В 1280 г. в Ростове были произведены уже довольно значительные строительные работы: «епископ Игнатии покрыл церковь Ростовскую оловом и дно ея мрамором красным», а в 1287 г. была предпринята перестройка церкви Бориса и Глеба.
К началу XIV в. Ростов был значительным для того времени городом, с большим количеством церквей и других построек. Во время бури 2 июня 1301 г. были разрушены до основания 4 церкви, а со многих других церквей и «хоромов» сорваны крыши. Известие о гибели двух больших колоколов в Ростове в 1304 г. косвенно указывает на наличие там сложного колокололитейного производства, о котором для более позднего времени источники говорят совершенно определенно.
Подъем Ростова был, вероятно, задержан новыми татарскими вторжениями. В 1316 г. татары «много зла сътвориша Ростову», а спустя два года татарский «посол» Кокча после нападения на Кострому «пограби Ростов и церкви разграби, а люди плени». В 1320 г. вновь «быша в Ростове злии татарове». К этим же годам относятся неурожаи в Ростовской земле вследствие стихийных бедствий. Серьезно пострадало население города от мора 1365 г. Все эти обстоятельства должны были неблагоприятно сказаться на дальнейшем росте Ростова, но, хотя сообщения о строительстве в городе надолго исчезают со страниц летописей, было бы неправильным делать на этом основании вывод об упадке города. Летописные сообщения о городском строительстве вообще неполны, а кроме того, у нас есть недатированное известие о сооружении епископом Федором каменного собора Богородицы. Во всяком случае, на протяжении XIV в. Ростов стал большим и богатым городом, о чем мы можем судить по описаниям гибели города во время пожара 21 июня 1408 г. Сгорела соборная церковь Успения Богородицы, «яко и камение распадеся», а ее свинцовое покрытие расплавилось от пожара. Упали «комары», и обвалился украшенный золотом вход в собор. Сгорели иконы и многочисленные драгоценности в храме — золотые и серебряные изделия, украшенные жемчугом. Пожаром было уничтожено 14 церквей,[2] сгорел почти весь город, в том числе княжеские и боярские дворы, В огне пожара плавились колокола ростовских церквей. Погибло много людей: свыше трехсот человек утонули в озере, пытаясь спастись там от огня, а в городе сгорело «боле яко тысячи душ». Несмотря на тяжелый урон от пожара 1408 г., город стал восстанавливаться, но зимой того же года вновь подвергся сожжению во время нападения Едигея. По-видимому, к этому времени многие здания были уже отстроены вновь. Татарам не удалось поджечь Зачатьевский монастырь, но ущерб городу был нанесен снова большой. Горожане ушли из города при известии о приближении татарских полчищ.
Но вскоре опять начались восстановительные работы. Указанием на развитость ростовского ремесленного производства служат сообщения о восстановлении Успенского собора в 1409–1411 гг. Это каменное сооружение со свинцовыми покрытиями было построено довольно быстро для того времени, что изумило самих ростовцев: «людие дивляхуся, яко вборзе тако сделана бысть церковь». А в следующем, 1412 году, были «политы колоколы в Ростове». Значит, сложное для того времени колокололитейное искусство существовало в Ростове, и это известие бросает свет на состояние ремесленного производства в Ростове XIV–XV вв.
Суммируя общие впечатления о развитии Ростова в XIV–XV вв., можно представить, что город, несмотря на тяжелый урон, который он нес от татарских вторжений и других бедствий (отметим еще мор 1419 г.), сохранил в этот период значение крупного городского центра. Есть достаточные основания предполагать, что Ростов был тогда значительным центром ремесла и торговли. Помимо приведенных данных, об этом свидетельствует большое количество населения, наличие посада, указания источников на чеканку монет в Ростове. О сборе торговых пошлин в Ростове говорится в жалованных грамотах Троице-Сергиеву монастырю. Одна из частей города называлась в XV в. Заторжьем, что также указывает на существование постоянного торга в городе. О ростовском торге находи, упоминание в житии царевича ордынского Петра.
Ростов приобрел немаловажное значение в системе владений Московского великого князя. Формальная самостоятельность Ростовского княжества сохранялась до 1474 г., но фактически ростовские князья уже с XIV в. находились в полной зависимости от Москвы. По требованию московских князей они участвовали во многих походах, собирая в Ростове свои полки. Политическое значение Ростова усиливалось тем, что он был центром огромной епархии, включавшей в себя Ярославль, Углич, Мологу, Белоозеро и Устюг. Среди других русских епархий ростовская имела большое значение. Ростов был крупным церковным центром, причем ростовские церковные деятели были очень тесно связаны с московской митрополией и великокняжеской властью. Они активно поддерживали ее в борьбе за объединение русских земель. Первую каменную церковь в Москве — Успенский собор, сооружение которого имело большое политическое значение, освящал ростовский епископ Прохор, а первый архимандрит первого московского монастыря — Иван — стал впоследствии ростовским епископом. Ростовские епископы участвовали в принятии важнейших политических решений московских князей, связанных с оформлением их духовных грамот. Роль Ростова для великокняжеской власти особенно ярко проявилась в годы феодальной войны второй четверти XV в. Ростов был тогда надежным убежищем великого князя и его семьи во время опасности, нависшей над Москвой. В 1432 году из Ростова пришло первое тревожное известие о движении Юрия Димитриевича из Галича на Москву. Противники Москвы не решались появиться в Ростове, — потерпев поражение в 1434 г. между Ярославлем и Ростовом, Василий Косой «бежа в Кашин мимо Ростов». Ростовский епископ был во главе того духовенства, которое обратилось в 1447 г. к Димитрию Шемяке с требованием прекратить борьбу против великого князя. С 1468 г. ростовским архиепископом стал знаменитый Вассиан Рыло, явившийся затем личным духовником Ивана III и оказавший на него большое влияние.
Развитие Ростова в XIII–XV вв. в значительной степени было связано с деятельностью сильных и богатых духовных феодалов, вкладывавших средства в городское строительство, а также великокняжеской власти. Ростовская епископия концентрировала в своих владениях ремесленников разных специальностей, обслуживавших потребности церкви, и не случайно в конце XV в. из Ростова по приказу епископа выезжали мастера-строители в другие города обширной ростовской епархии.
Ростов был и одним из наиболее крупных культурных центров своего времени. Здесь были богатые собрания книг при монастырях и церквах — о них упоминают жития Сергия Радонежского и Стефана Пермского и сообщение о пожаре 1408 г.
В Ростове развивалось летописание, проникнутое объединительными тенденциями. Как предполагал М. Д. Приселков, оно возобновилось еще в 1207 г. (после перенесения летописания во Владимир в 1158 г.), а после Батыева нашествия владимирское летописание перешло в Ростов. Ростовские живописцы писали иконы, продававшиеся на городском торгу.
Несмотря на утрату прежнего политического значения, Ростов XIV–XV вв. оставался значительным и развитым феодальным городом Северо-Восточной Руси.
Основанный в 1152 г. Юрием Долгоруким Переяславль-Залесский был расположен в одном из самых плодородных районов Северо-Восточной Руси. Здесь находились также соляные разработки, бортные угодья, рыбные ловли. Через район Переяславля-Залесского проходили важнейшие пути — отсюда шла большая дорога на Москву, а в противоположную сторону эта дорога уходила через Углич на Белоозеро. Водные пути по обеим рекам Нерль связывали Клязьму с Приволжьем. Из Переяславля шли сухопутные дороги на Ростов—Кострому, Дмитров—Клин— Тверь. И из района верхней Волги, и из Суздаля и Владимира пути на Москву в XIV в. шли через Переяславль. Была дорога на Коломну минуя Москву. Этой дорогой распространялся в 1364 г. мор, пришедший с низовья Волги и двигавшийся от Нижнего Новгорода по Оке — «на Рязань и на Коломну, а оттуда в Переяславль, а оттуда на Москву». Троицкая летопись, описав этот же маршрут движения эпидемии, подчеркивает, что мор пришел «с Коломны на другое лето в Переяславль, а от Переяславля на другое лето в Москву». Видимо, этим же путем вели опального митрополита Пимена «с Коломны на Охну, не замая Москвы, а от Охны в Переяславль».
Переяславский уезд принадлежал в XIV–XV вв. к числу наиболее заселенных в Северо-Восточной Руси, несмотря на татарские погромы второй половины XIII в. Земли и промысловые угодья принадлежали здесь многим крупным феодалам—московским князьям, митрополичьему дому, Троице-Сергиеву, Благовещенскому и другим монастырям, боярам Плещеевым, Копниным, Квашниным, Ворониным, Свиблу и другим. Условия для развития города были весьма благоприятными, и Переяславль-Залесский, приобретший уже до татаро-монгольского нашествия значение одного из важнейших экономических и культурных центров Северо-Восточной Руси, сохранил это значение и в последующее время.
