всей возможной жестокостью. Майер приводит выдержку их боевого журнала дивизии: «После жестокого боя мы не взяли ни одного пленного» [1025].
В прежних публикациях по истории дивизии немало сказано о разрекламированном нацистскими пропагандистами молниеносном «рывке к Львову». На основании архивных документов Майер доказывает, что эта версия была сплошным блефом: западноукраинский город был оставлен Красной армией без боя. 30 июня и 1 июля 1941 г. солдаты дивизии, выполняя криминальную директиву о «ликвидации еврейско-большевистских бандитов», совместно с батальоном украинских националистов «Нахтигаль» расстреляли еврейское население Львова [1026]. Кровавый путь дивизии шел через Житомир, Винницу, города Донбасса. В конце декабря 1941 г. дивизия, понесшая значительные потери, была остановлена в районе Таганрога и вынуждена перейти к обороне. В феврале — мае 1942 г. горные стрелки были заняты грабежом продовольствия.
Летом и осенью 1942 г. дивизии «Эдельвейс» в соответствии с приказом Гитлера была отведена ведущая роль в наступлении на Северный Кавказ. Хорошо оснащенные батальоны «Эдельвейса» овладели несколькими перевалами Главного Кавказского хребта, но авантюристический замысел операции провалился, надежды на захват нефти, на продвижение в Индию не оправдались. Эта были, как впоследствии признавал Ланц, военные действия в условиях «быть или не быть» [1027].
Немецкими публицистами исписаны сотни страниц о водружении нацистского флага над Эльбрусом, этот факт был широко растиражирован нацистской кинохроникой. Но выйти на Туапсе и Сухуми немцам не удалось, марш на побережье Черного моря был остановлен героическим сопротивлением Красной армии. Вышло так, как об этом позднее написал Владимир Высоцкий: горных стрелков «надо сбросить с перевала» [1028], и они были сброшены с перевалов Клухор и Семанчо. Сброшены в кубанские степи и заводи, где им пришлось отражать атаки регулярных советских войск и партизан. 1-я горнострелковая дивизия, понеся значительные потери, была разгромлена.
Новый командир дивизии генерал Штеттнер (Ланц ушел на повышение) приказал расстреливать попавших в плен советских партизан «после основательного допроса» и проводить массовые операции по «эвакуации» гражданского населения, т. е. по угону в Германию мирных жителей. По оценке автора книги, «в течение 20-месячных боев в Советском Союзе дивизия потеряла три четверти своего состава», после Сталинграда стало ясно, что «цели на Востоке не были достигнуты» [1029].
После боев на Кубани весной 1943 г. боевое применение «Эдельвейса», по существу, закончилось. Дивизия стала выполнять преимущественно карательные функции, наряду с частями СС и полевой жандармерии. В мае 1943 г. дивизию перебросили в район Черногории, где резко активизировались действия бойцов югославского Сопротивления. «Антипартизанские акции» сводились к убийствам и грабежу мирного населения. Дивизия была разбита на несколько боевых групп, задачей которых было, согласно приказу Штеттнера, «жестко и без каких-либо церемоний лишать возможности существования», «уничтожать, разоружать и захватывать в плен», «расстреливать или вешать на месте», «сжигать села или отдельные дома». Командование одного из полков дивизии докладывало 16 мая 1943 г. о расправах с «подозрительными», о «300 убитых коммунистах». 15 июня: «498 пленных, из них расстреляно 411», конфисковано «126 голов крупного рогатого скота, 4766 овец, баранов и коз».
Всего во время «антипартизанской операции» дивизии «Эдельвейс» было убито около 12 тысяч граждан Югославии. Как признавали впоследствии офицеры дивизии, «убитые мирные жители были причислены к партизанам» [1030].
В конце июня 1943 г. дивизия «Эдельвейс» была передислоцирована в район Ионического моря, и горные стрелки, констатирует Майер, «перенесли в Грецию опыт, приобретенный во время бесчисленных операций в России и Черногории», для них — «отупевших и одичавших» — «убийство стало рутинным делом». Майер приводит признание одного из унтер-офицеров: «Мы превратились в шайку разбойников» [1031]. 25 июля 1943 г. в фашистской Италии произошел государственный переворот. По приказу короля был арестован Муссолини, 3 сентября подписана капитуляция Италии. Германские войска захватили Рим и Северную Италию. Вчерашние союзники мгновенно превратились в злейших врагов рейха. Итальянцам на всех театрах военных действий был предъявлен ультиматум: сложить оружие и сдаться в плен. В случае отказа (таков был приказ Гитлера) — расстрел всех офицеров без суда и следствия, отправка рядовых и унтер-офицеров на принудительные работы в Германию [1032]. За осуществление карательной операции офицеры вермахта получили личные благодарности Гитлера и высокие военные награды.
На судебном процессе, проведенном американцами в 1948 г., командир дивизии генерал Ланц был приговорен к 12 годам тюрьмы, но его освободили в 1951 г. по приказу верховного комиссара США в Германии Макклоя. В 1969 и 2002 г. в прессе ФРГ были опубликованы материалы, неопровержимо обличающие в зверских убийствах солдатами и офицерами 1-й горнострелковой дивизии бывших союзников. Разбирательства в германских, австрийских и итальянских судах тянулось достаточно долго, но в 2007 г. они были окончательно прекращены.
Отставные генералы горнострелковых войск встретили дегероизацию «Эдельвейса» с нескрываемой враждебностью. Автору книги приписывали «огульные», «злые и абсурдные обвинения». Содержание книги, с точки зрения ее противников, — «просто постыдно, неверно исторически, недопустимо юридически и неприемлемо морально» [1033]. Была предпринята попытка найти единомышленников в подчиненном командованию бундесвера Ведомстве военно-исторических исследований. Один из сотрудников ведомства, не пожелавший назвать своего имени, утверждал, что для истории дивизии «Эдельвейс» вовсе не характерны «отдельные эксцессы» и «жестокие акции», а уничтожение мирных жителей на Балканах будто было. «частью беспредельной гражданской войны». В связи с заявлениями такого рода газета «Die Welt» предупреждала об опасности «сомнительного возрождения легенды о “чистом вермахте”» и возможного «пересмотра германской оккупационной политики» в условиях, когда «бундесвер был создан офицерами, которые все практически без исключения служили в гитлеровском вермахте» [1034].
В материалах демократической прессы подчеркивалось, что Майер «заставил рухнуть легенду, которую создавали горные стрелки, тоскующие по войне». Поэтому отныне альпийский цветок эдельвейс не может служить «символом солдатских доблестей», весь он «покрыт коричневыми пятнами и кровью» [1035]. Как указывал известный деятель антимилитаристского движения Якоб Кнаб, у монографии Майера есть один-единственный недостаток: «ее выход опоздал на 20 лет» [1036].
* * *
Каждому, кто побывал на Пискаревском кладбище, каждому, кто видел эти бесконечные поля братских могил со скорбными датами: 1941, 1942, 1943, 1944, навсегда запали в душу высеченные в камне слова Ольги Берггольц:
Здесь лежат ленинградцы. Здесь горожане — мужчины, женщины, дети. Рядом с ними солдаты-красноармейцы. Всею жизнью своею Они защищали тебя, Ленинград.
Для России блокада Ленинграда была и остается символом
