срочно доставила Галло в больницу, расположенную в пяти минутах езды. Но было уже слишком поздно. Он умер в приемном покое от потери крови, так и не дождавшись начала операции.
Подозрение сразу же пало на Мэтти Хорса, капо Дженовезе, который находился в ресторане, когда в него полетели пули. «Я ничего не знаю, — сказал Мэтти детективам. — Вы думаете, я сумасшедший, раз позволил этому случиться в этом месте?» История Ианниелло о том, что он нырнул на пол на кухне, не высовывался и не участвовал в бандитской казни, оказалась правдой. Спустя две недели детективы составили яркую картину конца Галло — незапланированное, внезапное нападение, вызванное желанием подражателя отведать манхэттенской похлебки из моллюсков.
Подробности поступили от очевидца и признанного участника убийства, Джозефа Лупарелли. Угрюмый, из низшего звена Коломбо из бруклинского района Бат-Бич, Лупарелли никогда не обращался за номером социального страхования, потому что никогда не имел легальной работы. Стареющий подражатель в возрасте около тридцати лет, он содержал себя в качестве грузчика и мелкого скупщика краденого имущества для солдат Коломбо, подхалимски выполняя рутинную работу.
В то роковое утро Лупарелли находился в Маленькой Италии, пытаясь завязать знакомство с несколькими авторитетными людьми Коломбо, играя с ними в карты и ведя светские беседы в одном из притонов банды. Незадолго до пяти утра, нуждаясь в перекусе перед завтраком, он заглянул в «Умберто», единственный итальянский ресторан в округе, еще открытый в этот час, и выпил миску красной похлебки из моллюсков. Освежившись, он болтал у ресторана с Мэтти Хорсом, когда подъехала ликующая компания Галло.
Почувствовав золотую возможность, Лупарелли поспешил по Малберри-стрит, пока не нашел четырех солдат Коломбо в китайском ресторане. «Убацце сейчас обедает у Умберто», — взволнованно сообщил он им; итальянское слово «убацце» означает «сумасшедший» — явная отсылка к Галло. Один из мужчин пошел в телефонную будку и вернулся с приказом Джо «Як» Джаковелли, капо их команды, забрать Галло. По словам Лупарелли, он вместе с одним из них поехал на место возле ресторана Umberto's, расположившись в «аварийной машине», чтобы помешать полиции или другим машинам преследовать убегающую машину. Трое других Коломбо припарковались на Малберри-стрит возле боковой двери ресторана. По словам Лупарелли, он видел, как стрелок проскользнул в «Умберто», услышал выстрелы и увидел, как Галло упал на тротуар смертельно раненым.
После перестрелки трое мужчин, находившихся в машине для побега, бросили автомобиль, и все пятеро поехали в верхний город на машине Лупарелли в квартиру Джаковелли в Ист-Сайде, где капо поздравил их с хорошо выполненной работой. Затем все пятеро отправились в квартиру в пригороде Найка, где Джаковелли велел им спрятаться до тех пор, пока не станет безопасно выходить на поверхность. Лупарелли подчеркнул детективам, что его мотивом для того, чтобы выйти на Галло, была надежда на то, что это поможет ему стать состоявшимся человеком и заработать те деньги, которых он жаждал. «У них есть книги, как у профсоюзов, знаете ли, — с завистью сказал он. — Они не пускают тебя просто так. Им все равно, если они никогда тебя не пустят. Они должны сохранять эксклюзивность, иначе все рассыплется».
Но тесное общение Лупарелли на конспиративной квартире с четырьмя солдатами Коломбо делало его все более нервным и параноидальным. Их неловкое поведение по отношению к нему — в основном холодные взгляды и тихие разговоры — убедили его в том, что они решили, что он не заслуживает доверия, и планируют его убить. После пяти дней, проведенных в убежище, он вышел на улицу, поехал на своей машине в аэропорт Ньюарка и первым же доступным рейсом вылетел в Южную Калифорнию. Оказавшись в Калифорнии у родственников, Лупарелли стал еще более диким параноиком. Уверенный, что мафия выследит его как подозреваемого в крысятничестве, он сдался ФБР и под охраной детективов был доставлен в Нью-Йорк. Рассказ Лупарелли об убежище в Найаке был проверен, и детективы выследили и безуспешно пытались прослушать четырех солдат Коломбо, которые все еще находились там в лагере. Сидман и другие детективы, занимавшиеся этим делом, сочли рассказ Лупарелли о засаде Галло заслуживающим доверия. Однако без подтверждающих доказательств по законам штата Нью-Йорк у прокуроров не было дела об убийстве или заговоре против четырех солдат или Джаковелли. Учитывая захудалую биографию Лупарелли, одних его показаний было слишком мало для обвинительного заключения, не говоря уже о приговоре. Получив вознаграждение и помощь от властей за свой донос, Лупарелли исчез в программе защиты свидетелей, и о нем больше никогда не слышали.
Сидман был уверен, что его детективы раскрыли или нашли ответы на два важных мафиозных преступления: убийства Джо Коломбо и Джоуи Галло. Убийство Галло на глазах у невинных родственниц и ребенка нарушало мафиозный протокол, но правила мафии оправдывали его как месть за бесчестье Коломбо и совершение самого тяжкого из грехов Козы Ностра: убийство босса без санкции Комиссии.
Стрельба в Джо Коломбо, а также убийства наемного убийцы Джерома Джонсона и Джоуи Галло числятся нераскрытыми. Единственным человеком, причастным к этим инцидентам, который был арестован и предстал перед судом, был раненый телохранитель Галло, Пит Грек Диапулас. Он был признан виновным по относительно незначительному обвинению в хранении нелегального огнестрельного оружия. Получив условный срок в один год, он избежал даже дня пребывания в тюрьме. Шесть выстрелов Диапуласа, промахнувшиеся мимо убегающего убийцы и машины для побега, вошли в историю мафии. Ошибочные пули пробили каменную кладку жилого дома, расположенного через дорогу от ресторана Umberto's Clam House. Ресторан и пулевые отверстия стали достопримечательностями Маленькой Италии для знатоков мафии.
Ранения Джо Коломбо в итоге оказались смертельными. Пролежав семь лет, не имея возможности говорить и двигая только двумя пальцами правой руки, он умер в мае 1978 года, не дожив до своего пятьдесят пятого дня рождения. Выйдя в отставку с поста главы нью-йоркского детективного бюро, Альберт Сидман размышлял о том, что необыкновенно колоритный и дерзкий мафиози был ответственен за вынесение смертного приговора Коломбо и, непреднамеренно, за вынесение приговора самому себе. «Этот маленький парень со стальными яйцами, — добавил Сидман с оттенком восхищения, — был Джоуи Галло».
Способность Галло интриговать светил шоу-бизнеса сохранилась и после его смерти. В 1975 году иконоборец Боб Дилан сочинил и записал музыку и слова для панихиды по убитому мафиози. В хитовой песне Дилана «Джоуи» Галло был непонятым и неоцененным нонконформистом, который умер слишком рано.
* * *
Еще две смерти в 1970-х годах существенно изменили историю мафии: Карло Гамбино и Кармине Галанте.
Первым ушел из жизни почитаемый дон
