кирпичи из глины…"" (Бытие 11:2-3) и т. д. Дальнейшее Вам хорошо известно – начали они строить башню до небес. Но если Нимрод со своим народом уже проживал в стране Сеннаар, то ему и незачем было приходить туда с востока. Есть подозрения, что у Сеннаара в Междуречье был однофамилец на западе, а именно столь любимая нами долина Бека"а.
Русский ученый Генкель, переводчик Иосифа Флавия, в своих комментариях к "Иудейским древностям" по поводу понятия "Вавилонское столпотворение" обращает наше внимание вот на что: если пользоваться сохранившимися клинописными памятниками, то слово "Babilu" трактуется не как "смешивать", а как "врата Ила". Ил – верховное божество вавилонского пантеона, двойняшка западносемитского Эла, т. е. Баала. Рассуждая теперь по-западносемитски, можно прочитать слово "Babilu" как "врата Баала". А врата Баала, как мы теперь знаем, находились именно в Баальбеке! Это еще не все. Сам же Иосиф Флавий пишет, что, когда люди приступили к строительству башни, боги наслали на них ветры, смешали языки (или помутили разум), рассеяли их повсюду, а далее идет интересная фраза со ссылкой на историка Гекатея: "Те из жрецов, которые спаслись, отправились в Сеннаар в Вавилонии…". Явно, что речь ведется о двух Сеннаарах, один из них располагался на востоке, другой – на западе.
В этом самом месте хочется высказать одну кощунственную мысль относительно смешения языков. А может Господь и не причем вовсе! Вдруг строители просто не расчитали своих возможностей по части потребления эликсира вечной жизни, или вина, а разразившаяся в результате оргия могла смешать все что угодно, не только языки!
Башню Нимрод так и не достроил или все-таки возвел, но воспользоваться достигнутым не сумел. По той же арабской легенде, которую мы уже упоминали со слов Николая Непомнящего, Нимрод после неудачи со строительством башни, соорудил летающую повозку, запряженную четырьмя сильными орлами, чтобы долететь до царства богов. Повозка вроде бы поднялась в небо, долго блуждала по космическим просторам и в конце концов упала на вершину горы Хермон (расположена на юго-востоке долины Бека"а на границе Ливана и Сирии), погребя под своими обломками и чудо-птиц и изувеченные останки дерзкого устремлениями Нимрода…
Не исключено, что и сам Нимрод был гигантом, как его прадед Ной. Здесь на ум приходят некоторые мысли относительно похожести историй про ветхозаветного Нимрода и мифического Ориона. Мы уже упоминали это имя, привоенное одному из самых известных созвездий на ночном небе. Светила Ориона, особенно его Пояс, производили на древних неизгладимое впечатление. Сирийцы величали Ориона – великаном, у греков он был великим охотником и гигантом. Как тут не вспомнить про Нимрода – "великого охотника перед Господом"! У халдеев, одноплеменников Нимрода, Пояс Ориона играл исключительно важную роль в земледелии, поскольку три его знаменитые звезды впервые появлялись на осеннем небе незадолго до рассвета, давая отмашку на начало нового цикла полевых работ после изнурительной летней засухи, и наступлению нового года. И даже внешне созвездие Ориона очень напоминает башню, а при желании в нем можно разглядеть и Нимрода, летящего в Страну Богов на своей странной машине.
Несмотря на столь печальный итог миссии царя Нимрода, людской интерес к неведомым постройкам, да и сам строительный бум в Баальбеке не пресекся. Проходили мимо века и тысячелетия, но судьба Баальбека также смутно проглядывалась сквозь летописные шоры. До тех самых пор, пока в этих местах не объявились римляне, своими деяниями подстать самому Нимроду.
Сейчас можно только гадать, сколь величественны были постройки в Баальбеке в до-римскую эпоху. Кроме основания, сложенного из грандиозных каменных блоков, в нашем распоряжении ничего нет. Однако и его одного оказалось вполне достаточно, чтобы утопить в загадках не одно поколение исследователей. Баальбек – непревзойденный образец древней гигантомании. Во времена императора Антония Пия (а это II век н. э.) римляне возвели на каменном основании, которое по преданию лежало здесь вечно, самый большой по тем временам храмовый комплекс, включая известный Храм Юпитера. Рядом расположился меньший по величине, но необычайно изящный и утонченный, благодаря орнаменту, Храм Бахуса, а несколько поодаль – Храм Венеры.
Пустившись на столь тяжкие и по материальным и по человеческим затратам работы, римляне чуть было не воздвигли свою Вавилонскую башню. Строительство завершилось, в храмах запылали священные очаги, паломники со всего света стали съезжаться, чтобы подивиться мощи силы и разума Римской империи, уже придержащей своими храмами даже небеса. Однако у Истории своя ирония судьбы. Бог и здесь "смешал языки": вскоре Римская держава пала и населяющие ее народы рассеялись по новым империям и государствам.
Тем не менее, римляне действовали не безумно. Скорее всего их обуревало "безумство храбрых". Построить величественный священный комплекс в Баальбеке было для них жизненно важно. Почему? Во-первых, может быть потому, что тогда Баальбек находился практически в самом центре той части известной римлянам Ойкумены, которую сегодняшние геополитологи назвали бы зоной их жизненных интересов. Действительно, от Баальбека, что до атлантического побережья современных Португалии и Марокко на западе, что до благовонных царств Индии и Шри-Ланки на востоке, что до славных своим янтарем балтийских взморий на севере, что до богатых слоновьей костью и золотом саванн "черной" Африки на юге – почти что одинаковое расстояние. Таким образом, Баальбек – это своеобразный Пуп Земли, той земли, на которую у римлян были самые широкие виды. Недаром, неспешно и заинтересованно прогуливаясь среди поверженных останков Храма Юпитера, Вы без особого труда обнаружите запечатленные в орнаменте солнечные символы самых разных народов: тут и львиные пасти, и лотосы, и свастика, и даже шамбалистские мандалы! Несомненно, римляне несколько самоуверенно, с высоты своего сверхдержавного положения, хотели показать всему остальному миру, где надлежит быть его центру, однако, и это во-вторых, у них могли существовать и другие, более возвышенные причины. Если у древних Баальбек и долина Бека"а связывались с местом перехода в обитель богов и правом на свой кувшин с амброзией, Рим итогом своих завоеваний и славы неотвратимо обрек себя на обжиг кирпичей для своей собственной башни…
Каждый, в итоге, строит свою башню. Всю жизнь обжигает кирпичи и строит… Это не безумная гордыня даже, это – инстинкт. А посему до римлян, помимо Каина и Нимрода, приходили в долину Бека"а возводить свои башни и неведомые создатели египетских пирамид, и предтеча Моисея, давшего миру единобожие, мятежный фараон Эхнатон, и строитель империй Александр Македонский. После римлян все как бы кончилось: Баальбек пришел в упадок, руками византийцев, арабов, крестоносцев, турок и монголов, а затем и силой землетрясений Господь смешал уже не языки, а
