Ознакомительная версия.
В 1707 г. один из сторонников Лещинского, пан Тарло, не подозревая, что Мазепа уже связан с поляками, прислал ему письмо, уговаривал перекинуться на сторону противника. Посредничество Тарло гетману совершенно не требовалось, и он использовал случай для очередной демонстрации верности. Переслал письмо канцлеру Головкину, спрашивал, как лучше ответить. Дошло до царя. Петр настолько доверял Мазепе, что оставил ответ на его усмотрение. Тот сочинил высокопарное послание – дескать, «раньше звезды упадут на землю, а небо будет вспахано сохой», чем он отлучится «от любви пресветлейшего всемилостивейшего государя». Разумеется, копии были отправлены Головкину и царю. Не лучшие отношения сложились у Мазепы только с царским любимцем Меншиковым. Гетмана возмущало, почему он должен выполнять распоряжения безродного выскочки. Конечно, он не давал воли чувствам. Наоборот, обращался к Меншикову льстиво. Но тот почувствовал неискренность и Мазепу недолюбливал.
Однако рядом с гетманом находился Кочубей. Он многое узнал. В августе 1707 г. Кочубей и его свояк, полтавский полковник Искра, отправили в Москву двоих курьеров с жалобами на Мазепу. Кроме того, рассказали об измене ахтырскому полковнику Осипову – он доложил своему начальнику, киевскому губернатору. Но у гетмана всюду были «свои» люди, предупредили. Мазепа состряпал послание царю – сетовал, что изнемогает в трудах и болезнях, но клеветники не оставляют его в покое. Просил выдать доносителей ему. Обосновывал – если другие враги увидят наказание злоумышленников, то впредь остерегутся пакостить. Царь и сам был уверен, что на Мазепу опять возводят поклеп. По закону за это полагалось такое же наказание, под какое хотели подвести оклеветанного. В данном случае смертная казнь.
Петр поручил расследование канцлеру Головкину и вице-канцлеру Шафирову. Причем оба они были заранее убеждены, что Кочубей и Искра оболгали гетмана. Очень вероятно, что Мазепа еще и подогрел их убеждения взятками (Шафиров греб денежки весьма охотно, а гетман потом горячо благодарил именно его). Кочубея и Искру вызвали в Витебск, в расположение царских войск. Свидетелей не привлекали. А доносителей уличили, что в их показаниях были разногласия, постановили пытать. Искру били кнутом, и он смалодушничал. Закричал – «никакой измены за гетманом не знает». Кочубею только показали орудия пытки, и он скис. «Принес повинную», что никакими данными про измену не располагает, хотел лишь отомстить за соблазненную дочь. Сами же перечеркнули свои обвинения. Царь в это время находился в Петербурге, ему доложили – «воры» сознались. Петр согласился с уговорами Мазепы выдать их, Кочубея и Искру привезли на Украину и обезглавили.
А в 1708 г. Карл XII начал поход на Москву. В Белоруссии к нему явились посланцы гетмана. Продолжались и пересылки с Лещинским, с ним заключили договор. За предательство Мазепа получал Витебское и Полоцкое воеводства. При этом он сохранял владения на Украине, становился самым могущественным и богатым из польских панов! Но о должности казачьего гетмана в договоре умалчивалось – ведь само казачество в Польше предстояло ликвидировать. Конечно, казакам об этом не сообщали. Мазепа осторожно вербовал сообщников – генерального писаря Орлика, полковников. Его агенты распускали слухи среди запорожцев, будто царь хочет их истребить, отдать Украину Меншикову. Подбрасывали манифесты Карла, призывавшего местных жителей под свое покровительство.
Но план короля идти на Москву через Смоленск сорвался. Русские, отступая, давали бои на удобных рубежах. Царская кавалерия и казаки уничтожали вокруг шведской армии все припасы. Угоняли скот, вывозили или сжигали хлеб, овес, сено. Шведы вошли в Могилев и застряли там, солдаты голодали, падали кони. Карл понял: если дальше углубляться на территорию противника, его армию попросту выморят. Но существовал другой вариант! Идти на Украину. Мазепа обещал заготовить все необходимое, выставить 40 тыс. казаков. Там можно будет перезимовать со всеми удобствами, туда подойдет польская армия, и по весне, опираясь на украинские ресурсы, они ударят на Москву с юга. В сентябре неприятели повернули к изменнику.
Петр тоже спешно менял планы. Развернул армию вслед за шведами, бросил кавалерию обогнать их. А от Мазепы требовал выслать казачьи полки, клевать врагов и не давать покоя. Гетман вроде бы готовился к схватке. Приказал крестьянам сдавать зерно, сало и прочее продовольствие. Все это свозили в Батурин, якобы для снабжения своих войск. Из разных украинских городов в Батурин собирали запасы пороха, снимали со стен пушки. Говорили – отправят туда, где нужнее. В гетманском замке скопилось около 300 орудий! Но приказы царя прислать полки Мазепа всячески спускал на тормозах. Тянул переписку, просил уточнений, куда конкретно направить их. Потом придумал отговорку, что Украина неспокойна, по ней бродят банды вооруженных «гультяев», громят кабаки и бьют начальников. Озаботился, что из Польши может напасть Лещинский, если уйдут полки, то Украина останется беззащитной.
Петр разъяснял, что держава-то одна. Если Малороссия подвергнется нападению, защищать ее придут великороссийские войска. Но Мазепу он ни в чем не подозревал. Когда шведы вступили на Украину, поведение жителей даже укрепило доверие к гетману. Никто не изменял, не поклонился врагу! Сами прятали и уничтожали припасы, укрывались по лесам. Вооружившись чем попало, убивали шведских фуражиров. В Стародубе казаки полковника Скоропадского сели в осаду, не поддались неприятелям. В этом видели несомненную заслугу Мазепы! Правда, поступили сведения от некоего рейтара Мирона – он откуда-то узнал, что гетман обязался выступить против русских. А под Стародубом поймали шляхтича Улашина, везшего Мазепе письмо от Лещинского. Впрочем, письмо было составлено умело. По тексту нельзя было понять, что гетман уже давно связан с поляками.
Но и эти факты восприняли однозначно – враги хотят погубить ложью столь ценного человека. Хотя от приказов Петра прислать войска и самому прибыть в ставку государя Мазепа продолжал уклоняться. Объявил, что тяжело болен – скорее всего, приходит конец. Ему верили, сочувствовали. Однако болезнь болезнью, а война войной. Петр подтвердил категорическое повеление: собрать казачьи части и привести их к Меншикову, командующему русской кавалерией. Если же Мазепа не в состоянии возглавить полки, пускай назначит вместо себя «наказного гетмана». С кем изменник меньше всего хотел встречаться, так это с ненавистным Меншиковым, которого подозревал во взаимных чувствах. Но шведы уже приближались, и гетман прикинул, что выкрутится.
Кликнул поднимать полки, а к Меншикову вместо себя отправил племянника, Войнаровского. Тот сообщил, что Мазепе совсем худо, он передает «едва ли не последний поклон». Думает уже только о душе, и его повезли в Борзну, где митрополит Иоасаф должен соборовать больного. Хотя на самом деле в эти же дни управитель гетмана Быстрицкий скакал к шведам. Предатель подготовил с Карлом еще один договор, отдельный от Лещинского. Уступал во владение шведскому королю Стародуб, Новгород-Северский, Брянск и Мглин, обязался снабжать его армию. А к войне против царя склонить еще донских казаков, калмыков.
Но он слишком переиграл. Настолько красочно расписал свои страдания, что русским вельможам стало его жалко! Меншиков вызвался поехать в Борзну и проведать старика. Пояснял царю, что если и не получится решить накопившиеся вопросы, то надо хотя бы попрощаться. Было ли здесь только сострадание? Нельзя исключать, что собственные информаторы доложили Меншикову что-то тревожное. Но он был опытным царедворцем, знал мнение Петра и не стал бы озвучивать недоказанных подозрений. В любом случае он не подозревал, какой грандиозный заговор уже созрел! Сказал Войнаровскому, что собирается навестить больного.
А тот перепугался, вообразил, что тайна раскрыта, Меншиков нагрянет схватить виновных. Перевозбудившись собственными страхами, он ближайшей ночью сбежал, поскакал к дяде. Узнав, что Меншиков через несколько часов пожалует в Борзну, Мазепа тоже запаниковал. Если измену еще не обнаружили, то вот-вот обнаружат. Племянник напакостил своим побегом! И неужели трудно проверить, что гетман не лежал на смертном одре? Но как раз возвратился Быстрицкий, известил – Карл подписал договор, ждет гетмана. При Мазепе состоял русский представитель, полковник Анненков. От него избавились, послали к Меншикову с извинениями за самовольный глупый отъезд Войнаровского.
Мазепа заехал к себе в Батурин. Приказал коменданту полковнику Чечелю и своему генеральному есаулу немцу Кенигсеку удерживать замок во что бы то ни стало. А сбор полков был назначен в местечке Короб возле Десны, там уже ждали 16 тыс. казаков. Мазепа прибыл к ним 26 октября. Переправившись за Десну, он построил воинство, и только сейчас большинство казаков узнало, что их ведут не против шведов, а наоборот! К шведам, чтобы сражаться против русских! Гетман в своей речи выплеснул ушаты грязи на Россию и царя. Расписывал, будто Карл обязался соблюдать их «права и вольности» и переход на шведскую сторону продиктован только заботой о благе «казацкого народа». «Что за народ, когда он о своей пользе не радит»? Мазепа доказывал, что шведы наверняка победят Петра и «разрушат царство». Пугал, что они могут отдать Украину в рабство полякам. Но выход есть – стать равными союзниками со шведами!
Ознакомительная версия.
