Вызвав к прямому проводу фельдмаршала Клейста, Гитлер потребовал ускорить отвод танковой армии через Ростов. До него оставалось 300 километров.
Для обороны Ростова командование немецкой группы армий «Дон» создало группировку в составе 23-й танковой, 111-й пехотной, 16-й моторизованной дивизий и дивизии СС «Викинг». Они должны были любой ценой задержать подход советских войск к Ростову, пока через город не пройдут дивизии 1-й танковой армии.
Но уже 23 января Клейст тревожно донёс в Ставку Гитлера: «Ростов уже закрыт русскими. Создаётся серьёзная ситуация!» Вывод танковой армии через Ростов был сорван. Головная её часть успела проскочить город, оставшаяся часть, в том числе 13-я танковая дивизия, повернула на запад, где соединилась с 17-й армией.
27 января батайские партизаны взорвали полотно на участке Батайск — Азов. Эшелон с немецкой техникой и вооружением потерпел крушение. В это же время ростовские партизаны взорвали железнодорожный мост на перегоне Батайск — Ростов. Шесть воинских эшелонов, один из них с танками, остались на путях.
Таким образом, на Кубани образовался плацдарм, на котором были заперты 500 тысяч солдат и офицеров противника.
Немецкое командование понимало последствия вероятного прорыва советских войск на Тамань. Он означал бы окружение и уничтожение всей 17-й армии. Поэтому её командование усиливало оборону на этом участке фронта, уплотняло боевые порядки войск, особенно близкие к Новороссийску, стягивало сюда наиболее боеспособные немецкие части, заменяя ими румынские. В дальнейшем эти укреплённые позиции оно назвало Голубой линией.
24 января Северная группа войск была преобразована в Северо-Кавказский фронт. Вырвавшиеся вперёд 44-я армия и конно-механизированная группа Кириченко теперь взаимодействовали с левофланговой 28-й армией Южного фронта, которой командовал генерал Герасименко.
К началу февраля, овладев большой станицей Мечетинской, 28-я армия, стремительно атакуя, ворвалась в Зерноград. Противник оказывал яростное сопротивление. За одни только сутки 30 января 34-я гвардейская стрелковая дивизия отразила двенадцать неприятельских контратак танков и пехоты. Однако левофланговая часть армии обошла Зерноград с юга, вынудив противника отступить.
К этому времени 44-я армия генерала Хоменко вышла на подступы к Азову и вскоре освободила его. Казачья кавалерийская группа генерала Кириченко обошла Ростов с запада и стала успешно продвигаться вдоль Азовского побережья.
Бои за Ростов начались в ночь на 8 февраля и продолжались до 13-го числа. К утру 14 февраля город был полностью очищен от врага.
В тот же день Совинформбюро оповестило: «Войска Южного фронта под командованием генерал-полковника Р.Я. Малиновского в течение нескольких дней вели ожесточённые бои за город Ростов-на-Дону. Сегодня, 14 февраля, сломив упорное сопротивление противника, наши войска овладели городом Ростовом-на-Дону».
После освобождения Ростова войска Южного фронта преследовали противника на расстоянии более 70 километров, до реки Миус. Там, заняв ранее подготовленные позиции, гитлеровцы перешли к жёсткой обороне.
Таким образом, северокавказская группировка врага (группа армий «А») была надёжно заблокирована с севера. Для связи с главными силами рейха оставался единственный путь — через Керченский пролив и Крым.
Рождение особой группы войск
В суровую пору битвы за Москву Жуков спросил командарма Рокоссовского:
— Не создать ли нам конную армию, наподобие той, что была в Гражданскую войну?
В недалёком прошлом он, ныне всесильный командующий Западным фронтом, находился в подчинении комкора Рокоссовского, человека уверенного, опытного, знающего, к которому Георгий Константинович по сию пору сохранил уважение. Поясняя высказанное, он продолжил:
— Кавалерии у нас достаточно, и имей здесь конную армию, можно было нанести по противнику такой удар с тыла, который отбросил бы его от столицы на доброе расстояние.
Рокоссовский ответил не сразу: обдумывал услышанное. Сам конник до мозга костей, он прошёл в кавалерии службу от рядового до командира корпуса.
Он понимал, что преимущество кавалерии заключается в её подвижности, что было немаловажно в современном бою, требующем от войск большой маневренности. Но он также понимал, что кавалерия весьма уязвима от огня противника: артиллерии, миномётов, стрелкового оружия, от ударов авиации.
У него, командарма 16-й общевойсковой армии, находилось в подчинении легендарное соединение генерала Доватора. Доватор, к сожалению, недавно погиб, вместо него командование принял бесстрашный генерал Плиев.
Рокоссовский не раз наблюдал боевые атаки кавалеристов, приходилось видеть их бессилие против танков и самолётов. Он видел, что время кавалерии прошло, и с болью в душе признавался в этом.
— Думаю, что создание такой армии — затея сомнительная, — осторожно заметил он. — Она может привести к бесполезной гибели людей и потере коней.
Жуков возразил. Последовал серьёзный разговор двух военачальников. В конце концов оба пришли к заключению, что нужно искать решения в использовании конницы в сочетании с ударной и высокой защищённостью бронетанковых и механизированных войск.
Такие временные формирования складывались ещё в довоенное время на манёврах, различных учениях. Теперь же обстановка вынуждала к применению их в ходе боевых действий.
В ходе наступательной операции битвы за Кавказ вопрос о создании конно-механизированной группы приобретал практическое значение. Он возник в первых числах января 1943 года, когда под Сталинградом завершилось окружение немецких войск и началась их ликвидация.
Войска Южного фронта (бывшего Сталинградского) успешно наступали на Ростов и Сальск, создавая угрозу окружения всей северокавказской группировки, где находились немецкие 1-я танковая и 17-я армии и значительные силы румынских войск. Всего было двадцать четыре вражеских дивизии.
Обстановка заставляла приступить 1 января 1943 года к отводу танковых дивизий на северо-запад, к Ростову.
В преследование переходили войска Черноморской и Северной групп Закавказского фронта. План нашего командования заключался в том, чтобы войска этих групп, взаимодействуя с наступающими на Ростов войсками Южного фронта, замкнули в районе Сальска и Тихорецка кольцо наметившегося окружения.
Наше командование понимало, что войска 1-й танковой армии, располагая большим автомобильным парком, прикроют свой отход сильными подвижными арьергардами и без особых усилий сумеют оторваться от преследования. Возникла необходимость создания и в нашей Северной группе специальных отрядов, которые не уступали бы противнику в скорости движения.
Основу таких отрядов, естественно, составили сильные и подвижные кавалерийские корпуса. В Северной группе их было два: 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Кириченко и 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус генерал-майора Селиванова.
Одновременно было создано две танковые группы. Первая группа состояла из трёх танковых бригад, одного танкового полка и одного танкового батальона — всего 106 танков и 24 бронемашины. Командовал группой генерал-майор танковых войск Лобанов.
Второй группой командовал подполковник Филиппов. В ней было также три танковых бригады и два танковых батальона — всего 123 танка. Кроме того, в этой группе имелось два истребительно-противотанковых полка и одна стрелковая бригада, обеспеченная автотранспортом.
Эти группы придавались кавалерийским корпусам, преследовавшим противника по отдельным направлениям. Однако такой метод действия не давал нужного эффекта. Последовало указание Ставки о слиянии кавалерийских корпусов и танковых групп в одну конно-механизированную группу с единым командованием.
Так 7 января 1943 года в войсках Кавказа родилась особая организация войск — конно-механизированная группа. Это временное оперативное объединение предназначалось для решения задач по развитию прорыва во фронтовой операции.
Целесообразность создания такой группы подтвердилась с началом её боевой деятельности. За первые дни она проходила до 50 километров, опережая противника и угрожая выходом на пути его отхода.
На подступы к Ростову она вышла первой, на двое суток раньше намеченного срока.
И в дальнейшем, находясь на Южном фронте, 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус, взаимодействуя с танковыми и механизированными дивизиями, успешно решал в наступлении боевые задачи.
Его полки с танками в ноябрьские дни 1944 года первыми прорвались в Крым, где им пришлось вести операции в крайне сложной обстановке.
Тогда же в командование 4-м гвардейским Кубанским казачьим корпусом вступил генерал-лейтенант Плиев. Человек необыкновенной отваги и мужества, он умел объединить качества кавалерии и механизированных войск. Его 1-я гвардейская конно-механизированная группа проявила высокое мастерство в решении боевых задач, действуя в отрыве от главных сил в глубине вражеского расположения.
