35
Ниже по склону простирались руины того, что вероятно некогда было не то большим городом, не то крепостью, или может быть еще чем-нибудь в таком же роде. Теперь же от былого великолепия остались лишь груды камней. Поверженные колонны, разбитые статуи, полуразрушенные стены и зловеще чернеющие в них проемы. Майк Раглан шел впереди, прокладывая дорогу среди всего этого хаоса, всегда готовый к любому подвоху со стороны врагов.
Где-то далеко внизу виднелась черная громада Запретной Крепости.
- Базальт, - сказал Джонни. - Вулкан, как видишь, с подтеками лавы с западной стороны. Поверхность отполирована, как стекло. Бог ведает, кто мог выстроить такое, но только сомневаюсь, чтобы человеку это было под силу. Ни окон, ни дверей - только те ворота и рядом с ними маленькая дверь.
- В том месте, где заканчивается тропа, тоже может быть что-нибудь.
- Не слишком на это расчитывай.
- Послушай, Джонни, если уж ты согласился помогать мне, то позже ты вернешься сюда и будешь дожидаться меня немного выше по тропе. Винтовку держи наготове. И сам будь готов ко всему. Потому что я скоро вернусь.
- Как же ты собираешься отыскать его там? Если то, что мы видели действительно было картой, то там работы на целую армию солдат. Да и тем, наверное, не хватило бы месяца, чтобы обыскать все эти комнаты и переходы.
- Я уже придумал кое-что.
Майк остановился, разглядываяруины, раскинувшиеся по склону. Он задумался о том, какая сила могла разрушить некогда возведенные здесь постройки. Безусловно, безжалостное время делало свое дело, но только, должно быть, еще раньше здесь случилось что-то ужасное, казалось, некий чудовищный катаклизм обрек на гибель всех, кто однажды жил здесь.
- А что, люди из селений так никогда и не приходят сюда?
- Эти-то? Нет, никогда. Потому что им нет дела ни до чего, кроме как до самих себя. И даже если их вдруг станет разбирать любопытство, они никогда и виду не подадут. Вообще-то они даже не вспоминают никогда об этом месте, и скорее даже потому, что сами никогда здесь не бывали. Здесь не водится никакой живности, которая могла бы оказаться им полезной. Тем более, что те большие ящерицы уже давно сожрали всю живность, какая здесь обитала. Так что теперь эти твари охотятся друг на друга.
- А разве тебе не приходилось убивать их?
- Пару раз было такое дело. Но их одолеть совсем не так просто, Раглан. Совсем непросто. Так что держись подальше от этих тварей.
Майк поправил вещмешок за спиной. Они продолжали идти вперед, и по пути Джонни рассказывал, что ему удалось за все время узнать о долине внизу, время от времени упоминая о племени Каваси.
- Они живут как будто на двух островах за сотни и тысячи миль друг от друга. У них нет торговли, нет вообще никакого сообщения друг с другом. Те, кто живут в долине твердо убеждены, что кроме них здесь никто больше не живет, в то время как люди Каваси просто продолжают жить, как жили. Когда-то в прошлом там как будто происходили какие-то стычки, но только Рука никогда не допускал до того, чтобы его люди узнали о тех, кто живет в горах. А "наши" все время оказывались побежденными, хотя Рука никогда не совершал нападений на сами их селения. Зато его воины всегда атаковали небольшие отряды, выбиравшиеся на порубку леса.
Майк вынул из вещмешка сложенный балахон, тот самый, что Таззок принес для него, и накинул его на себя; затем он переобулся, заменив ботинки на прорезиненной подошве на мокасины, похожие на те, что были у самого Таззока. Несколько раз за все время, пока они спускались в долину, он также ненадолго останавливался и подбирал с земли небольшие камешки. Некоторые из них Майк тут же бросал обратно. Как будто его интересовало только нечто определенное.
Наконец он нашел, что искал. Это был белый известняк. Задержавшись у подножия одной из скал, он собрал дюжину кусочков породы. Джонни смотрел на то, как Майк рассовывает мел по карманам, но от комментариев по этому поводу воздержался.
- Когда я был мальчишкой, в школе нас почти ничему не могли научить, но тогда и времена были другие. В те времена человек должен был учиться думать самостоятельно. Рассчитывать было особенно не на кого, поэтому ничего не оставалось делать как находить своим собственным проблемам свое собственное решение. Приходилось просто приспосабливаться к обстоятельствам. Все, в чем возникала нужда, либо просто приносилось из леса, либо добывалось на охоте.
А вот эти люди, те, которые вернулись сюда из нашего мира, совсем другие, они разборчивее нас, что ли. Они приспособились к этому миру, как он есть.
Если ты думаешь, что они такие же, как мы, то очень ошибаешься. Они совсем не такие, и думают они тоже иначе, чем мы. В мою бытность там, у нас, было модно рассуждать о "человеческой натуре". Болтовня это все. Для них эта "натура" состояла в воспитании, в том, чему и как их самих учили, и поэтому они были убеждены, что все остальные люди должны испытывать одинаковые с ними чувства и реагировать на все так же как они сами. Но это не так. Индейцы живут не так как мы, и они смотрят на все иначе. Здесь люди совсем другие.
Взять хотя бы то, как они делают друг другу гадости. Мне кажется все они лютой ненавистью ненавидят друг друга. Такое впечатление, как будто каждый из них только и ждет подходящего момента, чтобы напакостить ближнему своему, пусть это будет даже его родной брат. Видит бог, в нашем мире предостаточно подлости, но вот для этих людей подлость принята за норму жизни.
Хотя о людях Каваси этого не скажешь. Это как небо и земля. Но я имею в виду тех, что живут в долине - им верить нельзя. Ты, кажется, считаешь, что этот твой Таззок на твоей стороне. А я тебе скажу - не обольщайся. Он на своей собственной стороне. Сам за себя и ни за кого больше.
- Но он хочет спасти свои Архивы. Он хочет, чтобы их читали.
- Возможно. Пойми, что он может хотеть все, что угодно, но только это его все равно не исправит. Если ему только выдастся случай уделать тебя, то он никогда не упустит такой возможности. Можешь не сомневаться. Себя не пощадит, но тебя подставит. Я уже сталкивался с этим здесь, и не раз.
И не об этом ли говорил ему Эрик? То, что здесь нельзя никому доверять? Неужели он сам еще не понял, с кем имеет дело?
- Но как тогда такие люди могут жить?
- И ты называешь это жизнью? Они здесь как пауки в банке, готовы сожрать друг друга. Этот народ вскоре доистребит сам себя.
Джонни остановился за уступом скалы, где еле различимая среди камней и травы тропа резко поворачивала, огибая по краю раскинувшуюся внизу долину. Отсюда были уже хорошо видны улицы и аллеи поселения. Редкие прохожие направлялись куда-то по своим делам. Однако, колесного транспорта нигде не было заметно.
- А вот люди Каваси, они совсем другие. Но они тоже не такие как мы. Когда-то давно они начали заниматься земледелием, и до сих пор продолжают это делать. Они проводят уйму времени за тем, что перебирают семена. У нас такого нет. В каждом зерне они видят такие вещи, о чем я сам никогда бы не додумался. И еще они тут же выбрасывают все забракованные семена.
Они знают, как беречь воду. У нас же в пустую расходается болььшая часть той воды, что мы подаем на поля и плантации. По крайней мере так было в мое время. Они специально выращивают здесь много таких растений, которые у нас всегда считались сорняками. И так повсюду в каньонах и на вершинах столовых гор. Они используют каждый клочок земли. На склонах каньонов специально для этого были устроены террасы, протянувшиеся на многие мили. Иногда смотришь на все это и не можешь понять, как они вообще туда забираются да еще и работают к тому же.
Конечно, я понимаю, что тебе сейчас не до моей болтовни, но только очень уж долго мне было не с кем поговорить. Я немного понимаю язык Каваси, но все-таки не знаю его достаточно хорошо.
Ты смотри, будь поосторожнее там, внизу. Слышишь меня? Я буду здесь неподалеку, и буду готов пустить в ход свою винтовку, если ты все же выберешься оттуда.
- Выберусь.
Майк Раглан поправил тюрбан, и не оглядываясь, пошел дальше по тропе, исчезавшей в зарослях кустарника. Он уже заприметил то место, где можно будет выйти на одну из узеньких улочек, ведущую прямиком к Запретной Крепости.
Сердце гулко стучало в груди, и теперь его начинало одолевать беспокойство. В душе он проклинал все на свете, считая себя распоследним дураком. Нужно пока еще не поздно повернуть обратно, найти дорогу назад и выбираться отсюда. Потому что только идиот полезет наугад в запутанейший из лабиринтов, в котором к тому же каждая вторая дверь может вести в западню.
Улицы были пустынны. Если за ним кто-то и наблюдал, то делал это из какого-нибудь укрытия. Майк шел неспешно, размеренно шагая, стараясь подражать походке Таззока, насколько это было возможно. В самом конце улицы надо всем возвышались массивные стены черной крепости. И снова рука коснулась рукоятки пистолета. Если будет нужно, то он готов идти напролом.
