очевидно, украшавшей некогда в виде медальона (рис. 216) крест или икону, и купленный аббатом Гарруччи в Неаполе. Всего вероятнее, что изображение это было некогда большого размера и только часть его вырезана для тельника. Здесь представлена Божия Матерь, сидящая на престоле и держащая обеими руками внизу круглый медальон с изображением Отрока, благословляющего обеими руками. Издатель медальона, аббат Гарруччи, сближает его с позднейшими нумизматическими памятниками: монетами Иоанна Цимисхия и Алексея Комнина, но полагает, что издаваемая им вещица относится ко времени несравненно более раннему, близкому к ампулам Монцы. Согласиться с этим никак нельзя, так как одни жемчужные уборы трона требуют отнесения вещи к восьмому–девятому веку, но мы сопоставляем и этот позднейший памятник с древнейшими оригиналами – прежде всего потому, что внутри нимба Божией Матери читаются начальные буквы:
МА имени Марии, а не обычное сокращение имени Богородицы.
В дополнение к этому типу Божией Матери заметим, что вислые византийские печати представляют часто изображение Божией Матери с медальоном Младенца Христа, который она держит обеими руками. Древнейшие образчики относятся еще, быть может, к VI–VIII веку и обставлены двумя крестами византийского типа [218].
Но самый иконографический тип Божией Матери, держащей круглый щиток с образом Младенца или Спаса Эммануила, относится уже к византийской иконографии.
VIII. Памятники греко-восточной и византийской иконографии Божией Матери на романском Западе в VII–IX веках. Образ Божией Матери «Оранты» в ораториях
Под несомненным влиянием греческого Востока и, в частности, в результате перехода греко-восточного духовенства с VII века на Запад, в Риме, средней и южной Италии стало распространяться почитание Божией Матери и ее иконные изображения. Папская Книга в период VII–IX столетий упоминает в одном Риме целый ряд церквей и ораториев, посвященных Божией Матери, или перестроенных, вновь украшенных и т. д. Таковы: S. M. Major vel ad Praesepe (S. M. Maggiore), или с ораторием (капеллой) имени Praesepe, с монастырем (упоминается постоянно в процессиях); S. M. trans Tiberim; S. M. in Ocyro, diaconia (быть может, посвященная авве Киру целителю, с госпиталем), греко-египетского происхождения; уже известная нам S. M. Antiquae diaconia, открытая в руине; S. M. in Cosmedin (современная in Cosmedin, от монастыря во имя свв. Космы и Дамиана, по греческому имени – Κοσμήδιον); S. M. in Dominica (см. ниже); S. M. in Porticu– доселе того же имени, или – in Campitelli (народное имя портика), с чудотворной иконой (см. ниже); S. M. in via lata – с чудотворной иконой (см. ниже); S. M. in Adrianio; S. M. ad ambonem basilicae S. Petri (ораторий); S. M. in Arcano; S. M. in Aurelia; S. M. in Aventino; S. M. in CampoMartio [219]; S. M. de febribus (совр. S. M. febrifuga); S. M. xenodochium Firmis (папы Льва III, 795–800); S. M. in Fontejana; S. Mad Gradu; S. M.de inferno; S. M. ad S. Laurentium; S. M. Liberatricis; S. M. in Marturiano; S. M. ad Martyres; S. M. in Matera; S. M. de Maxima; S. M. Pallara; S. M. Scala caeli и пр.
В этом перечне обращают на себя внимание факты посвящения Божией Матери ораториев при храмах, монастырях, диакониях, госпиталях и ксенодохиях или странно-приимных домах. То же самое должно иметь в виду для сирийского и египетского Востока, где «молитвенные залы» (εὐϰτήριοι οἶϰοι) встречаются именно среди монастырских келий, в монастырях мужских и женских (в последних полагался выход в храмы по великим праздникам). По словам Августина, оратории или часовни назначались именно для молитвы – как в часы установленные, horas constitutas, так и помимо их, причем блаженный Августин требует ограничения роли ораториев только «молитвою»: ut nemo aliquid agat nisi ad quod est factum. Для нашей задачи особенно важно, что как при посвящении ораториев Божией Матери, так и без этого посвящения, ее изображения в ораториях представляют Божию Матерь Оранту.
217. Мозаика в оратории епископа Венанция в Латеране, в Риме.
Мозаическое изображение (рис. 217) Богоматери, среди верховных апостолов и ряда святых, в алтарной нише оратория св. Венанция в Латеране издавна обращало на себя внимание красотой античной фигуры Божией Матери в типе Оранты. Богоматерь представлена здесь в пурпурных одеждах – как верхней, так и нижней. Мафорий накинут на голову и перекинут справа на левое плечо, правда, в таких уже условных формах, что эта схема одежды с трудом может быть различаема. Пурпурный хитон имеет оттенок слегка лилово-красноватый или, точнее, густой красно-лиловый. Этот оттенок получается здесь тем же способом, который принят в Китийской мозаике Кипра: вся драпировка мафория и хитона проложена по складкам двоякими рядами – красно-коричневых и сине-голубых – кубиков мозаики, причем на груди складки проложены треугольниками. Лик Богоматери имеет ближайшее сходство с типом ее в церкви св. Аполлинария в Равенне. На груди мафорий украшен золотым крестиком, как на челе Киевской иконы.
Мы уже ранее [220] обращали внимание на крайнюю своеобразность всей иконографической темы в этой мозаике, но в настоящее время, видоизменяя отчасти прежний взгляд, считаем нужным вновь остановиться на памятнике. Папа Иоанн IV (640–642), родом далмат, перенес в Рим мощи мучеников Далмации: еп. Венанция, Анастасия и Мавра, и положил их в древней церкви V века, переделав ее в ораторий и сомкнув с баптистерием Латерана. Мозаика, задуманная для алтаря, должна была представлять в длинном фризе ряд далматинских святых, кроме Венанция и самого папы Иоанна IV, и, помимо их, – двух верховных апостолов и Божию Матерь; пришлось расположить этот фриз частью в абсиде и частью по боковым стенам, по 4 фигуры на каждой, в середине же фриза должна была представлять собой образ «молитвы» сама Божия Матерь. Стихотворная надпись под мозаикой, в одну строку, гласит: Martyribus Christi Domini pia vota Johannes Reddidit antistes, sanctificante Deo, At Sacri fontis simili fulgente metallo, Providus instanter hoc copulavit opus; Quo quisquis gradiens, et Christum pronus adorans Effusasque preces impetrat ille suas. Но так как мастерам мозаичистам известен был тогда лишь один иконописный сюжет с образом Божией Матери «Оранты» – в композиции «Вознесения Господня», то настоящая мозаика и совместила этот сюжет с фризом святых, хотя, очевидно, эти две темы – историческая и символическая – не могут быть связаны без нарушения той или другой. Мало того: по недостатку места, самое Вознесение Господне представлено здесь в сокращенной схеме: изображены по грудь, но в большем размере, Спаситель
