оказывались слишком безобидными, отправлялся на войну почти во все королевства Европы. В те времена стало модным выражение: «Ничего нельзя сделать без помощи Бога и короля Богемии».1 Брешия, осажденная Вероной, просила его о помощи; он обещал приехать; при известии об этом веронцы сняли осаду. Брешия, Бергамо, Кремона, Парма, Модена, даже Милан добровольно признали его своим феодальным государем в обмен на его защиту; то, что Фридрих I Барбаросса и Фридрих II Чудо света не смогли добиться оружием, этот король получил почти по волшебству своего имени. Его лихие войны добавили Богемии рельефа, но лишили ее любви народа, который не мог простить ему, что он так часто отсутствовал в своей стране, пренебрегал ее управлением и так и не научился ее речи. В 1336 году во время крестового похода в Литву он заразился болезнью, от которой ослеп. Тем не менее, узнав, что Эдуард III Английский высадился в Нормандии и движется к Парижу, Иоанн и его сын Карл с 500 богемскими рыцарями отправились через всю Европу на помощь королю Франции. Отец и сын сражались в фургоне при Креси. Когда французы отступили, слепой король велел двум рыцарям привязать своих коней по обе стороны от него и повести его против победоносных англичан, сказав: «Так будет угодно Богу, чтобы не говорили, что король Богемии бежит с поля боя». Пятьдесят его рыцарей были убиты вокруг него; он был смертельно ранен и, умирая, отнесен в шатер английского короля. Эдуард отправил труп Карлу с учтивым посланием: «В этот день пал рыцарский венец». 2
Карл IV был менее героическим, но гораздо более мудрым королем. Он предпочитал переговоры войне и не был слишком труслив, чтобы пойти на компромисс; тем не менее он расширил границы своего королевства. За тридцать два года своего правления он сохранил нежданный мир между славянами и немцами. Он реорганизовал правительство, реформировал судебную систему и превратил Прагу в один из красивейших городов Европы. Он построил там королевскую резиденцию по образцу Лувра и знаменитый замок Карлштейн (Карлов Камень) как хранилище государственных архивов и драгоценностей короны, которые хранились не ради тщеславия и показухи, а как резервный фонд, удобно передвигаемый и не подверженный обесцениванию валюты. Он пригласил Матвея из Арраса для проектирования собора Святого Вита и Томмазо да Модена для росписи фресок в церквях и дворцах. Он защищал крестьянство от притеснений, способствовал развитию торговли и промышленности. Он основал Пражский университет (1347), передал своим соотечественникам культурный интерес, приобретенный во Франции и Италии, и дал интеллектуальный стимул, который взорвался гуситским восстанием. Его двор стал центром богемских гуманистов, во главе которых стоял епископ Иоанн Стрезский, друг Петрарки. Итальянский поэт восхищался Карлом больше, чем любым другим монархом того времени, посещал его в Праге и умолял завоевать Италию; но у Карла хватило здравого смысла. Его правление, несмотря на «Золотую буллу», стало золотым веком Богемии. Он до сих пор улыбается в великолепном известняковом бюсте в кафедральном соборе Праги.
Вацлав IV был восемнадцатилетним юношей, когда умер его отец (1378). Его добрый характер, привязанность к народу, снисходительность к налогам, мастерство управления снискали ему большую благосклонность всех, кроме знати, которая считала, что его популярность угрожает их привилегиям. Его вспыльчивый характер и пристрастие к выпивке дали им возможность сместить его. Они застали его в его загородной резиденции, бросили в тюрьму (1394) и восстановили только под обещание не предпринимать ничего важного без согласия совета знати и епископов. Возникли новые споры; был вызван Сигизмунд Венгерский, который арестовал Вацлава, своего брата, и увез его в плен в Вену (1402). Через несколько лет Вацлаву удалось бежать, он вернулся в Чехию, был с радостью принят народом и вернул себе трон и власть. Дальнейшая его история смешалась с трагедией Гуса.
II. ДЖОН ГУС: 1369–1415 ГГ
Вацлава любили и ненавидели за то, что он подмигивал ереси и огрызался на немцев. Быстрое проникновение в Богемию немецких шахтеров, ремесленников, купцов и студентов породило расовую вражду между тевтонами и чехами; Гус получил бы меньше поддержки от народа и короля, если бы не символизировал недовольство местных жителей немецким влиянием. Вацлав не забывал, что архиепископы Германии возглавили движение за его смещение с императорского трона. Его сестра Анна вышла замуж за Ричарда II Английского и была свидетелем — возможно, с симпатией относилась к попытке Виклифа отделить Англию от Римской церкви. В 1388 году Адельберт Ранконис оставил сумму, чтобы богемские студенты могли поехать в Париж или Оксфорд. Некоторые из них в Англии приобрели или переписали работы Виклифа и привезли их в Богемию. Милич Кромержижский и Конрад Вальдхаузер пробудили Прагу своими обличениями безнравственности среди мирян и духовенства; Матиас Яновский и Фома Штитный продолжили эту проповедь; император и даже архиепископ Эрнст одобрили ее; в 1391 году в Праге была основана специальная церковь, названная Вифлеемской капеллой, чтобы возглавить движение за реформы. В 1402 году на кафедру этой капеллы был назначен Иоанн Гус.
Он начал свою жизнь в деревне Гусинец и был известен как Иоанн Гусинецкий, которого позже сократили до Гуса. В 1390 году он приехал бедным студентом в Прагу, где зарабатывал на жизнь служением в церквях. Он хотел стать священником, но, следуя обычаям эпохи, присоединился к тому, что в Париже позже назовут «богемными» развлечениями университетской молодежи. В 1396 году он получил степень магистра искусств и начал преподавать в университете; в 1401 году он был избран деканом факультета искусств — то есть «гуманитарных наук». В том же году он был рукоположен в священники и перестроил свою жизнь на почти монашеский аскетизм. Возглавив Вифлеемскую капеллу, он стал самым известным проповедником в Праге. Среди его слушателей было много придворных деятелей, а королева София сделала его своим капелланом. Он проповедовал на чешском языке и учил прихожан принимать активное участие в службе, исполняя гимны.
Позднее его обвинители утверждали, что в первый же год своего служения он повторил сомнения Виклифа относительно исчезновения хлеба и вина из освященных элементов Евхаристии. Несомненно, он читал некоторые работы Уиклифа; он сделал с них копии, которые до сих пор существуют с его примечаниями; и на суде он признался, что сказал: «Виклиф, я верю, будет спасен; но если бы я думал,
