Ежегодно 21 января продолжали появляться в печати отвечающие требованиям дня хвалебные статьи, произносились дифирамбы, проводились собрания, посвященные памяти вождя, однако Сталин видимым образом присутствовал, наравне с Лениным, в тематических выпусках газет; фотография, барельеф или статуя покойного вождя соседствовала, как правило, с аналогичным изображением вождя здравствующего.
Лениниана — в особенности памятные изображения вождя — также продолжала множиться в течение двух десятилетий, пока процветал культ Сталина, хотя и значительно уступала в количественном отношении огромной массе портретов Сталина, выпускавшихся миллионными тиражами. Фигура Ленина являлась предметом изображения лишь отдельных полотен или скульптур, в отличие от потока плакатов, наводнивших Советскую Россию после его смерти. Дирижеров сталинского культа вполне устраивало, чтобы возвеличивавшие Ленина произведения искусства отдавали почетную дань основателю большевизма и занимали места в музеях, тогда как Сталин должен был находиться бок о бок с Лениным (или же без него) в повсеместно распространяемых атрибутах культа. Иногда, впрочем, жизнь Ленина преломлялась в образной форме, напоминающей о 1924 годе. Например, к десятой годовщине со дня его смерти была выпущена серия почтовых марок, отображавших различные этапы жизни вождя: однокопеечная марка — кудрявый малыш; трехкопеечная — подросток в гимназической форме; на пятикопеечной — взрослый Ленин; на марке достоинством в десять копеек — вождь, обращающийся с речью к массам. Повторный выпуск этой серии относится к 1944 г., когда отмечалась двадцатая годовщина со дня смерти Ленина.
В этот период все усилия советской политической пропаганды были сосредоточены на задаче скорейшей победы над Германией. Все и вся было поставлено на службу главному делу; не стал исключением и Ленин. В номере «Правды» от 21 января 1944 г. утверждалось, что имя Ленина воодушевляет солдат на поле битвы. В красной Армии, заявлялось в редакционной статье, живет дух Ленина. Ленин — выдающийся «сын русского народа». Это новое определение было созвучно общему тону военной пропаганды, отличавшейся яркой патриотической направленностью и возбуждавшей чувства русского национализма (в противовес навязываемой сверху лояльности по отношению к советскому правительству, преданности делу рабочего класса или Коммунистической партии). В годы войны ритуальные выражения ленинского культа были сведены до минимума, так как страна мобилизовала всю свою энергию на противодействие ужасам оккупации.
В июле 1941 г., почти сразу после начала войны, тело Ленина — вместе с группой специалистов, ответственных за его длительное сохранение — было, в целях безопасности, эвакуировано в Тюмень. Вернули Ленина в Мавзолей не ранее апреля 1945 г.; реконструированное сооружение открылось для доступа посетителей в сентябре того же года (появился новый саркофаг и была воздвигнута дополнительная трибуна). На этой трибуне, возвышающейся над Мавзолеем, Сталин стоял в дни революционных торжеств, выражая тем самым свое символическое родство с основателем большевизма. Мертвый Ленин служил подножием живому Сталину. Но не слишком долго: в марте 1953-го Сталин занял ложе рядом со своим былым сподвижником — в Мавзолее Ленина-Сталина.
В 1956 г. в своем «секретном докладе» на Двадцатом съезде КПСС Никита Хрущев обрушился с резкими нападками на «культ личности». В первую очередь имелся в виду, конечно же, Сталин. Хрущев говорил о «недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках»[732]. Вступительные слова доклада, с которым выступил первый секретарь ЦК Коммунистической партии, разом оборвали симфоническое звучание сталинского культа: Хрущев осудил злоупотребления, превратившие владычество Сталина над Россией в беспросветный кошмар. Знаменитая речь положила начало смелой хрущевской кампании по десталинизации, в ходе которой руководитель государства надеялся заручиться поддержкой со стороны широких слоев населения, продемонстрировав полный разрыв с правителем, с которым не мог соперничать при его жизни.
Хрущев решил разоблачить сталинские преступления перед слушателями, которые, за малым исключением, сами были в них замешаны, и за два десятилетия в совершенстве овладели искусством игнорировать то, что не подлежало упоминанию. Для успеха Хрущеву необходимо было тщательно выстроить систему аргументации, используя максимально действенное оружие. К такому испытанному оружию оратор и прибег, перед тем как приступить к разоблачению сталинских деяний. Этим оружием был Ленин — единственный авторитет, обладавший достаточным могуществом для низвержения тирана из стали.
Ленину — а до него Марксу — была присуща скромность: оба они решительно противостояли всякому идолопоклонству, заявил первый секретарь. Далее Хрущев принялся за развенчивание мифа о нерушимой тесной товарищеской связи Ленина и Сталина, мифа, являвшегося краеугольным камнем зарождающегося сталинского культа: среди делегатов были распространены сенсационные, дотоле не публиковавшиеся три документа, из которых недвусмысленно явствовало, что Ленин в период болезни (1922–1923 гг.) находился со Сталиным в крайне плохих отношениях. Сначала Хрущев огласил «Завещание», в котором Ленин, обвинив Сталина в чрезмерной грубости, рекомендовал снять его с поста Генерального секретаря партии. Далее Хрущев зачитал письмо Крупской Каменеву, в котором она жаловалась на оскорбительный выпад Сталина против нее, а также письмо самого Ленина Сталину, написанное за несколько дней до постигшего Ленина 9 марта 1923 г. паралича: Ленин угрожал порвать со Сталиным всякие отношения, если тот не извинится перед Крупской за грубые нападки, допущенные им в разговоре с ней в декабре[733].
Стенограмма съезда свидетельствует о смятении, которое вызвало среди делегатов чтение этих документов. И неудивительно: Хрущев представил неоспоримые доказательства дурного обращения «верного ученика» Ленина с его женой, которое вызвало у Ленина вспышку гнева. Не могла быть подвергнута сомнению и резко отрицательная оценка, данная Сталину вождем. Хрущев, таким образом, порвал легендарные узы, связывавшие Ленина со Сталиным, и проложил путь для собственной атаки на прежнего кумира, дав делегатам понять, что действует, хотя и с запозданием, по рекомендации самого Ленина. Опасения Ленина относительно грубости Сталина оправдались, — заявил Хрущев[734]. Затем Хрущев продолжил перечисление злодеяний Сталина, последовательно противопоставляя, по принципу контраста, его злоупотребления властью образцовому поведению Ленина. Ленин управлял посредством убеждения — Сталин прибегал к насилию; Ленин делил власть с Центральным Комитетом партии; Сталин был единоличным диктатором, и так далее.
Одновременно с ниспровержением Сталина и осуждением культа личности, Хрущев утвердил новый культ Ленина. Узаконенная партийная доктрина целиком была возвращена в исконное ленинское русло — русло, замутненное Сталиным в ненасытном стремлении к неограниченной власти, сопоставимом только с его всеобъемлющим тщеславием. Хрущев обвинил Сталина в недостатке уважения к памяти Ленина. «Соблюдались ли эти священные для нашей партии принципы после кончины Владимира Ильича?» — риторически вопросил Хрущев. Сталин к тому же совершил тяжкий грех, пытаясь преуменьшить историческое значение Ленина с целью раздуть собственную роль в подготовке и осуществлении революции. Сталин желал внушить партии, будто в годы революции и гражданской войны именно он указывал Ленину, что делать и как. «Но ведь это же, — заявил Хрущев, — клевета на Ленина». Дворец Советов, задуманный тридцатью годами ранее как монумент Ильичу, так и не был построен. Сталин учредил Сталинские премии («даже цари, — отметил Хрущев, — не учреждали таких премий, которые называли бы своим именем»), однако Ленинские премии, учрежденные в 1925 г., не присуждались ни разу. «Это, — заявил Хрущев, — нужно исправить» (бурные; продолжительные аплодисменты)[735].
Примерно за год до Двадцатого съезда Хрущев подготовил почву для возрождения культа Ленина в новом обличии — не по образцу окаймленных траурной рамкой церемониалов 20-х гг., но следуя примеру красочного и сентиментального культа Сталина. 11 января 1955 г. Хрущев подписал опубликованное в печати постановление, согласно которому годичные мероприятия, посвященные памяти Ленина, переносились с 21 января на день рождения вождя — 22 апреля. Этим решением в обиход был введен поверхностный и приторный культ Ленина. В постановлении ясно был изложен подход, лежащий в основе современного ленинского культа. «После смерти Ленина установилась традиция отмечать память В. И. Ленина — великого основателя и вождя Коммунистической партии и Советского государства — в день его кончины 21 января. В первые годы после смерти В. И. Ленина этот день в сознании советского народа и Коммунистической партии непосредственно связывался со скорбным событием — окончанием жизненного пути великого вождя В. И. Ленина; отсюда вытекал торжественно-траурный характер мероприятий, отмечавших светлую память В. И. Ленина»[736]. Прежний культ годился для эпохи, давно отошедшей в прошлое. За три десятилетия, минувших после смерти Ленина, указал Хрущев, — партия и советский народ, следуя путем, проложенным Лениным и под руководством Сталина, достигли гигантских успехов в деле построения социализма и вывели страну на дорогу, прямо ведущую к коммунизму. «Ленинизм является великим жизнеутверждающим учением, освещающим путь строительства коммунизма. Ленин живет в великих делах Коммунистической партии Советского Союза, в новых успехах нашей Советской Родины, уверенно идущей по пути к коммунизму… В сознании народов нашей страны и трудящихся всего мира с именем В. И. Ленина, с его учением связываются великие победы советских людей в строительстве коммунистического общества. Поэтому теперь более целесообразно отмечать память В. И. Ленина не в день его смерти, что накладывает печать траура и скорби, а в день рождения Ленина — 22 апреля, придав этой дате значение праздника, то будет более соответствовать всему духу ленинизма как вечно живого, жизнеутверждающего учения. ЦК КПСС постановляет: дань памяти В. И. Ленина, великого вождя трудящихся и основателя советского социалистического государства, торжественно отмечать в день рождения В. И. Ленина — 22 апреля. В этот день широко освещать значение всепобеждающих идей марксизма-ленинизма и достигнутые успехи в строительстве коммунизма»[737].
