"Мировое разделение труда не есть такое обстоятельство, которое можно скинуть со счетов. Всемерно ускорить собственное развитие мы можем только умело пользуясь ресурсами, вытекающими из условий мирового разделения труда". (Из книги "К социализму или к капитализму?", сс. 63--64.) Эти строки, надеюсь, совершенно точно отвечают на все позднейшие споры по этому поводу и, в частности, на выдумку Бухарина, будто я говорю только о нашей растущей зависимости, игнорируя рост нашей силы.
На прошлом пленуме я уже в реплике разъяснил Бухарину, что не отвлекаться надо от мировых зависимостей, а осознать их, и в этой осознанной зависимости найти ресурсы для повышения нашего удельного веса и нашей мощи. Это вовсе не значит, что мы будем идти к положению самодовлеющего хозяйства. Нет. Наша внешняя торговля будет расти не только абсолютно, но и относительно, а вместе с тем - и наша зависимость от мирового рынка. Но если наша себестоимость и наши цены приблизятся при этом к мировым, то в этой зависимости не будет ничего угрожающего.
В пояснение своей мысли я приводил пример концессий технической помощи. Вчера трест производил турбины независимо, но плохо и дорого. Сегодня он производит их под руководством и прямым контролем иностранной фирмы, платит ей значительную дань, но производит турбины лучше и дешевле. Увеличилась ли наша зависимость? Увеличилась. А наша экономическая сила возросла или ослабла? Возросла. На этом примере я иллюстрировал и разъяснял диалектику развития наших взаимоотношений с мировым хозяйством. Из всего этого вытекает не мое неверие в социализм, а моя непримиримая враждебность к философии черепашьего шага в четырех стенах самодовлеющего хозяйства ("отвлечение от международного фактора").
Я не делаю себе никаких иллюзий насчет того, что это мое краткое разъяснение, которое опирается на элементарнейшую логику вещей и идей, на совершенно точные цитаты, на все направление той политики, которую я отстаиваю, и которое (разъяснение) могло бы быть подкреплено десятком не менее убедительных цитат, окажет какое бы то ни было действие на полемическую линию "Правды" в этом вопросе. Тов. Бухарин по-прежнему будет брать в кавычки фразы, которых я не говорил, рвать цитаты посередине и вообще "отвлекаться" от ясного смысла того, что я хотел выразить в рамках отпускаемого мне минимальнейшего времени.
* ? *
В речи своей на XIV съезде тов. Сталин сказал: "В области внешней торговли очень многое зависит не только от нас, но и от поведения западно-европейских капиталистов, причем, чем больше растет наш экспорт и импорт, тем больше мы становимся зависимыми от капиталистического Запада, тем больше становимся уязвимыми для ударов со стороны врагов". (Стен. отч. XIV съезда ВКП (б) , стр. 29.)
Спасение против зависимости, рост которой в этих строках признан полностью и целиком, Сталин видит в резервах - в вопросе важном, но никак не основном. Эта ошибка его вытекает из его ошибочной позиции в основном вопросе: о темпе нашего развития. По тов. Сталину, у нас есть "темп темпов", который вполне "достаточен" для построения социализма, причем к этому не надо "припутывать" международный фактор (см. речь Сталина на апрельском пленуме 1926 г.). На самом деле, достаточность или недостаточность нашего темпа может быть измерена только масштабами мирового хозяйства, ибо темп нашего развития международно обусловлен. Забывать об этом, значит забывать об основном. Но во всяком случае, против приведенных выше слов Сталина можно направить все те обвинения, которые Сталин, Бухарин и другие направляют против моих слов о нашей растущей зависимости от мирового рынка.
Надеюсь, что буду иметь возможность разъяснить эти вопросы хотя бы на страницах "Большевика", как показали снова слова тов. Микояна и др., путаница в этих коренных вопросах наведена чудовищная.
Л, Троцкий 15 апреля 1927 г.
ТЕЗИСЫ ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ
Под действием послевоенного полевения английских рабочих масс,
часть английских либеральных рабочих политиков (парламентских и тред
юнионных) сдвинулась влево. Это создало возможность образования
Англо-Русского комитета как временного нашего блока с реформиста
ми, делающими шаг вперед. Такие блоки - при полной свободе критики
временного союзника - неизбежны и необходимы.
Переход движения масс в открытую революционную стадию (гене
ральная стачка) отбросил либеральных рабочих политиков (парламент
ских и тред-юнионных) в лагерь буржуазной реакции. Они сознательно и
открыто предали генеральную стачку, а затем подкопали и предали стачку
углекопов. С этого момента сохранение блока с ними становилось грубей
шей политической ошибкой, каких еще не знала история нашей партии.
В реформизме всегда заключена возможность предательства. Но это еще
не значит, что реформизм и предательство в каждый момент тождествен
ны. С реформистами могут быть временные соглашения, когда они дела
ют шаг вперед. Когда же они, испугавшись развития движения, предают
его, сохранение блока с ними означает попустительство предателям, при
крытие предательства...
Вопрос о том, сохранить ли Англо-Русский комитет или взорвать
его, был поставлен немедленно после предательства Генсоветом генераль
ной стачки. Тогда большинство решило сохранить Англо-Русский коми
тет. Каковы были мотивы? а) через Англо-Русский комитет мы поддер
живали связь с широкими массами; б) Англо-Русский комитет явится
важнейшим орудием борьбы против интервенций и вообще войн; в) Ан
гло-Русский комитет есть выражение политики единого фронта; г) Англо
Русский комитет есть орудие завоевания единства мирового профдви
жения.
Со времени английской генеральной стачки скоро истекает год. За
это время тактика сохранения Англо-Русского комитета получила доста
точную проверку на деле. Из фактов истекшего года надо исходить при
оценке проводившейся политики и при намечении дальнейших путей.
Англо-Русский комитет не связывал нас с массами, а отделял от
них. Помощь английским стачечникам мы оказывали против Генсовета
и в обход его. Заявление важнейших членов Англо-Русского комитета
(Ситрина, Хикса) наша печать скрывала от наших масс, как печать Ген
совета скрывала наши заявления от английских масс.
Принятое нами обязательство невмешательства означает уже наш принципиальный и открытый отказ от использования Англо-Русского комитета для связи с массами.
6. Во время посылки Чемберленом советскому правительству угро
жающей ноты, Англо-Русский комитет не издал ни звука. Сейчас, когда
события на Дальнем Востоке принимают форму международных военных
столкновений, никому и в голову не приходит созвать Англо-Русский
комитет. Программное заявление Московского комитета о значении
Англо-Русского комитета как орудия борьбы против интервенции
оказалось в корне ложным. Правильным оказалось предупреждение Ленина против каких бы то ни было надежд на действительную борьбу против войны со стороны британских меньшевиков, которые, по словам Ленина, хуже русских меньшевиков. Во всех крупных событиях (генеральная стачка, стачка углекопов, англо-советский конфликт, китайская революция), Генеральный Совет либо открыто, либо молчаливо и за кулисами предает элементарные интересы пролетариата и нашей революции.
Из всего этого вытекает, что разговоры о единстве фронта через
Англо-Русский комитет являются пустой фразой, лицемерием, политичес
кой ложью, неизбежно вводящей в заблуждение советских и английских
рабочих. Фронт -- это понятие боевое. Каким образом может быть единый
фронт с теми, которые во всех случаях борьбы стоят в общем фронте с
нашими заклятыми классовыми врагами?
Надежды использовать Англо-Русский комитет для единства проф
движения оказались не менее ложными. Одно тесно связано с другим:
совершая одно предательство за другим, Генсовет не мог, разумеется,
проявить никакой действительной инициативы в деле созыва мирового
профессионального конгресса. Поддерживать какие бы то ни было на
этот счет иллюзии, значит только помогать заклейменным предателям
незаметно, постепенно освобождаться от принятых ими на себя обяза
тельств. В устах делегатов Генсовета лозунг единства мирового профдви
жения звучит ныне отвратительной и гнусной фальшью, как лозунг клас
совой борьбы или социализма в устах всех остальных руководящих него
дяев Амстердама.
Таким образом, опыт последнего года показал, что сохранение нами
политического блока с Генсоветом оказалось тягчайшей ошибкой, кото
рая толкала нашу политику со ступеньки на ступеньку вниз.
10. Попытка изобразить Англо-Русский комитет не как политический
