1960‐х годов Отс оставался фактически единственным ассоциируемым с Советским Союзом артистом, чье творчество обозревалось в журнале «Musiikkiviesti» («Музыкальная весть»).
Отс стал в Финляндии селебрити своего времени, за автографами которого на пластинках толпились поклонники и о котором писали в светских хрониках. Журналу «Seura» («Общество») удалось после многих попыток дозвониться до Отса и договориться об интервью в Таллине. Интервьюер последний раз бывал в Таллине в 1939 году и теперь собирался приехать в город на три дня вместе с первой финской группой туристов. По словам журналиста, прошло довольно много времени, прежде чем Отс перезвонил ему и назначил встречу. Предположительно, Отсу пришлось проконсультироваться с компетентными должностными лицами в Таллине (или в Москве) на предмет того, может ли он дать интервью финскому журналу. В конце концов разрешение было получено. В ходе интервью выяснилось, что Отс с семьей живет в новом доме, хотя, на взгляд финского журналиста, здание выглядело несколько обветшало для нового строения. При этом квартира была прекрасно обставлена. Журналу «Seura» удалось сфотографировать Отса без рубашки (он как раз переодевался), а также около его новой «Победы» и у холодильника [831]. СССР с удовольствием демонстрировал свои потребительские товары, так что эти мизансцены вряд ли были случайностью.
О популярности Отса говорит также тот факт, что в течение двух лет Отс приезжал в Финляндию как минимум десять раз. С точки зрения СССР, артист работал на благо советского государства, а для эстонцев многочисленные визиты и вызываемый ими в Финляндии интерес к Эстонии были крайне ценны. Эстония опасалась забвения, но Отс возвращал ее в сферу интересов финнов.
КОНТАКТЫ С ЭСТОНИЕЙ И ОФСС
ОФСС в свою очередь обдумывало возможности сотрудничества с Советской Эстонией, однако оно явно припозднилось – в 1959 году Эстония отчетливо начала фигурировать как отдельная сторона культурных обменов. Причем в этой области уже пару лет как происходил значительный рост. Летом 1959 года в ОФСС наконец была составлена докладная записка о финляндско-эстонском культурном обмене. Ее автором стал Инто Ахонен (1897–1968), находившийся на пенсии полковник и своеобразный «серый кардинал» ОФСС. Урхо Кекконен назначил его на свое место в структуру ОФСС, став премьер-министром [832]. В течение 1950‐х годов имя Ахонена фигурирует в различных центральных, с точки зрения внутренней деятельности ОФСС, отчетах, хотя конкретных сведений о нем не обнаруживается. Похоже, что иногда он действовал вопреки воле руководства ОФСС, например, приглашая в нарушение инструкций, данных Сюльви-Кюлликки Килпи, на мероприятие ОФСС в 1950 году Паасикиви [833]. Ахонен был также секретарем подведомственного Обществу «Финляндия – Советский Союз» отдела «Эстония». Его докладная записка об обмене с Эстонией представляет некоторую важность, тем более что она не отражала генеральной, открыто поддерживавшей Советский Союз линии ОФСС. Кекконену, конечно, было важно развивать растущие связи с Эстонией, но, принимая во внимание отношения с СССР, президенту необходимо было выражать свое видение по этому вопросу в витиеватой манере. Доказательств того, что Кекконен как-либо стоял за докладной запиской или оказал влияние на инициативу ОФСС уделять больше внимания Эстонии, нет. Единственный намек – это то, что Кекконен назначил Ахонена своим представителем в ОФСС.
Докладная записка Ахонена публично требовала более широких контактов с Эстонией. После войны связи с эстонцами ограничивались в основном бежавшей в Швецию эстонской культурной элитой. Согласно отчету, такой подход больше был нецелесообразен, так как эстонские эмигранты превратились в консерваторов, в то время как Советская Эстония в области культуры активно развивалась. В СССР эмигрантов прямо называли регрессивными, что совпадало с официальной линией ОФСС. Считалось, что новый, работавший в подчинении ОФСС отдел «Эстония» привлечет новых членов и в ОФСС [834]. Складывается впечатление, что этот проект стал попыткой балансирования между просоветскими и интересовавшимися Эстонией кругами.
В докладной записке были перечислены желаемые формы финляндско-эстонского обмена, в том числе выставка дизайна (первая в списке), обмены между молодежными организациями, профессиональными училищами и педагогическими делегациями. Финские композиторы были заинтересованы как в визитах, так и в обмене нотами. Художники-графики, в свою очередь, надеялись на взаимные выставки. Собственные чаяния ОФСС включали возможность обменов студентами-филологами, концертную поездку в Эстонию финского мужского хора, а также туристическую поездку на пароходе, желающих отправиться в которую, как уверяли, будет столько, сколько СССР позволит. Все эти предложения предполагали взаимность, то есть из Эстонии в Финляндию ожидали прибытия соответствующих групп. Так, в случае приезда Государственного академического мужского хора Эстонской ССР в Финляндию финский мужской хор должен был отправиться в Эстонию с ответным визитом. Помимо Хельсинки эстонский коллектив должен был выступить в Турку, Тампере, Вааса, Йювяскюля и Лахти [835].
Препятствием на пути осуществления этих планов стало отношение Советского Союза к вопросу. СССР был не против сотрудничества Эстонии с Финляндией, однако заключение любого договора было возможно только на уровне страны, а не республики. Отдельные визиты или договоры между разными организациями могли быть двусторонними, но взаимного обмена отдельно между Финляндией и Советской Эстонией СССР не готов был позволить. Посещение Эстонии финской группой, по мнению советского руководства, предполагало ответный визит коллективом из Москвы, например. И все-таки связи между Финляндией и Эстонией крепли и особенно стали заметны в 1960‐х годах.
Примечательно также, что многие проекты было трудно реализовать в сотрудничестве с Москвой или Ленинградом, но они легко осуществлялись в Эстонии. Например, между композиторами Финляндии и СССР практически полностью отсутствовали какие-либо контакты, как уже отмечалось выше. Советский Союз – и отчасти также финны – активно эксплуатировал творчество Сибелиуса, а других финских композиторов очень редко можно было услышать. Финская современная музыка была в СССР совершенно неизвестна. В качестве выдающегося исключения необходимо назвать Эркки Аалтонена (1910–1990), который дал собственный композиторский концерт в Таллине в январе 1960 года [836]. Стоит отметить, однако, что поводом стало празднование 25-летнего юбилея женского хора Таллинского Дома учителей, на которое Аалтонен и Нестор Пекканен отправились как представители собственного хора ОФСС «Куллерво».
Аалтонен выступил также в качестве дирижера Симфонического оркестра Эстонского радио 24 января 1960 года. Были исполнены два его сочинения: Вторая симфония «Хиросима», ранее представленная в Чехословакии, а также под управлением автора в 1955 году в Румынии, и новое произведение – Четвертая симфония. Кроме того, в концерте прозвучали сюита Аалтонена «Макбет» и балетная сюита «Лаппония». Предполагалось, что концерт будет транслироваться по Таллинскому радио, где его смогут послушать и жители Финляндии [837]. Большого внимания финской публики концерт не привлек, но для эстонцев эти международные контакты были невероятно важны [838]. Республикам СССР международное сотрудничество разрешалось в
