что искусство Гандхары – довольно целомудренное, что та же писательница объясняет влиянием буддизма: «Изображение нагого женского тела не получило широкого распространения в Гандхаре. Нормы женской стыдливости, предписанные буддизмом, вынуждали ваятелей изображать даже полубогинь-якшинь частью закутанными тканью, женщин же – участниц джатак или почитательниц Будды – облаченными в платья и мантии. И однако два истока гандхарской пластики – коренной индийский и греческий – побуждали скульпторов передавать женское тело либо просвечивающим сквозь ткань, либо окутанным так, что ткань лишь подчеркивала красоту его линий. Наиболее выразительно нагота запечатлена в изображении якшинь». Как сказано в «Панчатантре» (I – «Разъединение друзей», рассказ 8) о царской дочери Сударшане: «Область сердца ее была украшена парой упругих и выдающихся вперед грудей, цветущих первой молодостью. Ее округлые ягодицы отличались пышностью, и талия се была стройна. Волосы ее, темные, как грозовая туча, были мягкие, умащенные и волнистые. Золотые украшения, покачивающиеся в ее ушах, соперничали со сладостными качелями бога любви. Лицо ее было прекрасно, как недавно распустившийся нежный цветок лотоса, и, подобно сну, она овладевала глазами всех людей».
Итак, с женской полнотой все более-менее понятно, но вот гротескное уродство?.. Сразу вспоминается несчастный художник-абстракционист Перкинс из кинофильма про принца Флоризеля с его картиной «Клетчатого» и фразой «Я так вижу». Г.А. Пугаченкова считает, что упомянутые нами ранее пузатые страшные карлики-атланты – сатирические изображения шудр. Тогда это многое объясняет.
Посмотрим, каких еще античных героев и какие мотивы можно обнаружить в наследии Гандхары. Про Афину мы уже говорили, равно как и Геракла вспомнили – он, кстати, был также весьма популярен в индо-греческом царстве; недаром после «открытия» Индии Македонским стали появляться мифы о том, что этот великий герой, странник и труженик, некогда добрался и до этих мест, свершив разного рода подвиги и оставив, как обычно, славное потомство. Естественно, широко распространены были сюжеты на тему мифов о Дионисе, о чьей связи с Индией было неоднократно упомянуто ранее. О необычной индийской трансформации греко-римских амуров с гирляндами с саркофагов в нечто причудливое, где гирлянда напоминает удава, мы уже упоминали в предисловии – аналогичные корфиотскому экспонаты находится и в Национальном музее Пакистана в Карачи, и в музее Кабула. Явным заимствованием из греко-римского мира служат изображения богини судьбы Тихэ (Тюхе), носившей так называемую «городскую корону» – то есть венец из стен и башен, благодаря чему почиталась также покровительницей и защитницей городов. Она иногда встречается на барельефах, изображающих уход принца Сиддхартхи – будущего Будды – из дворца, «Лалита-виштара» даже передает разговор, состоявшийся меж ними.
Масса более мелких находок весьма расширяет список античных персонажей и сюжетов на индийской почве, хотя, к сожалению, не всегда возможно определить, является ли подобный предмет привозным из эллинистического мира или местным изделием – разумеется, когда налицо нет «типичных» ягодиц, грудей и т. д., тогда изделие явно индийское. Например, невозможно определить происхождение небольших, но многочисленных статуэток голых женщин, которые всегда почему-то находятся с отбитыми головками, украшенными пышными венцами; бронзовой статуэтки призывающего к молчанию божка Гарпократа из Таксилы; терракотовой статуэтки мальчика из Шейхан-Дхери. Замечательны серебряная ручка от сосуда с сатиром с чашей, ювелирные украшения с изображением божеств и т. п. Особым видом индо-греческой пластики являются так называемые каменные туалетные диски: нижняя их половина – гладкая, для ингредиентов притирания, а верхняя – украшена затейливой резьбой, обычно сценой пиршества или нереидой, плывущей по волнам на фантастическом морском звере – гиппокампе. Интересно, что все найденные диски совершенно разные по исполнению сюжетов. Одна нереида из Таксилы полностью одета, едет слева направо на гиппокампе с лошадиной мордой и рыбно-змеиным хвостом, изображена почти в профиль (диск из местного музея); другая нагая, оттуда же, «движется» в противоположном направлении, спиной к зрителю, выставив необозримые ягодицы с опояской на них; ее морское чудовище крылато, с львиными лапами и головой и рыбьим хвостом (диск из парижского музея Гиме). Античная мифология «снабдила» искусство Северной Индии не только гиппокампами и кентаврами, но и иными фантастическими тварями – ихтиокентаврами и тритонами. Уникальная каменная статуэтка нагой богини из Таксилы демонстрирует потрясающий синтез греческого, бактрийского и индийского искусств; она статична, широкобедра, обильна украшениями и имеет длиннющую, до самых ягодиц, косу.
Но это мы все речь вели отдельно об античных веяниях в гандхарском искусстве, довольно искусственно разделяя его с буддийским, хотя это и не совсем верно. Разумеется, по преимуществу, искусство Северной Индии – конечно, буддийское, и теперь следует особо отметить роль греков в разработке канонического изображения Будды в человеческом облике (несмотря на то что Гандхара и Матхура доныне оспаривают в этом первенство, это ж были части одного индо-греческого царства! При этом нельзя не отметить, что матхурские Будды все же веком моложе гандхарских). Причины этого мы излагали ранее, здесь добавим, пожалуй, что и индусам «вдруг» оказался нужен очеловеченный Будда – это связано с набиравшим все большее количество адептов учении махаяны – «Большой колесницы», перерождавшегося в религию буддизма, который, ясно, нуждался в зримых «богах» – Будде, архатах, бодхисаттвах и т. д.; причем, зародился он именно в Северной Индии. Посмотрим теперь на результаты. Древнейшие известные типы статуй Будды – стоящий и сидящий (потом они дадут много разновидностей), они датируются I в. до н. э. Чуть позже появляется третий тип – лежащий Будда; теперь эти три типа являли основные этапы жизни Учителя: сидящий – постигал просветление, стоящий (идущий) – проповедовал истину, лежащий – погружался в нирвану. Как ни парадоксально на первый взгляд утверждение о том, что эти, самые первые изображения Будды, напоминают лицом Александра Македонского или Аполлона Бельведерского, сравнение их в нужном ракурсе полностью подтверждает правоту исследователей! Прекрасным ходом является публикация в не раз цитированной ранее работе Г.А. Пугаченковой «Искусство Гандхары» размещенных попарно сравнительных фото – произведений Гандхары и не только греко-римского, но и средневекового европейского мира (последнее только наглядно доказывает, что искусство Гандхары и Средневековья произрастало от единого эллинистического корня, что ранее невозможно было бы даже предположить) – см. стр. 164–167, 169–176. Все очевидно без слов, хотя и комментарий там для заинтересовавшегося читателя приведен первоклассный. Не менее интересны аналогии и с римским искусством и культурой – один Будда из Давлята, облаченный в римскую тогу, чего стоит.
«Иконография» самого лица Будды в искусстве Гандхары тоже еще не устоялась, и тем она и замечательна. Можно встретить Будду не только с лицом Македонского или Аполлона, но и коротко стриженного усача с квадратным лицом; пучеглазого с подстриженными усиками; очень походящего улыбкой и глазами на архаического куроса; с очень тонкими, как принято выражаться, аристократическими,
