больше!». Многократно повторенная решимость извлечь уроки из трагедии Третьего рейха: «Ужасно. Теперь я знаю, почему многие люди против выставки. Я надеюсь, что все это никогда не повторится»; «Я думаю, что и пять десятилетий спустя не извлечены уроки из периода национал-социализма и что эта тема остается конфликтной сегодня». Представители «третьего» и «четвертого» поколений, «дети экономического чуда», родившиеся в Федеративной Республике и не знавшие войны и лишений… Способны ли они воспринять мучения других людей — русских, евреев, немцев? О такой способности свидетельствуют многие и многие записи: «Я хочу знать всю правду. Для меня важны причины событий. Спасибо за выставку»; «Спасибо! Эта выставка дала мне больше, чем 5 лет обучения в школе»; «Мне 19 лет. Как член ХСС, я дистанцируюсь от высказываний г-на Гаувайлера»; «Я родился в 1956-м, но мне стыдно»; «Все представляется ужасным, но хорошо, что это показано. Потому, что многие люди пробуждаются»; «Выставку должен видеть каждый. Каждый!»; «Все, кто оправдывает эти преступления, завтра может совершить их снова. В будущем я буду еще решительнее выступать против таких оправданий»; «Не думаю, что мы лучше наших предшественников. Но мы можем меняться к лучшему. Учитесь у прошлого»; «Наши ноги в крови прошлого, но в наших руках будущее».
Многих мучили сомнения: «А что мы бы делали? Не участвовали бы? Сказали бы “хватит!”? Я надеюсь на это!»; «Как офицер бундесвера, я снова спрашиваю себя: исполнял бы я такие приказы?»; «Как поступили бы мы на месте солдат вермахта? Отказались бы мы выполнять приказы?»; «Но как придти в себя? Как оправдаться? У меня нет слов».
Сознание молодых немцев осталось противоречивым: «Я считаю, прошлое надо оставить в покое и смотреть в будущее. Ведь мы живем теперь, а не в 1941-м. Почему мы должны стыдиться того, что произошло за десятилетия до того, как мы родились?». На той же странице: «Спасибо за выставку. Она очень важна для нас, для молодежи. Извлекать уроки из прошлого и тогда, когда мы не виновны». Слова, написанные школьным, неустоявшимся почерком: «Выставка не дала мне ничего». И ниже: «Тот, кого выставка ничему не научила, просто дурак».
Многие посетители прямо обращались к сотрудникам института социальных исследований: «Прекрасно, что хоть и поздно, но вы обрели мужество, необходимое для организации выставки. Лучше поздно, чем никогда»; «Спасибо всем, кто помог все это организовать»; «Как хорошо, что вы решились на эту экспозицию. Должны ли мы благодарить вас?»; «Выставка распахнула двери. Наконец-то об этом говорят среди всех слоев населения»; «Я надеюсь, что выставка перевернет нутро многим людям, и в их глазах выступят слезы ужаса и стыда»; «Из этой правды нужно извлекать уроки — для того, чтобы не оказаться там, где мы уже были»; «Выставка должна стать предостережением для будущих поколений». Под впечатлением увиденного и прочувствованного немало людей делилось своими суждениями об извлеченных ими уроках на будущее: «Мы должны гордиться: наконец-то, мы смогли приступить к тому, чтобы по-настоящему начать извлекать уроки из прошлого»; «Об этом нельзя забывать никогда»; «Тот, кто называет выставку односторонней, тот хром на одну ногу. На правую». Через каждые несколько страниц книги отзывов — вопросы, обращенные к себе и своим согражданам: «Нельзя уйти от постыдного прошлого. Нередко правда бывает жестокой, ужасной и несправедливой. И поэтому ее нужно игнорировать и отказаться от полемики?»; «Что мы должны делать для того, чтобы прошлое не повторилось? Как воспитывать молодежь?». Вопросы, ставшие прямым продолжением споров, вопросы, остававшиеся без ответа…
Аналогичные мысли и чувства были выражены в письмах, адресованных организаторам выставки. Перед нами послание одной из жительниц Баварии: «Когда я посетила выставку в Мюнхене, на одной из фотографий я узнала своего отца. После того, как дома я просмотрела другие военные снимки отца, я еще раз пришла на выставку, взяв с собой лупу. Теперь я убеждена, что это он, на фотографии у виселицы в Велиже, близ Смоленска… Вы, конечно же, можете представить, каково было дочери, которая сделала такое открытие. Это очень тяжело. Поэтому я хочу попытаться точно узнать, точно ли изображен на снимке мой отец… Я была бы Вам очень благодарна, если Вы сообщите мне точную информацию об этом снимке» [941].
Та же больная память в письмах ветеранов германской армии: «Как бывший солдат, который был насильственно призван в вермахт, я мог бы рекомендовать каждому гражданину осмотреть эту выставку. Я могу поручиться, что действительность была еще ужаснее, чем это показано на выставке»; «Солдаты вермахта в той же мере, что я, виновны в совершенных злодеяниях». Тяжкие мысли дочери бывшего солдата: «Я все еще во власти ужасных снимков, и я просто не могу представить, как люди способны совершать такие преступления… Теперь я понимаю, почему моего отца до конца его дней мучили кошмары». Письма представителей молодого поколения: «Один мой дед был в Сталинграде, другой был голландцем по национальности, и немецкие солдаты отобрали у него его имущество. Я, таким образом, одновременно и внук преступника, и внук жертвы. Фотографии на выставке правдивы. Виселицы, выстрелы в висок, расстрелы…»; «Как бы действовал я, как бы действовали Вы? Этого никто не знает… Большое спасибо за действительно удавшуюся выставку. Теперь можно ближе познакомиться с событиями Второй мировой войны. Здесь играют роль факты, а не эмоции»; «Некоторые думают, что еще не пришло время обо всем говорить открыто. Но наш современный опыт требует быть бдительными. Злые духи — это не только прошлое» [942].
Перед нами пространство боли, поиска и сомнений. Человеческие документы, подобные? по словам Хериберта Прантля, «увеличительному стеклу, при помощи которого можно разглядеть, в каком состоянии находится германское общество» [943]. Как предвидел Клаус Науман, один из инициаторов создания выставки, она стала «психограммой коллективной интерпретации прошлого», помогла понять факторы, которые привели к стабильности «мифа о неполитическом вермахте», формированию в западногерманском обществе устойчивой «шкалы стереотипов» — «от утверждений о бессилии вермахта, и превращении его в жертву режима, до трактовки его действий как “оборонительной битвы” на Востоке» [944].
Дискуссии, проходившие в баварской столице, стали событием общеТёрманской значимости. 13 марта и 24 апреля 1997 г. в бундестаге ФРГ по инициативе фракции ХДС/ХСС состоялись дебаты, посвященные экспозиции «Война на уничтожение». Известный лидер ХДС Альфред Дреггер призывал открыть фронт против организаторов выставки, которые, по его утверждениям, «говорят неправду», «занимаются подстрекательством и клеветой». Однако Дреггер встретил отпор со стороны депутатов других фракций. Граф Отто Ламбсдорф (Свободная демократическая партия) признал, хотя и не без оговорок: «Выставка
