоренных или их мало. Наличие большого количества однокоренных слов есть верный признак того, что эти слова кондовые русские, получили развитие в русском языке очень давно. Чем древнее слово, тем больше производных у него в русском языке. Вот и соседствуют слова (которых нет в казахском языке, как и у других кочевников), произведенные от слова СТАВИТЬ: СТАНОВИТЬ, СТАВКА, СТАНОВЛЕНИЕ, СТАВЛЕНИЕ, СТАВЕЦ, СТАВНИ, СТАВНИК, СТАНОВОЙ… Отсюда и слово СТАН – место, где дорожные путники встали, так же пристанища рыбаков, лесников, звероловов. Отсюда же слово СТАНИЦА – «стадо, табун, ватага народа, становище ватаги, казачье поселение, посольство…» Отсюда же и СТАНИЧНИК – «казак, член удалой вольницы».
