пожертвований говорят о необходимости каких-то особых мер по восполнению библиотеки на Косе.
Косский текст позволяет заключить, что библиотеки полисов обычно насчитывали сотни, а может быть, тысячи свитков, и поэтому для воссоздания приличной государственной библиотеки нужны были щедрые дары [948].
Крупные полисы, такие, как Кос, Смирна [949] или Эфес, строили специальные здания для публичных библиотек. Античные библиотеки с самого начала имели особую архитектуру, так как свитки хранились в особых футлярах в нишах или на полках шкафов. Огромный опыт эллинистических зодчих был обобщен Витрувием [950], и в его предписаниях о качестве помещения для книгохранилища нужно видеть отзвуки эллинистической теории [951].
Не только здания, но и расположение книг и система комплектования библиотеки были предметом исследований эллинистических ученых. До нас дошла, правда, только одна работа «О собирании книг» (Περί συναγωγής βιβλίων), принадлежащая Артемонту [952], уроженцу Кассандреи (Македония), написанная во II или в I в. до н. э. Этот труд свидетельствует о большом прогрессе в теории библиотечного дела.
Помимо общегосударственных книгохранилищ в полисах эллинистической Греции существовали ведомственные библиотеки — собрания учебной литературы при гимнасиях. Известны многие города, в гимнасиях которых имелись библиотеки: Родос, Коринф, Дельфы, Афины. Объемы этих собраний колебались достаточно сильно. Например, в гимнасии Родоса во II в. обычно книги имелись в одном экземпляре, лишь в трех случаях из известного нам списка в 17 названий стоят цифры 5, 4 и 2 экземпляра. Это труд Диогена Лаэртского об афинском законоустройстве, «Технэ» писателя Феодекта и безымянная речь «Против Евагора» [953].
Любопытны сведения о количестве книг в библиотеке гимнасия полиса Теоса: в относящейся к I в. до н. э. надписи SEG, II, N 584 встречается цифра 185. Однако плохо сохранившийся текст не позволяет решить, о всех ли книгах идет речь или только о тех, которые нуждаются в ремонте. Нам кажется, что второе предположение больше отвечает действительности.
Гимнасиальные библиотеки комплектовались не только за счет государственных средств (как можно предположить), но и иными способами. Как всегда, пожертвования частных граждан были наиболее распространенным источником. Интересные данные содержат родосские надписи [954], датируемые II в. до н. э.
Родосский полис с большим уважением относился к гражданам, проявлявшим заботу о библиотеке гимнасия: в конце ее каталога, высеченного на мраморных плитах, была начертана просьба к желающим подарить книги, чтобы они записали свои имена у гимнасиархов, затем стояли имена даривших [955]. К сожалению, сохранность этой части текста [956] очень плохая, и практически ничего из него почерпнуть нельзя.
Более подробные сведения содержат надписи из Афин — постановления демоса в честь эфебов, их наставников и косметов, правда относящиеся уже ко времени римского владычества.
Следует прежде всего подчеркнуть, что, судя по имеющимся документам, афинское государство в II—I вв. особо заботилось о пополнении библиотек своих гимнасиев — народ, по крайней мере, дважды принимал специальные псефисмы о том, чтобы заканчивавшие курс обучения эфебы вносили книги в библиотеку Птолемеева гимнасия [957]. Необходимость в подобных псефисмах го ворит и о больших потребностях гимнасиев, и о том, что эфебов нужно было специально побуждать к восполнению книжного фонда своего гимнасия.
Как известно, в эллинистических Афинах имелось пять гимнасиев, из которых гимнасии Птолемея и Диогена были организованы лишь в III в. Возможно, что другие гимнасии также расширяли свои книгохранилища за счет обязательных даров [958] заканчивавших обучение юношей. Гимнасии, основанный Птолемеем II Филадельфом недалеко от афинской Агоры [959], получал во II в. и в начале I в. по 100 свитков от ежегодных выпусков эфебов [960]. Поскольку в декрете IG, II2, № 1009 сохранилось более 90 имен юношей, можно полагать, что каждому эфебу приходилось тратить не очень большую сумму на покупку книг [961]. Позднее размер книжного взноса эфебов, видимо, стал менее определенным, в декрете IG, II2, № 1042 от 41/40 г. говорится только, что эфебы «сделали книжный вклад» (τ[ή]ν των βυβλαον άνάθεσιν έποή5[αντο]). Слово άνάθεαις, прилагавшееся в особенности к посвящаемым богам подаркам, хорошо передает важность для города эфебской книжной повинности. Вместе с тем интересна тесная связь книжного дара с сакральными обязанностями юношей: в IG, II2, № 1009 эфебы посвятили фиалу Деметре, Коре и Матери богов и совершили вклад в 100 книг; в IG, II2, № 1029 дарение книг также упомянуто сразу после исполнения всех религиозных обязанностей.
РИС. 13. Стела со списком греческих наемников. О-в Мелос. Около 340 г. до н. э.
Возведение книжных вкладов в ранг гражданских актов, угодных богам, во второй половине II—I в. в Аттике более чем закономерно — лишенные военной и политической мощи, Афины сохраняли свое значение крупнейшего культурного центра, и для города чрезвычайно важно было поддерживать свой научный авторитет.
Введение книжной повинности для молодых граждан обеспечивало качественное восполнение фонда учебной литературы — руководившие эфебами наставники лучше всех знали потребности библиотеки гимнасия. Возможно, что часть юношей охотно выполняла свой долг [962]. Состав школьных библиотек был более или менее однородным во всех полисах. Обычно каталоги высекали на мраморных плитах, так что входивший в библиотеку мог сразу определить наличие нужного ему свитка.
Каталог родосского гимнасия обнаруживает наличие строгой систематизации книг. М. Сегре, подробно осветивший этот вопрос, отметил, что опись состояла из отдельных столбцов, которые содержали имена авторов или названия сочинений, расположенные по алфавиту, в каждой колонке текста перечислялись труды, относящиеся к одной отрасли знаний. Так, в первом столбце текста №11 указаны речи Феопомпа, труды Диогена Лаэртского, сочинения Феодекта Фаселидского и ряд безымянных политических трактатов [963]. Во втором столбце были начертаны названия многих философских работ и труд некоего Дамоклида. Этого автора М. Сегре убедительно идентифицирует с афинским оратором конца IV в., который был учеником Феофраста [964]. Таким образом, вся перечисленная здесь литература относится к разряду политических и философских сочинений, служивших пособиями для обучения риторике.
Такую же систематичность обнаруживает и каталог библиотеки афинского гимнасия, составленный в конце II — начале I в. до н. э. До нас дошел угол мраморной стелы с аккуратно высеченными убористым шрифтом двумя столбцами каталога [965]. В левом столбце перечислены авторы преимущественно литературных произведений — Эсхил, Софокл, Ахей, Менандр, Никомах, тогда как в правой части стоят имена Демосфена, Гелланика [966].
Сходным был состав библиотек в греческих школах Египта — здесь учились по произведениям Гомера, Гесиода, Бабрия, читали изречения, философские труды Диогена Лаэртского и других авторов [967].
