лестницы, не принесла их своевременно. Войска дрогнули, и, когда генерал Ламберт со своим резервом подошел к ним на расстояние 250 ярдов, вся колонна Гиббса в смятении отпрянула назад прямо на него. Резерв удержался на своей позиции, но не возобновил атаку.
Малая колонна генерала Кина быстро продвинулась вперед по дороге, идущей вдоль дамбы, чтобы напасть на правый фланг американской позиции, и на время добилась определенного успеха. Войска завладели выступавшим в сторону реки полубастионом, но, заняв его, оказались прямо на линии огня с правого фланга американцев. Большую часть колонны оттеснили назад, однако в этом случае некоторые солдаты, пытаясь отступить, упали в овраг, где в конце концов были застрелены или захвачены в плен. Как и в случае другой колонны, огромный урон причиняли американские пушки, часть которых обслуживали баратарианские пираты. Орудийный огонь умело дополняла американская пехота. Так, британского командующего генерал-майора Кина пришлось уносить в поля боя с тяжелым ранением.
Единственным успешным элементом британского штурма оказались действия на другом берегу Миссисипи. Как только полковник Торнтон перебрался через реку с первыми 600 человек, он сразу же пошел в атаку. Британцы быстро вытеснили американцев с их недостроенной оборонительной линии, и артиллеристам пришлось бежать, заклепав пушки. Джексон, обративший британцев в бегство на противоположном берегу, смог быстро развернуть свою позицию и спешно организовать переброску войск через реку в Новом Орлеане. Но с учетом того, что Пейкенем скончался, Гиббс умирал, а Кин был тяжело ранен, у генерала Ламберта не осталось желания продолжать атаку. 8 января британцы потеряли 291 человека убитыми, 1262 ранеными и 484 пропавшими, хотя непосредственно на штурм американской оборонительной линии британцы отправили только 3400 человек, а также 600 человек для нападения на позицию американцев на другом берегу Миссисипи и еще несколько застрельщиков, действовавших в лесу. Ламберт чувствовал, что не может рисковать, продолжая наступление. У него было бы еще больше оснований для прекращения боя, если бы он знал, что общие потери американцев составили всего 71 человек: 13 убитых, 39 раненых и 19 пропавших. Если вспомнить о том, что в бою 23 декабря британцы потеряли 300 человек и еще почти 150 с 23 декабря по 7 января, то результат экспедиции был поистине катастрофическим.
В ту же ночь полковника Диксона отправили, чтобы он составил свое мнение о положении дел на противоположной стороне реки. Он сообщил, что там потребуется еще 2000 человек, и Ламберт решил отвести свои войска с захваченных американских батарей. Учитывая нехватку сил у самого Ламберта и его ограниченные возможности по транспортировке войск через реку, он едва ли мог сделать что-то еще. Передышка в течение следующих дней позволила похоронить мертвых. Генерал Ламберт только что прибыл в Америку с европейской войны и, пробыв на месте меньше двух недель, 10 января написал, что «действия как армии, так и военно-морского флота превосходили все, что я когда-либо видел». На следующей неделе Ламберт провел тщательную подготовку к отступлению и ночью 18 января быстро увел всю флотилию.
Поражение дополнила неудача морской диверсии, затеянной адмиралом Кокрейном, чтобы обстрелять форт Сент-Филип на Миссисипи и провести отвлекающий маневр. С 9 по 17 января несколько кораблей проводили обстрел, который так и не оказал существенного воздействия, поскольку за все это время были убиты всего два и ранены семь американцев. Теперь Джексон стал знаменит, и в конце марта один из уроженцев Новой Англии, который попал в плен и оказался в Дартмуре, радовался по поводу новостей из Нового Орлеана. «Мы слышали про генералов Дирборна, Брауна, Скотта, Рипли, Гейнса и Миллера, – писал он, – но никто не знал, кто такой генерал Эндрю Джексон. Но мы сказали, что это имя из Новой Англии, и у нас нет сомнений, что он чистокровный янки». Год, начало которого Соединенные Штаты встретили в крайне опасной ситуации, закончился триумфом. И то, что все бои начиная с 24 декабря произошли уже после подписания мира, нисколько не уменьшило ликования американцев.
Ничто не указывает на неразрывную связь между войной 1812 года и Наполеоновскими войнами с такой очевидностью, как то, как она закончилась. Эта война начиналась с поразительным нежеланием с обеих сторон. Британцы ее не хотели, а американцы принимали самые разные меры, чтобы ее избежать. На войну 1812 года американцев толкнуло скорее отчаяние, чем желание достичь каких-то реальных целей. Больше всего американцы хотели добиться признания своих прав на море, в частности, покончить с насильственной вербовкой и добиться отмены Указов-в-Совете. Отмена этих указов в самом начале войны положила конец одной из основных причин американского недовольства, и теперь Соединенные Штаты воевали в определенном смысле скорее из-за обиды на прошлые несправедливости, чем ради достижения каких-то позитивных целей. Единственной такой целью оставалось прекращение насильственной вербовки.
В первое лето войны британцы надеялись, что, как только известие об отмене Указов-в-Совете дойдет до Америки, Соединенные Штаты прекратят войну. Когда адмирал сэр Джон Борлейс Уоррен был отправлен командовать Североамериканской станцией, ему было дано право сделать мирные предложения государственному секретарю Джеймсу Монро. Однако американцы предельно ясно дали понять Уоррену, что, пока Британия не откажется от практики насильственной вербовки, ни о каком мире речи быть не может. А после того, как Соединенные Штаты с таким трудом все же начали войну, было бы странно ожидать, что правительство объявит это фальстартом и отзовет назад свои армии и корабли.
И все же, несмотря на то что эта несколько безнадежная идея британцев провалилась, в первые несколько месяцев войны делались шаги, которые в конечном счете привели к прямым переговорам между двумя странами. Через несколько дней после американской декларации об объявлении войны Наполеон перешел Неман и начал кампанию против России. В то время как Соединенные Штаты пытались набрать несколько тысяч человек, чтобы перейти границу Канады, Наполеон прошел вглубь России, имея в своем распоряжении армию численностью полмиллиона человек. Известия об американской войне достигли русской столицы в начале августа, и, хотя политика российского правительства, прежде всего, определялась наступлением Наполеона на Москву, существовала озабоченность, что Соединенные Штаты, чьи заявления о коммерческом нейтралитете вызывали у русских симпатию, теперь будут воевать против нового друга России Британии. В конце сентября 1812 года русские обратились к американскому послу Джону Куинси Адамсу с заявлением, что царь Александр желал бы предложить свое посредничество. Такое же предложение было представлено британскому правительству. В марте 1813 года предложение русских наконец было передано американскому правительству в Вашингтоне и быстро принято. В помощь Адамсу в
