Глава 30
Тревожные годы
Когда в Европе началась Вторая мировая война, в зоне пуштунских племен уже 3 месяца царило относительное затишье. Главные очаги восстания в Вазиристане были подавлены, но Факир из Ипи активно готовился возобновить борьбу против Великобритании. Он укрылся в Горвехте с отрядом из 300 воинов и все активнее вел антибританскую пропаганду среди горцев{1}. Еще не было окончательно сломлено сопротивление масудов в Южном Вазиристане, однако и оно шло на убыль. По-прежнему на грани мятежа были афридии и моманды, но крупномасштабных вооруженных выступлений на индо-афганской границе не происходило. Правда, число мелких вооруженных столкновений с горцами сражу же после начала Второй мировой войны возросло, но это были привычные боевые будни «кровавой границы»... Однако они все больше и больше тревожили британские власти, которые бдительно следили за всем, что каким-нибудь образом могло осложнить обстановку в полосе «независимых» пуштунских племен.
Вскоре наихудшие ожидания англичан стали сбываться, и в конце августа 1939 г. ситуация в зоне пуштунских племен вновь резко обострилась. После подписания соглашения с О. Меткафом, которое восточные пуштуны справедливо расценили как очередное предательство проанглийского правительства Хашим-хана, в районах вдоль «линии Дюранда» вновь сложилась взрывоопасная обстановка. Воспользовавшись этим, сторонники бывшего короля Афганистана Амануллы-хана развернули активную пропаганду среди приграничных племен, призывая их свергнуть афганского короля Захир-шаха и продолжать борьбу против Англии.
Активизация амануллистов в зоне пуштунских племен совпала с подписанием 23 августа 1939 г. советско-германского пакта о ненападении, который крайне напугал власти Британской Индии. В Симле правильно рассчитали, что новая мировая война начнется в ближайшее время, и, помня о событиях на индо-афганской границе во время Первой мировой войны, решили срочно договориться с Кабулом о совместных мерах по пресечению антибританской деятельности среди пуштунских племен.
26 августа 1939 г. в Кабул для переговоров с Хашим-ханом прибыли начальник Департамента разведки Британской Индии Дж. Эварт и командующий английских ВВС в Индии маршал де Ла Форте. Главную роль на переговорах с афганским премьер-министром отводилась Эварту, де Ла Форте, несмотря на маршальское звание, был лишь его сопровождающим. Начальник разведки Британской Индии прямо поставил перед Хашим-ханом вопрос о сотрудничестве с целью недопущения проникновения германских агентов в зону пуштунских племен. В ответ на это предложение Хашим-хан сказал: «Было бы неразумно полагать, что среди племен нет враждебных элементов, но необходимо сделать все возможное, чтобы предотвратить влияние данных обстоятельств на отношения между двумя правительствами»{2}. Более конкретных обещаний глава афганского правительства не дал, но обе стороны договорились о сотрудничестве в области разведки. Было условлено, что английский посланник в Кабуле на основе взаимности будет передавать лично Хашим-хану информацию о враждебной афганскому и английскому правительствам деятельности в зоне пуштунских племен.
Вероятнее всего, после этих переговоров в Кабуле англичане в августе 1939 г. создали новую сверхсекретную сеть из представителей мусульманского духовенства СЗПП. Ее главой стал некто Кули-хан, который привлек к сотрудничеству с англичанами многих представителей очень влиятельной в Северной Индии исламской партии «Джамаат-ул-улама». Для сохранения тайны все приказы, включая распоряжение о создании этой новой структуры британской разведки в Индии, отдавались устно. Но сохранились отчетные ведомости о расходах англичан на подкуп и вербовку агентов среди мулл зоны пуштунских племен. Так, лишь в Пешаваре британской разведкой было подкуплено 59 мулл, которые были не только информаторами, но и вели активную агитацию среди населения против Германии и СССР{3}.
Особенно крупных успехов Кули-хану удалось добиться в полосе «независимых» племен. При посредничестве руководства «Джамаат-ул-улама» он подкупил очень влиятельных и уважаемых восточными пуштунами мулл в землях момандов и Вазиристане. К примеру, у момандов британские власти подкупили, предоставив ежегодную субсидию в 50 тыс. рупий, видного мусульманского улема Бадшах Гуля, родного сына Ходжи Сахиба Туранзая, ранее активно боровшегося против англичан в период восстания 1935 г. Другой лидер момандов – малик Панджа Гуль – получил за свою лояльность от англичан субсидию в 50 тыс. кальдаров (250 тыс. афгани){4}. Вербовка Бадшах Гуля и Панджа Гуля помогла Великобритании стабилизировать ситуацию в северных районах СЗПП.
В Вазиристане агенты Кули-хана подкупили влиятельного муллу Фазл Дина, который не раз ранее возглавлял восстания масудов против Англии{5}. Подкуп наиболее влиятельной части мусульманского духовенства СЗПП значительно укрепил позиции британских властей в полосе «независимых» пуштунских племен.
Другим традиционным для англичан средством обеспечения лояльности местного населения северо-западных районов Британской Индии были субсидии племенам. После начала войны деньги на эти цели отпускались фактически в неограниченном количестве. Губернатор СЗПП Д. Каннингхем лично объездил всю Пограничную провинцию и провел переговоры с маликами племен. Итог этих встреч был всегда один: за небывало крупные суммы племена гарантировали свою лояльность к Великобритании. После окончания Второй мировой войны, когда была подсчитана общая сумма получаемых племенами субсидий, выяснилось, что на эти цели ежегодно тратилось 35 млн рупий (1 млн 050 тыс. фунтов стерлингов). Таким образом, расходы Англии на подкуп племен выросли за годы войны в 35 раз и в 2 раза превышали ежегодную сумму налогов, собираемых в СЗПП.
В эту сумму входила и плата хассадарам, число которых в зоне пуштунских племен резко увеличилось. Таким способом британские власти подкупали те племена, которые не хотели открыто брать деньги от англичан. Как всегда, больше всего хассадаров было нанято в Вазиристане, где ситуация была самой взрывоопасной. Уже в конце 1939 г. число вазиристанских хассадаров выросло в 2 раза и составило 10 тыс. человек{6}.
Британские власти еще не успели осуществить всех мер, чтобы обеспечить мир в полосе «независимых» пуштунских племен, когда в Хайбарском проходе вспыхнуло восстание афридиев. В сентябре 1939 г. в Кабуле была раскрыта тайная организация амануллистов, которые готовили очередной заговор с целью свержения Захир-шаха. Главой амануллистов был заместитель министра королевского двора Афганистана Гулям Хайдар-хан, который, по словам итальянского посланника П. Кварони, считал соглашение афганского правительства с О. Меткафом «предательством в отношении (пуштунских. – Ю. Т.) племен»{7}. Именно после этой сделки Хашим-хана с Англией Хайдар-хан и встал во главе антиправительственного заговора, который был раскрыт афганской тайной полицией. Спасаясь от ареста, многие амануллисты бежали в «независимую» полосу.
Хайдар-хан укрылся у афридиев, которые, узнав о соглашении с О. Меткафом, сразу же подняли восстание. Чтобы его локализовать и подавить, афганским и английским войскам целый месяц пришлось проводить операции в районе Хайбара{8}. О ходе этих боев до настоящего времени почти ничего не известно, так как с началом Второй мировой войны вся информация о положении в зоне пуштунских племен была засекречена. В британскую прессу все же просочилась информация о том, что силы восставших достигали 3 тыс., эти воины готовились осуществить рейд в Афганистан{9}. Сам факт того, что самый главный и наиболее укрепленный горный проход из Афганистана в Индию был блокирован столь долгое время и англичане своей авиацией не смогли быстро подавить это выступление афридиев, говорил о многом.
Вслед за подавлением восстания афридиев англичанам срочно пришлось проводить карательную операцию против масудов рода шаби-хель. В декабре 1939 г. их территория была блокирована британскими войсками, после чего начались бомбардировки масудских селений{10}. Война в Европе требовала от Великобритании мобилизации всех сил, поэтому английский Генеральный штаб спешил стабилизировать ситуацию на индо-афганской границе, чтобы иметь возможность отправить войска в Северную Африку. Английский историк М. Хаунер точно обрисовал ситуацию, в которой оказалось британское командование в конце 1939 г.: «Постоянное военное присутствие на северо-западной границе (Британской Индии. – Ю. Т.) и нужды внешней обороны поглощали все людские и материальные ресурсы Индии...»{11} Угроза мятежа приграничных племен заставляла английское правительство не только держать крупную группировку своих войск в Северо-Западной Индии, но и постоянно посылать туда подкрепления.
В начале войны британские войска располагались тремя эшелонами вдоль всей индо-афганской границе.
