И тут Крупская выполняла установки Ордена, создавая новую идеологию посредством насаждения в сфере культуры лиц, презирающих исконно русские традиции. Начальной стадией процесса должно было являться нравственное разрушение русского народа, девальвация и искажение русского искусства и выращивание абсолютно нового, поименованного советским.
Для того чтобы подобная «культура» была востребована, были выращены поколения потребителей. Отобранные у родителей, дети напичкивались советской идеологией в яслях и детских садах. После чего попадали в школу, где принимались в октябрята, затем в пионеры, после вступали в комсомол, — проходя подготовительные этапы на звание «сознательного члена социалистического общества, самого передового общества в мире».
Таким образом, в первую очередь надо было создавать культуру для самых маленьких членов общества.
Сначала для них провели в жизнь разработанные под руководством Надежды Константиновны Крупской декреты о введения всеобщего обязательного обучения; затем последовали декреты о. введении новой, упрощенной орфографии (23 декабря 1917 г.), об отделении церкви от государства и школы от церкви (21 января 1918 г.), о совместном обучении (31 мая 1918 г.), положение о единой трудовой школе (октябрь 1918 г.). Эти декреты знаменовали «коренную перестройку всей школьной системы». Наряду с этим в октябре 1918 г. произошла национализация всех книжных складов; а в мае 1919 г. было организовано единое Государственное издательство.
Дореволюционная литература была опасна новой власти; «в этом наследстве необходимо было разобраться: убрать с полок детских библиотек монархический и либерально-благотворительный хлам и вместе с тем оставить все, что могло хоть в какой-нибудь мере послужить на пользу коммунизму», — уверяла советских граждан Лидия Феликсовна Кон, дочь польского еврея, революционера Ф. Кона, бывшего в конце 20-х годов редактором газеты «Красная звезда», а в 30-е годы завсектором искусств, затем заведующим музыкальным отделом Наркомпроса (Л. Кон. Советская детская литература 1917–1929. Очерк истории русской детской литературы. М., 1960, с. 15).
«Хламом», попав в большевистские руки, оказалась прекрасная русская литература для младшего и среднего поколения. Однако вместо «пищи для умов», как принято называть литературу, обществу было навязано ее иное предназначение: быть средством воспитания послушных рабов, но воинственных ко всему «буржуазному»! Детская литература является серьезным оружием борьбы и никак нельзя оставлять это оружие в руках враждебных классов, — такова суть одной из первых статей советской прессы, посвященной данной теме и напечатанной на страницах «Правды» (Л. Кормчий, «Забытое оружие» // Правда от 17 февраля 1918 г.).
В 1921 г. при Наркомпросе создается первое в СССР научное учреждение для изучения вопросов детской литературы и психологии ребенка-читателя, — Институт детского чтения. «Содержание детской книжки должно быть коммунистическим. Это не значит, что детские книжки должны только излагать программу партии и резолюции партийных съездов, но они должны давать детям те понятия, те живые образы, которые помогут им стать сознательными коммунистами», — безапелляционно подчеркивала Н. Крупская и также добавляла, что художественное произведение «вооружало бы желанием борьбы» (Сб. «Н. К. Крупская о детской литературе и детском чтении». М., 1954, с. 23).
И здесь тоже Крупская — зачинательница! Словно неисчислимые адские пороки вплавились в одну-единственную Женщину, — это идолище всех советских педагогов, — и заставили ее превращать младенцев и подросших детей с невинными глазками в изгоев, от которых шарахается весь мир, которых мир не хочет и не может понять в их безмозглой коммунистической зашоренности. Для легкости как подготовки авторами-агитпроповцами, так и восприятия новой идеологии потребителями-детьми, Крупская разделила детей на четыре возрастные группы и наметила «конкретные требования в отношении содержания, литературной формы, иллюстраций и оформления книг, предназначающихся для каждой из этих групп» (Л. Кон, с. 76). И это разделение, а также негласные установки станут выполняться творческими активистами из агитпроповского легиона.
Н.К. Крупская стала организатором всех детских журналов и пионерских газет.
Как известно, к 1919 г. в России не осталось ни одного журнала из дореволюционных (в 1918 г. еще выходило 5). В 1921 году новых детских журналов было 2; к 1922 г. — 18 журналов и около 20 газет. В апреле 1922 г. проводилась первая так называемая Международная детская неделя, во время которой было объявлено о создании в Москве детских отрядов пионеров. О чем сообщили в журнале «Юные товарищи». Среди, если можно так выразиться, социообразующих, ведущих, сыгравших огромную роль в насаждении советской идеологии подрастающему поколению: «Северное сияние» (1919); «Юные товарищи» (1922); «Барабан» (1923–1926); «Юные строители» (1923–1925); «Пионер» (с 1924); «Новый Робинзон» («Воробей») (1923–1925); «Знание — сила» (с 1926); «Юный натуралист» (с 1928); «Дружные ребята» (1927–1941), «Еж» (1928–1935) и др. Взять, к примеру, построение содержания журнала «Барабан», одного из органов международного детского движения: половина его создается ребятами-корреспондентами с мест, половина посвящается «беседам старого большевика», популярным статьям и др. При внимательном рассмотрении начинаешь осознавать, что он сделан по матрице — газете «Искра», когда там работала Надежда Крупская!
Что характерно детской советской литературе, какие основы закладывались в сознание нашим матерям, отцам и дедам, да и нам, поколению 60-х и отчасти еще 70-х гг. XX века?
Советские педологи в 20-х гг. XX в. — в угоду партии — доказали, что даже трехлетний ребенок (!) «располагает сложными классовыми представлениями» (!). Как только возникла потребность воспевать тему дружбы народов, одна из агитпроповцев, молодая поэтесса с упрямым взглядом, Агния Львовна Барто, пишет стихотворение «Братишки», там мать «беленького братца» напевает колыбельную (!):
Подрастай сынок, У тебя есть братья, Ты не одинок. Будешь вместе с ними Ты в огне и дыме, С ними победишь… Баю-баю… спишь?
Ну не сумасшедшая ли мамаша может напевать подобную колыбельную в предвкушении часа, когда ее младенец вырастет для бойни?! Однако советские воспитатели так не думали, — одно время они проводили беседы о классовости в младших группах детских садов!!!
Э.В. Яновская, бывшая «одним из руководящих работников дошкольного воспитания», в 20-е годы вела активную полемику на тему… «Нужна ли сказка пролетарскому ребенку?»; она писала: «Мы конкретно подходим к полному разрушению сказок и всей буржуазной детской литературы». Ответом на ее вопрос стала резолюция, принятая в 1924 г. на III Всероссийском съезде по дошкольному воспитанию, решительно изгонявшая сказку из круга детского чтения, считая ее «тормозом в развитии материалистического мышления» (!). Правда, позже сказку в советское детство вернули, но слегка изменив и русские народные сказки, и написав свои, советские. Но чтобы никакой хлам и никакие тормоза не мешали советскому ребенку воспринимать материалистическо-догматическое толкование, в системе Наркомпроса создали комиссии по детской книге, где составляли списки «лучших детских книг».
Но кто же мог быть занесенным в эти списки?
Конечно же, восхваляли только своих; по Л. Кон: «Первым из советских писателей, который сумел создать для детей подлинно реалистические произведения, рассказывающие о жизни прошлого и вместе с тем глубоко современные по идейному содержанию и по всему своему звучанию, был Борис Степанович Житков… Так предметно, с таким знанием дела и в то же время с таким упоением до Житкова о труде не писал никто… Резолюция XIII съезда партии призывала усилить в детской литературе моменты трудового воспитания. Трудно найти другого писателя, чьи произведения так глубоко и полно отвечали бы этому требованию, как произведения Бориса Житкова»; «производственные» книги Житкова «обогащали не только разум, но и чувства ребенка, не только учили его, но и воспитывали будущего борца для сражений на трудовом фронте (выделено мной; откровенная агитка о воспитании рабов. — Авт.) и благодаря этому наиболее точно отвечали широко понятным задачам политехнического воспитания» (там же, с 187198). Тема труда — основная тема первых пятилеток; детей к труду приучают книжки И. Ликстанова, Ф. Вигдоровой, М. Миршакара, В. Немцова, С. Маршака, А. Варто, Е. Шварц, И. Фрез, Ю. Яковлева, С. Баруздина, др.
По М. Горькому, детские писатели Б. Житков и М. Ильин (наст. Илья Яковлевич Маршак) положили начало советской «научно-художественной литературе», потому что русской научно-художественной литературе пришел печальный конец после 1917 года.
Ряды авторов споро ширятся; однако некоторая заминка возникает с темами: круг дозволенных интересов слишком узок. По понятной причине, одной из излюбленных в 20-30-е годы XX в. была тема пионеров.
